Валентина Андреева - Лопнувшее колесо фортуны

Где именно, я вспоминала уже под столом, жалея об отсутствии длинной скатерти. Желательно с бахромой и до пола. Без нее стол – не очень надежное укрытие. Вся надежда на то, что никому не придет в голову тоже искать приюта именно под ним. В крайнем случае сошлюсь на укатившуюся туда пуговицу… Ага. С бриллиантом. По случаю от трусов оторвалась. Надо же! Еще один фонарный столб! На двух голых ногах. Ну все «офонарели»! В принципе, я не против технического прогресса, лишь бы под стол не светили. Интересно, какого черта этот «фонарист» с двумя ногами изучает дверь в нашу комнату? Неужели Сережка за подушкой для любимой пришел? Наташка ее без боя не отдаст. А после боя победителей не судят. Имеется в виду Наташка.

Легкий щелчок замка прозвучал весьма убедительно. Боя не будет. Главное, «фонарист» уверен, что я нахожусь в организованной им изоляции вместе с Натальей и Аленой. Ну нет меня тут! Значит, в случае моего обнаружения под столом могу сослаться на это обстоятельство. Пусть обалдеет. Боже… ногу свело! Только бы не заорать. Трудно бесшумно разворачиваться под столом на 180 градусов. Телом. Душой я по-прежнему со своими в закрытой комнате. Пожалуй, хватит и 90. Остальные градусы доберу головой и шеей. Лишь бы ее не свело.

С тихой радостью я отметила движение ног «фонариста» к каморке. Но тут на крыльце раздалось добродушное мужское ржание. Кажется, кто-то из уличных мальчиков собирался проведать холодильники. При отсутствии в них необходимого продукта, добыть его из подвала. Если включить свет, заблудиться невозможно.

Загадочные ноги субъекта мигом изменили траекторию движения, метнулись к лестнице и, прощально скрипя ступеньками, рванули наверх. А я, отметившись макушкой об стол (будет вагонка меня помнить!), быстро из-под него выкатилась.

Открыть комнату, не забыв вытащить из замочной скважины ключ, – секундное дело. Тем более когда речь идет о спасении репутации. С включенным в холле светом я точно засвечусь. Распахнуть дверь и перешагнуть спасительный порог – еще одна секунда. А вот сколько их я бездарно потеряла, получив подушкой по голове, не знаю. Хронометраж не проводился. Хорошо, что, пав на колени, сознания не потеряла, как ключ, куда-то улетевший. Это напомнило, что подруга без боя не сдастся. Не мешало бы боднуть ее головой, но она у меня и так настрадалась.

– Две-ерь… – простонала я, надеясь, что Наташка или Алена додумаются ее закрыть.

– Мамуля! А мы думали… Да ничего с дверью не случилось, она же деревянная, – ошарашенно пролепетала дочь.

– Твоя мама, как всегда, не о себе, о других думает, – не менее ошарашенно выдала Наташка. – Мы с тобой тоже о других думали, когда она ввалилась в комнату. Хорошо, что под руками обломка кирпичной кладки ХV века не было.

– Дверь закройте! Сейчас в холле будет куча народа, – со злостью прошипела я и быстренько подползла к матрасу. Какое блаженство растянуться во всю длину! Хоть на половину минутки. Под бурные препирательства подруги и дочери, сплоченно кинувшихся выполнять мой приказ. Больше, чем полминуты, тянуть нельзя – «подпольщик» сбежит.

– Ир, ты извини за неласковую встречу, нас какой-то идиот закрыл на ключ. С обратной стороны. Я от щелчка проснулась, Ленусик за мной. Тебя в комнате нет. Попробовали уточнить, где тебя носит, а дверь на замке. Тут что угодно заподозришь. В голову не пришло, что далеко ходить не надо, ты тот самый идиот и есть.

– Где мой сарафан?

– Я его рядом с матрасом расстелила. Как прикроватный коврик. Чтобы не помялся.

– Прощаю вам все только потому, что под руками у вас не нашлось приснопамятного обломка.

В трех словах я осветила подробности своей вылазки и быстро напялила сарафан. Не важно, что задом наперед. Дурак не поймет, а умный интеллигентный человек не скажет.

– Надо поймать хотя бы одного «подпольщика».

Я выскочила из комнаты с намерением кликнуть на помощь могучую кучку с крыльца. Но она уже рассосалась, пришлось спешно ретироваться в холл, заняв наблюдательный пункт у входа-выхода. Из каморки проявились световые проблески. «Подпольщик» возвращался назад. Снова скрипнула пограничная дверца, фонарик погас. В тот момент, когда таинственная фигура появилась в холле, я нажала на клавишу выключателя. Фигура ахнула и загородилась от света пластиковым пакетом с «капустой». Под Наташкино «Фига себе!» и Аленкино «О-о-о…» он, рассыпаясь пачками иностранной валюты, и выпал из рук молодоженки Анюты. «Подпольщик» оказался «подпольщицей». Интересно, где она приобрела такой красивый халатик?

Мы недолго таращились друг на друга. Я в один миг выключила свет. Отбивалась от звания кретинки дальше, неоднократно напоминая, что радиус сбора урожая с импровизированного «поля чудес» ограничен. Вполне хватит направленного луча фонарика. В доказательство его существования Анюта тут же этот фонарик и грохнула на пол.

По-видимому, терпение фонаря, в отличие от моего, кончилось. Он отказался освещать «поле чудес», переродившееся в «поле брани» (не путать с местом ратных дел), несмотря на то, что брань была фильтрованная. Иными словами – цензурная и на самом тихом уровне. Взаимные оскорбления цедились сквозь зубы. Сказывалась нервозность обстановки. Никому из нас раньше не доводилось сгребать деньги в кучу, а тут еще Анюта тормозила процесс, пытаясь отстоять свое право на них. Только благодаря значительному перевесу сил в нашу сторону мне удалось за несколько пробежек перетаскать пачки купюр в комнату. В подоле сарафана. Анюта, все еще находящаяся без сознания в голове, добровольно потрусила за ними. Обеспеченная Натальей короткая световая вспышка в холле показала: деньгами при их передислокации мы не сорили.

Молодоженка не сразу уверовала в чистоту наших намерений. Не слыша никого кроме себя, тоненько причитала, пытаясь убедить нас в том, что деньги предназначены для окончательного расчета с покойником.

– Дура сопливая!!! – не выдержала Наташка, наградив ее легким подзатыльником.

Голова у девицы нырнула вниз, но тут же вернулась обратно. Взгляд стал осмысленным. Во всяком случае, мне так показалось. Разве в темноте разглядишь?

– Мы же спасли тебя от скорой встречи с ним на том свете! – продолжала возмущаться Наталья.

– Я не сопливая, – шмыгнув носом, быстро среагировала Анюта. Своевременно отпущенная затрещина стимулировала процесс мышления.

– Но все равно дура, – милостиво согласилась Наташка. – Как ты узнала, что мы перепрятали деньги из нашей машины в подвал?

– А при чем тут ваша машина? – снова начала проявлять непонятливость Аннушка. – Я их лично в подвал доставила и лично запрятала в бочку. Прямо в кейсе, заложив сверху продуктами. А сегодняшней ночью приснился странный сон. Вроде как деньги из нее украли. Дениса растолкать не удалось, ну я и поплелась проверить. Моей тетушке, маминой сестре, недавно приснилось, что у мужа вырос собачий хвост. Она еще радовалась: собака, мол, друг человека. А через неделю – бац! Сон в руку. Дядя Витя неожиданно кобелем оказался. Две его любовницы позвонили тетушке и такого наговорили… Так вот, о сне в руку. Представляете, я деньги в бочку прямо в кейсе положила, а сейчас обнаружила их в пластиковом пакете. Полтергейст какой-то. Может, бочка аномальная?