Наталья Александрова - Призрак фокусника

– Вы знаете, что это такое? – прошептал Евгений, схватив Маркиза за руку.

– Что? – переспросил Лёня, осторожно высвобождаясь.

– Уроборос, древний символ змеиного божества! Змея, кусающая себя за хвост!

– Я не понял… – начал Лёня, на всякий случай немного отодвинувшись от своего чересчур экспансивного собеседника.

– Я сначала тоже не понял! – подхватил Евгений. – То есть понятно, что она перед смертью начертила этот значок, чтобы что-то нам сообщить. Но только теперь, после дядиной смерти, все окончательно встало на свои места. Там тоже была змея!

– Где? – растерянно переспросил Маркиз.

– Там, у нее в спальне! Представьте, что немолодая и тяжело больная женщина вдруг видит в собственной спальне змею! Неудивительно, что у нее начался приступ, оказавшийся роковым!

– Но это только предположение! – Маркиз невольно тоже понизил голос.

– Предположение? – Евгений внимательно посмотрел на него и продолжил: – Но это еще не все. Можно сказать, это только начало. Правда, получается, что я рассказываю вам историю в обратном порядке, с конца, но я и сам знакомился с ней задом наперед. Дядина смерть заставила меня взглянуть на многие события по-другому… совсем по-другому. Дядина смерть и… и кое-что еще.

– Что именно? – переспросил Маркиз.

– Подождите… всему свое время. Буду рассказывать в том порядке, в каком я сам узнавал эту историю. Евгений глубоко вздохнул и продолжил: – Разбирая дядины бумаги, я нашел там вот это… – и он положил на стол перед Маркизом газетную вырезку.

«Новый виток «змеиного дела», – прочел Лёня заголовок.

Ниже было напечатано:

«Мы уже рассказывали нашим читателям о страшном происшествии в одном из жилых районов на юго-западе. Там в подъезде был обнаружен мертвый человек, житель этого дома. Приехавший по вызову врач «Скорой помощи» констатировал смерть от сердечного приступа, однако при вскрытии обнаружилось, что причиной смерти стал укус редкой ядовитой змеи. Полиция не могла объяснить, каким образом тропическое пресмыкающееся оказалось в обычном жилом доме, и это дело попало в разряд так называемых «глухарей». Однако вчера произошло аналогичное событие. В лифте двенадцатиэтажного жилого дома на углу улицы Сомневающихся и проспекта Удовлетворенных была найдена мертвая женщина. На этот раз причиной смерти действительно стал сердечный приступ. Однако в кабине лифта рядом с трупом находилась… живая змея! Понятно, что именно она могла послужить причиной сердечного приступа у пожилой женщины.

Итак, когда же полиция положит конец этому змеиному беспределу? Когда будет окончательно поставлена точка в «змеином деле»? Когда мы сможем входить в свои дома, не опасаясь, что на нас набросится ядовитая рептилия?»

– Мало ли на свете бывает случайностей? – проговорил Маркиз, отложив заметку. – Тем более что в такой «желтой прессе» зачастую пишут о том, что не имеет ничего общего с действительностью…

– Этот случай действительно имел место, – проговорил Евгений очень тихо. – И это – не случайное совпадение.

– Почему вы так думаете?

– Насчет того, что это событие имело место, – это абсолютно точно. Есть даже фотография с места происшествия, напечатанная в другой газете… – Он положил на стол вторую вырезку. На нечетком снимке была видна открытая кабина лифта и в ней – скорчившаяся на полу в неудобной, какой-то неестественной позе мертвая женщина.

– Змеи здесь не видно, – заметил Маркиз.

– Ее уже забрали… зато посмотрите вот сюда… посмотрите, что нарисовано на стенке лифта!

Он протянул Лёне увеличительное стекло. Маркиз поднес стекло к снимку, вгляделся.

Стены лифта были покрыты обычными «подъездными» картинками и надписями.

– Ерофеев козел… – прочитал Лёня. – «Кристина дура»… «Глюкоза»… А это… это же вообще неприлично!

– Посмотрите ниже!

Лёня немного сдвинул увеличительное стекло в сторону и увидел в самом низу лифта, возле трупа, нарисованное на грязной стене разорванное кольцо. Змея, кусающая себя за хвост. Древний символ уроборос.

– Вы убедились, что эта история – не выдумка? А насчет того, что это – не случайное событие… – продолжил Евгений. – Дело в том, что эта женщина… женщина, погибшая в кабине лифта… она была связана с дядиной семьей.

– Родственными узами? – уточнил Маркиз.

– Не совсем. Она была близкой подругой… почти всю жизнь была неразлучна с дядиной родственницей… если точнее, с родной тетей дядиной жены.

– Как-то это чересчур сложно! – протянул Лёня. – Тетя дядиной жены – это, на мой взгляд, уже перебор!

– Поэтому полиция и не связала два этих случая!

Евгений глубоко вздохнул и положил руки на стол. Неожиданно он успокоился, как будто принял какое-то решение или сделал то, на что никак не мог решиться. Он потер руки и сказал:

– Знаете, что? Я, пожалуй, что-нибудь съем… разговор нам предстоит долгий…

Официант, казалось, только и ждал этих слов: он тут же возник возле стола с выражением почтительного внимания на улице.

Вообще, Лёня замечал, что хороший ресторан отличается от плохого тем, что официанты там словно носят шапки-невидимки и возникают только в тот момент, когда клиент в них нуждается. В ресторанах низкого пошиба обслуга постоянно вертится перед глазами – то что-то унесет, то вытрет со стола, когда это совсем не нужно, то есть всячески напоминает о своем присутствии.

Евгений уткнулся в меню.

– Нет, только не «трапеза людоеда»… и не «жаркое пьяного кока», неизвестно, чего он там намешал… пожалуй, я возьму «мечту голодного пирата»!

– Прекрасный выбор! – одобрил официант.

Лёня заказал блюдо под названием «на абордаж».

Официант исчез так же бесшумно, как и появился, и Евгений продолжил свой рассказ:

– В последние дни… после смерти своей жены мой дядя буквально не находил себе места…

– Это неудивительно. – Маркиз пожал плечами. – Смерть близкого человека была для него тяжелым ударом…

– Дело не в этом. Его словно подменили. Он был невероятно напуган. Он пугался каждого звонка, каждого стука в дверь. Прежде чем войти в комнату, он долго выжидал на пороге, словно боялся внезапного нападения… и еще… он как-то попросил у меня прощения, не объяснив, за что… а потом, сразу после его смерти, мне позвонил адвокат и сообщил, что дядя завещал мне все свое имущество, в том числе дом с участком в поселке Суоярви Выборгского района.

Произнеся последние слова, Евгений замолк. Его взгляд остановился, казалось, он вглядывается во что-то, чего не видит никто, кроме него. Во что-то, расположенное за спиной у Маркиза.

– Что это за дом? – спросил Лёня, когда молчание затянулось и стало невыносимым.

– Старая развалюха, – ответил Евгений, словно очнувшись. – Честно говоря, я думал, от него уже ничего не осталось. Я был там двадцать лет тому назад, совсем ребенком, так он уже тогда казался мне призраком дома. Замшелый, вросший в землю… это была настоящая избушка Бабы-яги. И обитала в нем самая настоящая Баба-яга…