Татьяна Луганцева - Шашлык из волнистого попугайчика

– Я думала об этом… я ведь не сумасшедшая…

– Но с легким сдвигом, – кивнула Надежда.

– Ну да… Конечно, Костик очень основательный мужчина, и уж если он решился на такой шаг, то это серьезно, и он порядочный мужчина, чтобы бросить свою избранницу в день свадьбы. У меня одна надежда на его многолетнюю любовь ко мне. Все-таки я любовь всей его жизни, а не эта самозванка. Пусть найдет своего Костика, а этот – мой, – заявила Пелагея, закусив губу. – Ох, как часто мы ищем журавля в небе, не замечая рядом воробьев, – перефразировала она по-своему пословицу и уставилась на Надежду умоляющими глазами: – Так ты поможешь мне?

– Знаешь, я не могу отказать, это понятно… Когда он женится?

– Сегодня, через час, адрес я скажу.

– Как его зовут?

– Костик, – просто ответила Пелагея, глядя в никуда.

– Пелагея!

– А! Константин Наумович Рябинин. Он высокий, худой, шатен, с бородкой аккуратной, в очках. Такая очень интеллигентная внешность, знаешь ли… – ответила Пелагея, гладя свою забинтованную руку, словно кошку.

– Только у меня ведь тоже проблемы, – замялась Надя, – если здесь лежишь ты, где же тогда Мила?

– Я откуда знаю? – удивилась Пелагея. – А что, она тоже того? Здесь должна лежать?

– Хуже… Ты-то здесь, а моя горемычная подруга уехала к какому-то итальянцу и сгинула, – мрачно ответила Надежда, понимая, что зря радовалась, что в психиатрической лечебнице обнаружила не Милу. Неизвестно еще, что хуже.

– К какому итальянцу? – несколько оживилась Пелагея, ведь это был ее конек.

– Не знаю… По Интернету кто-то откликнулся на ее объявление, – ответила Надежда.

– Значит, у меня в компьютере должны быть данные этого итальянца. – Пелагея задумалась, а Надежда не знала, плохо это или хорошо.

«Пусть отвлечется на другое…» – решила она.

– Ничего себе тихоня! На первый же запрос на ее анкету – такая реакция! Никому ничего не сказала и сразу же сиганула в Италию. И про своего Марко забыла…

– Главное сейчас не это, а то, что Мила не вышла на связь, – прервала размышления Пелагеи Надежда.

– Я бы тебе помогла, нашла этого итальянца, если бы была на свободе, – сказала Пелагея и вдруг воскликнула: – Точно! Езжай на свадьбу, сделай то, о чем я тебя прошу, а потом отправляйся ко мне в фирму, ключи от входной двери и моего кабинета я тебе дам. Сигнализации у нас нет, так как красть у нас нечего, на наших женихов еще никто не покушался, – хохотнула Пелагея, – пошуруй там в компьютере, найди, к кому укатила твоя подруга, его адрес и телефон. Так и быть, сделай из моего кабинета один телефонный звонок.

– Ты сама любезность, – ответила Надежда.

– Ты мне услугу, я тебе услугу, сейчас везде так.

– У нас с Милкой все было иначе, – Надежда тряхнула рыжими волосами, – ладно, я согласна.

– Тогда нажимай на эту кнопку рядом с кроватью, и сюда придут или медсестра, из которой уже песок сыплется, или этот душка-психотерапевт. Милый дурачок, он думает, что все знает о жизни, о любви, о женщинах… Как он заблуждается, уж я бы ему это доказала, но не могу. Мне сейчас нужен Костик, и только он.

Надежда с ужасом покосилась на свою знакомую.

При всем своем жизнерадостном характере и хорошем отношении к людям свадьбы Надежда не любила. Они чем-то раздражали ее, и она даже знала чем. Надежда жила рядом с Дворцом бракосочетания и все время видела молодые лица, находящиеся в состоянии эйфории от важности происходящего в их жизни события. При этом женщины ощущали себя красивейшими сказочными принцессами и думали, что в их жизни все самое главное уже свершилось. Знали бы они, что все только начинается… А женихи уже на свадьбе начинали паниковать, боясь изменений в активной сексуальной жизни, хотя и подбадриваемые друзьями, что всегда можно сходить налево втайне от супруги.

Видела Надя и другие лица, приходящие подать заявление на развод. Взгляды, полные ненависти и злобы, подчеркнуто отчужденные позы. И если учесть, что большинство пар со временем, по статистике, переходят во вторую категорию, повода для веселья на свадьбах Надежда не находила. К тому же в данный момент рассматривалось собственное дело о разводе Нади с мужем, правда, в суде из-за наличия маленькой дочери. Ее мучение с пьющим мужчиной подходило к концу, а ведь все тоже начиналось весело, хорошо…

Зимой Надежда Дворец бракосочетания просто обходила стороной. Она за себя не ручалась, когда видела улыбающихся невест в наброшенных на белые платья белых норковых палантинах. И почему ради свадьбы какой-то дуры должны были погибнуть несколько десятков безобидных зверьков? Чтобы висеть трупами на ее плечах? Надежда понять этого никак не могла.

Но сейчас в это неприятное для Нади место ее привела необходимость, то есть просьба Пелагеи.

«Хорошо еще, что это тот Дворец, что рядом со мной, а не у черта на рогах, – подумала Надежда. – Пелагея словно знала, кого просить».

Она удачно припарковала свою развалюху недалеко от центрального входа во Дворец бракосочетания и вышла из машины.

«Все те же лица: гости, желающие вволю напиться и наесться, невесты, смотрящие на всех пытливым взглядом, чтобы все им позавидовали и отметили неземную красоту, и глупо улыбающиеся женихи, – думала Надежда. – На кого я потяну в таком прикиде? Явно не на невесту и не на ее подружку», – размышляла она, поднимаясь по ступенькам с самым непринужденным видом.

Охранники не остановили эту решительную рыжеволосую тетку с пластиковым стаканчиком в руках, который она совершенно непринужденно взяла у одного из разливающих внизу. «Единственно, что хорошо на свадьбах, никто не задает лишних вопросов, чтобы не показаться невеждой и не поссориться с будущими родственниками, – думала Надежда, осматриваясь. – Что же за толпа такая безумная сегодня здесь? Столько пар… Как я буду искать Костика? Да тьфу на него, мне бы Милу свою найти, но вот пообещала Пелагее помочь».

Надежда быстро сообразила, что ей надо сделать, чтобы разрешить свою задачу, тем более что она хоть и понимала, что Пелагея неординарная и привлекательная женщина, но это не означало, что Костик бросит свою невесту прямо в загсе.

«Хорошо, если Валерий Дмитриевич даст Пелагее сильные лекарства, она перенесет тяжкий удар по самолюбию менее болезненно», – подумала Надежда, с улыбкой подходя к женщине, которая, может, и не являлась самой главной в этом зале, но явно была в курсе всего. Это было видно по ее хваткому, а вовсе не умиленному в эйфории взгляду, старомодной прическе-башенке и старомодному платью, готовому треснуть на ее восхитительной груди.

«Господи, словно с социалистических времен», – подумала Надежда, приближаясь к ней.

– Дорогая, вы мне не поможете? Я опоздала на свадьбу и теперь не знаю, где их найти.