Татьяна Луганцева - Мороженое для горячей штучки

Алексей сфокусировал на нем взгляд своих красивых глаз.

– Теперь я вступаю во владение своим поместьем, то есть поместьем, принадлежавшим моему роду, – пояснил Алексей.

– Как я понимаю, нашей библиотекой? – уточнила Серафима.

– Библиотеки здесь не будет! – сразу же заявил Муравьев. – Это МОЕ поместье.

– Как не будет? – выдохнула Серафима.

– А зачем в моем красивом старинном особняке общественная библиотека? Это не то, что должно быть в таком доме.

– Это не бизнес, – закончил за него мысль Герман с хитрым прищуром глаз.

– Совершенно верно! Какой это бизнес! В историческом, красивом здании какая-то библиотека! Это даже смешно!

Серафима открыла рот.

– Как смешно? Это же культура… это важно…

– Конечно, смешно! – нахмурил брови Герман. – Книжонки, книженции, книгульки. Кому все это надо в наш век электроники, компьютеризации? Предлагаю все это сжечь! Сжечь к чертовой матери! Как во времена инквизиции! Вот это – новое начало! Вот это я понимаю! – вдруг выдал он.

Серафима даже заслушалась его, а вот иностранный гость отреагировал весьма серьезно.

– Зачем же сжечь? Это как-то по-варварски, я не об этом сейчас…

– Отчего же? – продолжал глумиться Герман. – По-моему очень круто! Такой большой костер! Весело! И освобождает от прошлого. Он может согреть бомжей… А, нет! Я придумал лучше! Надо все это сдать на переработку! Тонны макулатуры в переработку! Сотни гектаров леса будут спасены! И черт с ними, с этими книгами! Переплеты, золотое тиснение, все к черту! Освободить библиотеку! Вы тут жить будете?

– Господин компьютерщик, я так понимаю, вы ерничаете, – нахмурился Алексей.

– Что вы, совсем нет! Я только предлагаю! – ответил Гера.

– Не обращайте на него внимания, у него юмор такой! – ответила Серафима, очень неуютно чувствующая себя между двумя мужчинами, которые ее подавляли каждый своей энергетикой, только она не понимала еще, от кого идет положительная, а от кого отрицательная.

– Я не понимаю такой юмор, – смягчился Алексей, переведя взгляд на девушку.

– Но что вы хотите сделать? Здесь? – спросила Серафима, которую, конечно, интересовал этот вопрос. Она тут была главная и только что с таким трудом наладила, так сказать, информационные технологии, стараясь на благо библиотеки.

– Это мой дом! Здесь мои корни! Я сейчас прошелся по саду и что-то почувствовал у себя внутри! Я не знаю, буду ли я тут жить, но возродить русское дворянство я обязан! – несколько пафосно заявил он. – На это мне карт-блаш дали!

Герман сел обратно за компьютер и закурил. Серафима, прижимая к себе коробочку с орденом, тоже села на стул. Один Алексей прохаживался по небольшому кабинету туда-сюда вальяжной походкой, словно уже примеряя свое хозяйство на себя.

– Во-первых, облагородить всю парковую зону вокруг. Что в этом плохого? Проложат дорожки, подстригут деревья, кусты. Установят фонтаны…

– Будут гулять павлины, – буркнул Гера.

– Это все ваше чувство юмора? Я научусь не реагировать. Территорию огородят чугунными решетками фасонного литья. Проложат аллею подъездную к главному входу, куда кареты будут подвозить дорогих гостей.

– На белых лошадях? – уточнил Герман, и в каждой его фразе Симе тоже мерещилось издевательство.

– Можно и на белых, и в «яблоках», но вороные кони красивее смотрятся, – стрельнул глазами Алексей.

– Спасибо, что разрешили… «в яблоках», – хмыкнул Герман, стараясь не смотреть на злую Серафиму, – только редки они… придется поискать. Ну и куда все едут в каретах-то? – продолжал Герман, стуча по клавишам.

– Так к дому, к особняку. А там все, как раньше – приемы, фуршеты, балы… Вот это сказка! Это мечта! БАЛЫ! – закатил глаза Алексей.

– С дичью? – уточнил Герман.

– Что? – вздрогнул Алексей.

– Дичь подавать будут, спрашиваю? – продолжал издеваться Герман Геннадьевич.

– Будут! Конечно, будут. И блинчики с икрой, и севрюгу, и осетрину…

– И рябчики, – вторил Герман.

– Возможно, и рябчики, и икра черная, и холодная водка. Все русское, это несомненно, – убрал Алексей темную прядь волос со своего лба, высокого и белого.

– Какой патриотизм! – с восхищением покачал головой Герман, слегка отвлекаясь от компьютера.

– Да, всколыхнулось во мне что-то! Это влияние обстановки, – кивнул головой Алексей.

– Ну, а эта библиотека? Куда она? – совсем выглядела потерянной Серафима.

– А это проблема тех, кому она принадлежит. Это мой дом, и мне не нужна библиотека, – пожал плечами Алексей.

– На ней не отобьешь вложенные в кареты бабки, – согласился Герман, не отрываясь от экрана компьютера.

У Алексея даже лицо передернулось.

– Мне все равно, что вы сейчас скажете. Дело в том, что для библиотеки вполне можно подобрать другое место, другое помещение. Вы не понимаете, что ли?! Это поместье передается в частную собственность, а книги, я так понимаю, государственные? Вот пусть вывозят куда хотят! Само государство!

– Патриот! – удовлетворенно кивнул головой Герман. – А как же русская литература? Зато кухню хорошо знаешь!

Но и на этот раз Алексей не понял подковырки в речи Германа. А может, и понял, да только ответить не успел. В кабинет Аллы Давыдовны буквально ворвались люди в масках и с оружием.

– Всем стоять! Не двигаться! – закричали ворвавшиеся.

По их виду сразу становилось понятно, что они не шутят. Серафима получила не сильный, но ощутимый толчок в спину. Но ей и этого хватило, чтобы очень быстро оказаться у стены и только и успеть повернуть лицо, чтобы не сломать нос. Там уже стояли Герман и Алексей. Они не сопротивлялись.

– Не двигаться! – снова предупредили их.

– Да я и дышать не могу! – откликнулась Серафима. – Чем вы там давите в меня? Дулом автомата? Что происходит?

– Кто здесь главный? – рявкнул один из ворвавшихся.

– Я директора заменяю. А что? – попыталась отлепиться от стены Сима, но была снова грубо прижата к стене.

– Не трогайте женщину! – попытался защитить ее Герман.

– А что происходит? – повторила Сима.

– С вашего компьютера идет распространение детской порнографии! Мы вас вычислили! – ответил мужчина.

– Ого! – присвистнул Герман, скосив глаза на Серафиму.

– Вот он! Вот он – главный компьютерщик-программист! Вот он! Он этим и занимается! Я так и знал! – изловчился и указал пальцем на Германа Алексей.

– Разберемся, всех проверим, – снова рявкнул грубый мужской голос.

А Серафима переглянулась с Германом и еле удержалась, чтобы не показать ему язык.

Высокий и полный человек сотрясался всем своим телом от хохота.

– Ну, ты даешь! Компьютерщик! Навесил бы на себя лет десять так сразу за распространение детской порнографии! – обращался полный мужчина к Герману.