Валентина Андреева - Зигзаг неудачи

– Ирина вам ничего не скажет, – вытирая слезы и нос, укоризненно заявила сидящая на задворках Наташка. Подозреваю, что ее специально засунули за рояль – подальше от меня. Из тактических соображений. – Видите, у нее нервный тюк!

– Нервный тик, – поправил Андрей.

– Я знаю, что говорю! – всколыхнулась Наташка. – Ефимов, это ты затюкал жену! Между прочим, ей на месте не сиделось, потому что тебя искала. Пропали… Ничего не сказали… На звонки не отвечали… – вдохновенно врала подруга. – Да! Она начала сходить с ума! И я не позволила ей сделать это в одиночестве. Тебя-то рядом не было! А где ты был, когда смерть косила обитателей этого дома, а?

Наташкин голос окреп и зазвенел. Димка все время порывался что-то возразить, но не мог. Только шипел, как гусь. Дети смотрели на меня с уважением. С оскорбленным видом я поджала губы, уставилась в потолок и… замерла. Оттуда, суча лапами, спускалось мохнатое чудовище, величиной с рублевую монету. Терять сознание не хотелось. Еще не хватало, чтобы это страшилище, пользуясь моей беззащитностью, носилось по мне, как по пересеченной местности. Кажется, я помянула маму. Скорее всего – мысленно. Не пойму, почему все решили, что я окончательно свихнулась? Да, в считанные секунды оказалась на руках у мужа. Но ведь своего! Да, хотелось найти надежное укрытие. Именно поэтому оторвала на его рубашке пару пуговиц и попыталась влезть под нее с головой. Но одна-то пуговица внизу осталась! Она и помешала мне спрятаться. А жаль. Может быть, я не увидела бы, как жуткий вездеход благополучно спустился на спину к кинувшемуся на помощь то ли мне, то ли папику сыну. Вот тут я проявила чудеса героизма и оттолкнула Славку так, что он, отлетев, смел на пол и Дарину, и Лешика, и Бориса. Пользуясь оживлением в зале, из ссылки вылезла Наташка и с удовольствием наблюдала, как Денька с радостным лаем носилась среди поверженных и пыталась растащить их. Надеюсь, мохноногий монстр в общей свалке погиб. Во всяком случае, я нашла в себе силы благодарно перекреститься.

Димка крепко держал меня в руках. Как в капкане. И шептал: «Тихо, тихо, тихо… Все хорошо… Все хорошо…» – Да кто бы возражал?! Со стороны общий сбор на паркете выглядел довольно весело. Наташка, с которой мы успели негласно обменяться впечатлениями, была того же мнения. Рядом с Димоном в полной готовности в любую секунду прийти ему на помощь стоял Андрей с моей теплой кофтой. Не иначе как решил применить ее в качестве смирительной рубашки.

Чуть позже, при разборе полетов, я отметила, что Дмитрий был не прав. «Все хорошо»… Да чего уж там хорошего? Дарина разбила о ножку рояля локоть, у Лешика, облюбовавшего вторую его ножку, наливалась на лбу шишка, Борис со Славкой никак не могли разобраться, где чья нога. Спортивные брюки одинаковые, а на одной из ног разорвана штанина. И на фоне всего этого безобразия с охами, ахами и Димкиным шипением раздался негодующий глас Натальи:

– Ну ты, Ирка, блин, даешь! Нельзя же мои слова о собственной дури доводить до совершенства – полного безумия!

– В вас, Наталья Николаевна погиб великий психотерапевт, – дрожащим голосом заявила Аленка.

– Рекламная пауза! – объявил Славка, кряхтя поднимаясь с пола после Бориса. – Опытный психотерапевт в два счета сделает из вас полных идиотов!

Учитывая, что коллектив нашел «рыжего»… Нет, пожалуй, лучше сказать – стрелочника… Словом, я не стала анализировать вслух причины своего поведения. Пусть Наташка лишний раз порадуется своей исключительности и природному дару. Освобождаться из рук мужа также не имело смысла. Вдруг эта мохнатая тварь еще где-то шастает, прихрамывая. Пожалуй, в таком виде она еще страшнее. Да и Денька, которую Наташка удерживала на коротком поводке, в нетерпении перебирала лапами, недвусмысленно поглядывая на меня. Томилась от сознания того, что обошла вниманием и не успела облапать.

Сидела я достаточно смирно. Даже руки чинно сложила на коленях. Андрей немного потоптался рядом и отошел, усевшись в мое кресло. Я благосклонно кивнула ему и заявила, что кофту он, если хочет, тоже может оставить себе. Андрей моментально положил ее на спинку кресла. Не давая никому опомниться, я сурово изрекла, что мой муж меня обманул. Учитывая мое недавнее нестандартное поведение, Димка возражать не стал. Во всяком случае, своим шипением. А что было написано в этот момент на его лице, не могу сказать, не оглядывалась. Хотя, судя по довольному виду Наташки, ничего хорошего физиономия мужа не выражала. Именно поэтому она сочла необходимым меня поддержать:

– Да, Дмитрий Николаевич! Не помню в чем, но обманули! И как! А лично мне интересен такой момент: больная Лопухова Серафима Игнатьевна была доставлена к вам в больницу соседкой по дому Нелли Красковской в критическом состоянии. Странно, что она как врач, пусть даже другой специальности, не настояла на немедленной госпитализации Лопуховой раньше. Думаю, Красковская до последнего момента откладывала вызов «скорой», поддерживая в Лопуховой желание умереть. Но не дома, а в больнице. Чтобы снять с себя ответственность за эту смерть. А желание умереть у больной действительно было. До операции. После – появилось желание жить. Скорее всего, придя в себя, Лопухова поделилась с вами своими страхами и переживаниями. Как с человеком достаточно посторонним. Это все к тому, что у вашей, Дмитрий Николаевич, сокурсницы рыльце в пушку.

Наталья сурово обвела взглядом притихшую компанию, и я невольно пискнула – муж нечаянно усилил хватку. Попытка освободиться успеха, не имела и от досады я решила не спорить с подругой. Она-то мне ничего плохого не сделала. Мое вступление было несколько раздраженным:

– Дмитрий Николаевич – реалист. Посоветовал Серафиме Игнатьевне успокоиться, но она не успокаивалась. Тогда он обратился за помощью к нашему другу – работнику прокуратуры господину Листратову. Попросил выслушать вытащенную с того света больную и развеять ее подозрения. Исключительно по дружбе. Но кое-что в рассказе Лопуховой прокурора насторожило. Достаточных оснований для возбуждения уголовного дела пока еще не было, и он рекомендовал ей нанять частного детектива, тем более что материальное положение больной позволяло. И посоветовал обратиться к Андрею.

Я почувствовала, как руки мужа ослабли – поверил в мою вменяемость. Андрей с интересом таращился на меня.

– С подачи Андрея была состряпана версия, по которой все имущество Лопуховой Серафимы Игнатьевны в случае ее смерти отходило к спасшему ее врачу Ефимову Дмитрию Николаевичу. Только Серафима вас переиграла. Она не верила в хороший конец истории и официально придала версии вид законного завещания. Понятно, что вы хотели исключить возможность родственных раздоров. Объявить наследникам об изменении завещания решили в день ее выписки. Андрей уверовал в контроль над ситуацией. За жизнь самой Серафимы не опасались: свидания с родственниками и знакомыми были запрещены, передачи ни от кого не принимались. Андрей спокойно занимался проверкой подозрений Лопуховой. Но объявить родственникам об изменении завещания так и не пришлось. Серафиму Игнатьевну убили. Андрей и мой муж не учли того обстоятельства, что невозможно уследить за всеми «тетями Дусями», всегда готовыми прийти на помощь страждущим. Тем более за материальное вознаграждение. Бутылку с настоем шиповника пополам с гликозидами, скорее всего, попросил передать Серафиме человек, абсолютно не похожий на отца Дарины…