Татьяна Луганцева - Шашлык из волнистого попугайчика

«Они чем-то похожи с Марко, такие тонкие, красивые черты лица, густые волосы… Наверное, это национальные черты итальянцев. Эх, определенно мне надо было родиться в Италии, мне нравятся эти их национальные черты. Странно… Издалека Эмилио казался мне молодым человеком, а вблизи я вижу морщины – отметины времени, ему явно сорок с хвостиком… но выглядит он великолепно. Еще бы… кто делает женщин красивыми, не имеет права сам быть с брюхом, лысым и страшным. Хотя, конечно, имеет такое право, но рассчитывать на большую клиентуру не придется», – думала Мила.

Доктор приступил к осмотру кожи Милы.

– Сколько вам лет, синьорита?

Камилла скосила глаза на Марко и хотела ответить, что ей двадцать пять, но Эмилио предостерег ее:

– Доктору только правду.

– Тридцать два, – зачем-то по-английски сказала Камилла, словно Марко не знал английский язык.

– Вы как-то ухаживаете за лицом? – спросил доктор.

– Да нет… Ну иногда кремом мажу…

– Каким?

– Разными… недорогими… косметикой редко пользуюсь, – сказала Мила.

– Удивительно… у вас прекрасная кожа… И какие красивые глаза, губы, выглядит наша красавица лет на двадцать пять, – словно прочел ее мысли Эмилио, Камилла даже вздрогнула.

Марко улыбнулся.

– Согласен с каждым твоим словом.

– Ну что я вижу… Нос цел, возможно, поврежден один хрящ, но он заживет сам, синяки пройдут, я оставлю крем, с которым они заживут в два раза быстрее. Но ты мне по телефону сказал, что девушку избили, а я вижу у нее на лице и резаные раны.

– А… Это от стекла! – махнула рукой Мила. – Просто царапины.

– Произошли кое-какие изменения с тех пор, как я тебе звонил, – вздохнул Марко. – Камилла упала с высоты, пробив стекло.

– Эта женщина акробатка или каскадер?

– Нет, она ветеринар.

– Ну вот как раз укусов и рваных ран от ее пациентов я и не вижу, – удивился Эмилио.

– Камилла только что обезвредила преступников и спасла нам с мамой жизнь, но это длинная история.

– Не преувеличивайте, Марк, – подала голос Камилла.

– Я ничего не преувеличиваю, все так и было, – возразил он и спросил у Эмилио: – Ну что скажете, док?

– Одну ранку надо шить пластическим швом, – ответил тот.

У Камиллы глаза расширились от ужаса.

– Боже, я никуда больше не хочу…

– Душа моя, у меня все с собой, ехать никуда не надо. Один укольчик, и вы ничего не почувствуете, пятнадцать минут кропотливой работы, и все готово, – без всяких возражений сказал доктор.

– Мне выйти? – спросил Марко.

– Можешь остаться, если не упадешь в обморок, – ответил ему Эмилио, набирая в шприц обезболивающий раствор.

– Марк, не уходите! Можно я подержу вас за руку?! – взмолилась Камилла и, как только он приблизился, вцепилась ему в руку.

Операция прошла успешно под шуточки Эмилио.

– Надеюсь, больше к вам никакие бандиты не ворвутся? Надо повесить табличку, что в данный момент спасительница занята залатыванием своих ран.

– Вообще, я, конечно, такого не ожидал. Живем вроде в солидном, охраняемом отеле, и такое происшествие! Начальник охраны уже сказал, что все, кто дежурил сегодня в отеле, будут уволены, а черная лестница теперь тоже будет охраняться.

– Я всегда тебе говорил, что ты легкомысленно относишься к своей жизни, имея такие деньги.

– Я занимаюсь легальным бизнесом.

– Но очень большим, – посмотрел на него Эмилио.

– В одном ты прав, – сказал Марко, – подвергать жизнь моей матери и других людей, которые рядом со мной в данный момент находятся, я не имею права, – он бросил взгляд на Камиллу.

Она держалась мужественно и не проронила ни звука во время всей операции. Хирург закрепил свою ювелирную работу специальным медицинским клеем и попросил Милу два дня не умываться, чтобы не намочить шов, который он наложил на щеке, около уха.

Потом он поцеловал ей руку, поблагодарил ее за мужество и за спасение друга и пригласил к себе в гости в Италию. Затем он распрощался с Марко и покинул их.

Тут же в комнату сына вошла Антония и поцеловала Милу.

– Дорогая ты моя! Пока здесь Марко, чтобы он меня потом не съел, я прошу прощения у тебя за то, что выгнала на лестницу.

– Это оказалось к лучшему, – улыбнулась Мила.

– Точно! Ты знаешь, зачем я это сделала, и надеюсь, что простишь. Мы с Марко и его будущей женой Викторией приглашаем тебя к нам в Италию. Наш дом располагается в чудном месте, где ты можешь полностью поправить свое здоровье.

– Да я и не пострадала, – попыталась возразить Мила.

– Не спорь! Худая, бледная, неизвестно еще, в каких условиях живешь и работаешь. Проведи у нас отпуск! Ну же, Марко! – подтолкнула она своего сына локтем.

– Мы будем очень рады… – подтвердил он.

– Я думаю, что тебе следует пригласить Милу на свадьбу, потом она останется пожить у нас в Италии, когда ты с Викой уедешь в свадебное путешествие, – продолжала трещать Антония, не узнавая своего сына, который стоял и молчал. – Ты же не против, Марко?! – чуть ли не с угрозой в голосе спросила Антония.

– Против присутствия Милы на моей свадьбе? – уточнил Марко. – Совсем нет… Я могу ее представить себе даже в качестве своей невесты… Шутка.

Мила поперхнулась, а у Антонии вытянулось лицо.

– Нельзя, сын, шутить такими вещами.

– А кто шутит? Чем Мила хуже Виктории? – вступил в перепалку Марко, явно желая повеселиться.

Мила крутила головой. Она смотрела то на Антонию, то на Марко.

– Так я и знала, что ты относишься ко всему несерьезно, все превращаешь в цирк!

– А кто говорит о сильной любви?!

– По крайней мере, ты уже остановил свой выбор на одной, и нечего шутить на эту тему!

– А я не шучу! Камилла, ты бы вышла за меня замуж? – обратился к ней Марко.

– Я? – Она отрицательно покачала головой. – Нет, конечно!

– Почему?! – в один голос спросили Антония и Марко, вмиг перестав спорить.

– Как почему?! Вы что? Я полностью согласна с Антонией, в этом вопросе нельзя устраивать цирк.

– Вот, золотые слова! – кивнула мать Марко.

– Это не цирк, – упорствовал Марко.

– Я никогда не выйду замуж, если не буду уверена, что мужчина меня любит и я отвечаю на его чувство, – ответила Мила, понимая, что ей надо уносить ноги из этой странной семейки, – уж извините, такая я старомодная.

– Я смогу обеспечить любой твой каприз! – завелся Марко.

– Это очень хорошо, но это не главное, – уклончиво ответила Мила и стала протискиваться бочком мимо них, чтобы покинуть это гостеприимное семейство.

– Куда ты?

– Домой.

– Я отвезу, – вызвался Марк, который первый раз в жизни получил отказ от женщины, пусть даже и на его шутливое предложение, и теперь переваривал новые ощущения.

– Нет, спасибо! Уже открыли метро, я на нем, – попыталась вырваться Камилла.