Валентина Андреева - Зигзаг неудачи

– Дмитрий Николаевич, – Наташка так и светилась официальностью, – а вас не настораживает тот факт, что, имея кучу невостребованных посетителей, Серафима подарила домик у моря совершенно постороннему человеку? Очевидно, всех их искренне беспокоило состояние ее здоровья только с одной точки зрения: помрет или не помрет в ближайшее время. Вот в чем вопрос.

Я обиделась. За Димку. Не долго думая, отодвинула от Наташки конфетницу и поставила ее ближе к мужу. Все равно он конфеты почти не употребляет.

– Позволь тебе напомнить, что этот «посторонний человек» вытащил Серафиму Игнатьевну с того света! – сказала я. – Причем вопреки ее воле и не ожидая благодарности за это.

– У меня нет проблем с памятью, – поправив рукой волосы, пропела подруга. – За свое спасение пациентка с ним полностью расплатилась: если администрация больницы узнает о таком щедром подарке, Димка не отмоется от подозрений. Ну надо же, какая настырная баба! Все равно поступила по-своему.

– А кто сказал, что я приму этот подарок? – спокойно возразил Димка. – В завещании имеется оговорка, предоставляющая мне право распорядиться завещанным мне имуществом в пользу любого лица, поименованного в прилагаемом списке. Или подарить его государству.

– Я так и знала!

Горечь в моем голосе меня же и разозлила. Я мигом придвинула конфетницу к себе:

– Твоя Серафима Игнатьевна специально сбагрила тебе свой дом. Не знаю, как там у нее обстояло дело с мужеством и женственностью, но с хитростью и коварством было все в порядке. Тонкий расчет! Успев раскусить тебя как доброго и порядочного идиота, хирурга с золотыми руками, она просто была уверена, что наследство ты не примешь по одной из причин: первая – так или иначе сведения о ее подарке далеко пойдут, вплоть до прокуратуры, родственнички постараются. Так что поневоле придется расстаться с мыслью о доме у моря. Тем более что южный регион ты терпеть не можешь. Вторая, которой, кстати, по праву следует быть первой и основной – ты откажешься от наследства в пользу самого достойного из списка претендентов. А уж с твоим неуклонным стремлением к исключительно правильным решениям ты его точно вычислишь. Если он выдержит тестирование до конца и не свихнется раньше времени от усталости в стремлении казаться самым достойным кандидатом. Вот и сиди тут, занимаясь сортировкой, а я…

Поток хлынувшей сверху прохладной воды был таким сильным, что я чуть не захлебнулась, когда от неожиданности судорожно вздохнула. В первые секунды подумала о несчастных жителях верхних этажей, которым повезло меньше. Их наверняка смыло дождем вместе со всем нажитым имуществом и домашними животными. Возможно, я жалела бы их и дольше, но поток иссяк, а вместо него раздался Наташкин глас, похожий на гром небесный:

– Хватит орать!!!

– Конечно, – не раздумывая, ответила я, узрев в левой руке подруги бутыль с минеральной водой, дожидавшейся своей очереди поработать водопадом. В правой руке был пустой графин. И совсем уже тихим голосом, стряхивая ладонями воду с лица, я спросила у мужа: – Дима, а кто у нас орет?

Он не ответил. Молча и растерянно мной любовался. Но недолго.

Осознав, что мне не только мокро, но и холодно, я запоздало ахнула и, оставляя за собой мокрые следы, рванула в ванную. По мере подсыхания, проходила и злость на Наташку. Скорее всего, она правильно меня охладила. Кто знает, куда бы меня завел праведный гнев! Такие длительные вспышки мне абсолютно несвойственны. А ведь все началось с визга этой проклятой дрели в моем кабинете. Нет, не зря говорят, что дурной пример заразителен…

Из ванной я вышла с широкой улыбкой и в настроении, схожем по пушистости с банным халатом. Испортить настроение не могло даже отсутствие за кухонным столом свободных мест. Присутствующие смотрели на меня с опаской и легким недоверием. Не особо печалясь, я подошла к Димке, подпиравшему спиной стену, и чмокнула его в макушку. Он мигом слетел с табуретки и, слегка подвинув ее ко мне, сказал:

– Садись, пожалуйста.

– Спасибо, я постою, – вежливо ответила я и уселась, не переставая улыбаться.

– Ну вот, а вы волновались, – рассудительно заметила Наташка, старательно водя по поверхности стола пустой чайной ложкой.

Надо сказать, способ вождения ложки подруга освоила в совершенстве и ловко обходила все имеющиеся препятствия. Надо запатентовать этот действенный метод вывода из стрессового тупика. Главное – почти никаких расходов.

– Раз вы все в сборе вместе со мной, представителем соседней квартиры, предлагаю обсудить вопрос о немедленном выезде из столицы на периферию – к морю. Пока не затопило. – Наталья притормозила ложку у края стола, взглянула исподлобья на Димку и спросила:

– Как думаешь, десять дней, что тебе отведены для принятия окончательного решения, у нас в запасе есть?

Димка переступил с ноги на ногу и почесал макушку.

– Ну вот и замечательно! – радостно воскликнула подруга и в порыве восторга треснула Вячеслава ложкой по лбу, призывая его присоединиться и порадоваться вместе с ней. Остальные сразу согласились, что идея просто супер!

Потирая слегка покрасневшее место приложения Наташкиного довода, Славка радовался больше всех. В первую очередь тому, что в руках Натальи Николаевны не было скалки. И графина с водой, с помощью которого убеждали его дорогую маму в умении вести себя за столом. Увы, ей не удалось выйти сухой из воды. Зато она поняла, что затяжные дожди могут достать и в квартире. Во вторую очередь, тому, что отцу не завещана яранга.

– Дима, вопрос только за тобой. – Наталья требовательно взглянула на Димку.

– Я освобожусь не раньше чем через неделю, – быстро ответил он. – Так что присоединюсь к вам позднее. В конце концов, идея правильная – здесь не лучше, чем на юге. Все равно дожди.

Подавленность исчезла. Впереди замаячило синее небо, жаркое солнце и, может быть, даже относительно чистая морская вода. Конечно же не сравнимая с водой в море Уэдделла в Антарктике, прозрачность которой соответствует прозрачности дистиллированной воды, но ведь и там есть свои недостатки, достойные того, чтобы вспомнить о яранге.

Билеты до Туапсе приобрели только на вторник. Понедельник, как известно, день тяжелый. Именно поэтому его для нашего отъезда отвергли сразу же после воскресенья – дня похорон Серафимы Игнатьевны. Хотя именно понедельник вполне подошел Борису, отправившемуся на рыбалку. Не без помощи остаточных явлений легкой простуды он бодро чихал на предрассудки.

Уже наутро после судьбоносного решения мне вдруг расхотелось ехать куда бы то ни было, и меня с трудом уговорили не перечить основному коллективу. Скорее всего, словами «основной коллектив» была зашифрована Наташка. Помимо всего, муж справедливо посчитал необходимым присутствовать в воскресенье на кремации покойной Серафимы Игнатьевны, а я посчитала не менее необходимым быть на этом печальном мероприятии рядом с ним. Честно говоря, не столько в качестве надежной опоры для чувствующего себя без вины виноватым мужа, сколько из-за неуемного любопытства. Хотелось посмотреть на людей, которым покойная сделала «козью морду». Да и трудно было поверить, что эта женщина на самом деле умерла.