Наталья Александрова - Одной смерти мало

Вера вскочила и стремглав вылетела из туалета, вылетела из ресторана, едва не сбив с ног официантку в красном платье.

Через какое-то время она пришла в себя и обнаружила, что идет по площади перед Московским вокзалом.

Как она попала сюда с Петроградской стороны? Неужели у нее снова начались провалы памяти, как год назад?

Нет, не может быть!

С тех пор, с того ужасного дня, эти провалы прекратились… ну да, провалы памяти не подходили к жизни на полустанке… она представила, что сказал бы Федор, если бы с ней случилось что-то подобное, и горько рассмеялась.

И вспомнила то, что мучительно пыталась забыть, от чего пыталась отгородиться.

Тело Лидии на кафельном полу, лужа крови…

Все как в тот раз!

И как в тот раз, она пришла на вокзал… не хватало только опять сесть в поезд без билета и снова попасть в рабство к Федору!

Нет, на этот раз она так легко не сдастся! Не убежит от своих проблем, попытается разобраться в происходящем! Год на полустанке закалил ее, сделал другим человеком!

Вот только сил не осталось после всего, что ей пришлось перенести за эти сутки…

На пятачке возле вокзала толклись несколько озабоченных женщин. Они то и дело подходили к прохожим и что-то им вполголоса говорили. Одна из этих теток приблизилась и к Вере, забормотала заученной скороговоркой:

– Комната нужна? Все удобства, телевизор, холодильник, чистенько… оплата посуточная…

– Нужна, – не задумываясь ответила Вера.

Это было именно то, что ей сейчас нужно, – где-то отлежаться, принять душ, прийти в себя…

Тетка отвела ее в сторонку. Теперь, когда клиент показал свою заинтересованность, она стала строгой и настырной. Первым делом подозрительно осведомилась:

– Вещи-то твои где?

– Нет никаких вещей, – отмахнулась Вера.

– Как это нет? – забеспокоилась хозяйка. – Почему это нет?

– Да не все ли вам равно? – устало спросила Вера. – Не хотите, сейчас к другой хозяйке пойду, вон их сколько…

– Да ладно, – стушевалась тетка. – Это я так, для порядка. Только имей в виду, девонька, плата вперед… А документы-то у тебя есть?

– Документы имеются… – успокоила ее Вера и показала свой паспорт.

Паспорт тетка изучила внимательно, как опытный кадровик, и сразу заметила петербургскую прописку.

– Так ты здешняя? – осведомилась с любопытством. – Чего ж комнату снимаешь?

– Ой, тетя, ну какое вам дело? – перебила ее Вера. – Поедемте уже к вам, сил нет!

– Кому тетя, а кому Ядвига Юлиановна! – строго ответила хозяйка. – А спрашиваю я не просто так, не из любопытства какого-нибудь. Жилье сдавать – это бизнес психологический. Я должна в людях разбираться, должна знать, кого к себе пускаю. Может, ты террористка международная или еще кто похуже?

– Я что – похожа на террористку? – сухо спросила Вера.

– Не очень, – призналась хозяйка. – Но я вообще-то этих террористок в глаза не видала, кроме как по телевизору… Тебе, девонька, на сколько дней комната нужна?

– Пока на три дня, – прикинула Вера. – А там будет видно.

Через полчаса они наконец пришли в квартиру.

Квартирка была небольшая, двухкомнатная, и действительно чистенькая и уютная. Хозяйка показала Вере все необходимое, взяла с нее деньги за три дня вперед (цену заломила несусветную, приняв во внимание отсутствие вещей и питерскую прописку) и наконец оставила Веру одну.

Перед уходом задержалась в дверях и сообщила:

– Тут еще одна девушка снимает, Даша зовут. Хорошая девушка, вы с ней подружитесь…

Наконец Вера осталась одна. Она прилегла на диван, думая немножко отдохнуть, и неожиданно заснула.

Снилось ей, будто она идет по длинному темному коридору. Коридор этот то и дело поворачивает, по сторонам в темноте мелькают запертые двери, из-за портьер выглядывают незнакомые люди. Неожиданно коридор превращается в бесконечно длинный купейный вагон. Вера идет дальше по этому вагону и вдруг видит за открытой дверью очередного купе Кирилла.

Муж сидит за столиком напротив какой-то незнакомой женщины, пьет коньяк из граненого стакана. Вера вошла в его купе, присела рядом и проговорила с обидой:

– Кирюша, как же ты мог так быстро меня забыть?

Кирилл повернулся к ней и удивленно спросил:

– А ты вообще кто? – И в ту же секунду он превратился в Федора, протянул к ней руку и закричал хриплым пьяным голосом: – Верка, зараза, у тебя корова третий день не доена!

Вера вздрогнула и проснулась в поту. Шея затекла от неудобной позы, рука занемела. В комнате было темно, но из коридора пробивался свет и доносилось жизнерадостное пение:

– «Ты дарила мне розы, розы пахли бензином…»

Вера сообразила, что вернулась ее соседка. Выходить не стала, а перебралась на кровать и снова заснула.

Проснулась она совершенно разбитой, снова заснула и целые сутки провела в смутном состоянии между сном и бодрствованием.

Вернувшись из китайского ресторана, Надежда Николаевна перевела дух и посмотрела на себя в зеркальную дверцу шкафа. Вид ее не порадовал – волосы растрепаны, глаза ошалелые, помада размазана. Хорошо, что соседей не встретила. Все-таки хоть и привычный она человек, а при виде трупа нервничает. И кто бы на ее месте не нервничал?

– Нигде не была, ничего не видела, – твердым голосом сказала она, глядя себе в глаза.

Потом причесалась и обрела способность думать. Впрочем, думать особенно было не о чем. Завтра же заказать новые очки и купить косметику. И выбросить всю эту историю из головы. Убила Лидию та ненормальная девица, ну мало ли какие у них могут быть счеты? Судя по подслушанному разговору, Лидия ту девицу, Веру, тоже собиралась убить. А та успела раньше, так что Надежда здесь совершенно ни при чем. Милиция, конечно, ни в чем не разберется, поскольку девицу видела только Надежда Николаевна, но пускай допросят этого хлюпика, что был с ней. Если нажать на него покрепче, то он все расскажет. Надежда даже вздохнула прерывисто, до того захотелось вытрясти из собеседника Лидии все подробности. Опять-таки милиция этим заниматься не станет, потому что разговор слышала только Надежда.

Внутренний голос тут же включился в ее размышления и заныл, чтобы Надежда немедленно выбросила эту историю из головы. Надежда из духа противоречия перебирала варианты. Самой пойти в милицию? Прежде всего там спросят, отчего она удрала с места преступления. И на нее же все повесят.

Все эти моральные мучения, колебания и споры с внутренним голосом до того измучили Надежду Николаевну, что она обрадовалась, услышав звонок своего мобильного телефона.

Звонила ее мать.

Несмотря на свой более чем преклонный возраст, мать у Надежды была женщина чрезвычайно самостоятельная. В настоящее время она жила на даче в деревне Лисино, неподалеку от Луги, и прекрасно там управлялась, вела хозяйство и даже выращивала кое-что в саду и на огороде. На все предложения Надежды приехать и помочь с огородом мать отвечала, что ни в какой помощи не нуждается, что, слава Богу, вполне способна сама о себе позаботиться и что пускай Надежда создает уют и комфорт своему работающему мужу.