Елена Логунова - Фотосессия в жанре ню

Малинин усмехнулся. Оля, не подозревавшая, о чем он думает, свела брови галочкой и наморщила лоб.

– О чем ты думаешь? – неожиданно спросил ее Андрей.

– Я думаю – интересно, майоры ФСБ умеют заводить машины без ключа?

– Предположим, да, и что? Предлагаешь угнать один из автомобилей траурного кор-тежа?

– Не совсем так, – Оля испытующе посмотрела на собеседника. – Я вот подумала… Мы с бабой Женей приехали в краевую больницу на ее мотоцикле…

– На мотоцикле?!

Малинин вообразил, как чудненько они с Ваней Пухом будут смотреться в роли парочки байкеров, и нервно засмеялся.

– Мотоцикл с коляской! – уточнила Оля. – Полагаю, он так и стоит на площадке у клиники, всеми забытый и никому, кроме нас, сейчас не нужный. Красная «Ява», номер я не помню, но на бензобаке есть наклейка – голова Волка из мультфильма «Ну, погоди!» в мотоциклетном шлеме. А настоящие шлемы лежат в коляске, она брезентом накрыта…

– Бедный, несчастный осиротевший мотоцикл! – продолжая неудержимо хихикать, выдавил из себя Малинин. – Ты права, мы просто обязаны его спасти! И, будем надеяться, он спасет нас. А ключа, я так понимаю, нет?

– Ключа нет, – развела руками Оля. – Но ты же из спецслужбы, значит, у тебя должны быть спецнавыки!

– Ну да, ну да, – Андрей похлопал себя по карманам, зачем-то открыл бардачок, поглазел в него, опять закрыл и полез из машины. – Сидите здесь, ждите и молитесь за успех моего предприятия!

– Что-то я не почувствовала в нем особой уверенности, а ты? – провожая Малинина взглядом, через плечо спросила Оля Ваню.

Медвежонок вздохнул.

– Принимай, Юрий Саныч, гостей! – потребовала бабка Семина, на манер Василисы Премудрой выпуская из рукава живую тварь, правда, не гуся-лебедя, а своего ненаглядного песика Мульку.

Участковый Юрий Александрович с усилием сделал приветливое лицо и убрал с живота полотенце, защищавшее его форменную рубашку от борща. Не то чтобы борщ напал на участкового, скорее наоборот. Юрий Александрович мирно обедал, пока ему не помешала премудрая бабка Семина.

– С чем на этот раз пожаловали, Анфиса Яковлевна? – старательно улыбаясь, спросил участковый.

Бабка Семина запросто могла победить во всероссийском конкурсе «Самая вредная старуха года». За прошедшие двенадцать месяцев она приходила к участковому с разнообразными жалобами ровно двадцать пять раз, и вот, нате вам – едва лишь наступил новый год, как замшелая Мисс Вредина России уж тут как тут!

Дипломатичный Юрий Александрович проглотил нехорошее слово вместе с борщевой гущей и пытливо посмотрел на Мульку, который лег на пузо и, судорожно дергая паучьими лапками, пытался залезть под шкафчик. Цели и намерения Мульки были участковому неясны, но подозрительны. На всероссийском конкурсе особо вредных созданий Мулька тоже мог рассчитывать на призовое место.

– Сигнализировать буду, – сообщила бабка Семина очевидное, присаживаясь к столу. – Романчиковых с верхнего этажа знаешь?

– Знаю Романчиковых, – кивнул участковый. – Хорошие люди, приличное семейство.

– Было приличное! – возразила бабка Семина и возбужденно поерзала на стуле. – Девка-то ихняя совсем плохая стала!

– Она же учительница, – напомнил ей участковый.

– Вот именно! Чему ж она детей наших научит?!

Вообще-то детей у бабки Семиной никогда никаких не имелось. У нее даже мужа не было – ни одного, и умудренный жизненным опытом Юрий Александрович подозревал, что гиперактивная жизненная позиция Анфисы Яковлевны сформировалась именно на половой почве. Не получив возможности исполнить супружеский долг, бабка Семина ревностно исполняла гражданский.

– Ну, рассказывайте, – участковый вздохнул и покорился.

– Значится, так.

Анфиса Яковлевна выпростала из шубного рукава узловатую твердую пятерню и приготовилась загибать сучки пальцев.

– Вопервых, к этой Ольке мужик ездит, да не просто мужик, а иностранец! Давеча вот как рявкнул из окошка на своем басурманском языке, так я аж присела со страху.

– Присела, – эхом повторил Юрий Александрович, втайне мечтая: а посадить бы эту бабку суток на пятнадцать!

– То есть она, Олька эта, с иностранцем спуталась. И ладно бы просто с иностранцем, так еще и с медведем! Вот те истинный крест, Юрий Саныч: у них живой медведь! И что они там втроем с этим медведем делают – один Бог знает!

– Бог знает, – эхом повторил участковый, с сожалением думая: нет, на пятнадцать суток – это мало, ее бы вовсе из мира живых удалить, но когда же это случится? Вот именно, один Бог знает!

– Дальше! – Бабка Семина с хрустом заломила второй палец. – Гуляем, значится, мы с Мулечкой вчера во дворике и видим: валяется эта Олька в подъезде, как куль с мукой. Прям на проходе разлеглась, тварь бесстыжая! Мы с Мулечкой только заглянули, а оттуда как порскнет какая-то бандитская рожа! Не иначе, тоже Олькин дружок, с кем она там валялась.

– Ну, почему же сразу валялась? – Участковый сделал попытку вступиться за девушку. – Может, она…

– Может она, не может она! Уж чего она только не может! – перебила его Анфиса Яковлевна. – Нынче вот белым днем чего учудила? Высунулась ажно по пояс из окошка – почитай, голая, – да как заорет на весь двор: «Эй, маньяк! Вот я тебе покажу!» И давай, значит, себя показывать. Тьфу, срамота! А у нас, между прочим, во дворе не маньяки, а дети гуляют и старики! Им, между прочим, на такое смотреть совсем не нужно!

– Не нужно, – повторил участковый, с сожалением подводя итог своим тайным размышлениям на тему: а не пристрелить ли ему вредную бабку из табельного пистолета?

– Так что ты, Юрий Саныч, имей в виду: девка Романчиковых с пути сбилась и в разнос пошла! – тоже подытожила бабка Семина. – Ты, конечно, можешь от сигнала общественности отмахнуться…

– Ах, если бы! – пробормотал участковый.

– Но я тебе отмахиваться от моих сигналов не советую, – с угрозой в голосе закончила Анфиса Яковлевна и грузно поднялась со стула. – Муля, Мулечка! Иди к мамочке, детка, нам пора домой.

Бабка с собачкой ушли, оставив после себя отчетливый скверный запах. Мало того что рассказанная бабкой история дурно пахла сама по себе, так еще и дрянная псина Муля пакостливо нагадила под шкафом!

Несмотря на то что Малинин отнюдь не проявил энтузиазма, отправляясь «на дело», справился он с ним успешно и быстро. Угон мотоцикла с коляской майора ФСБ не затруднил!

– Может, я автобуса подожду? – привычно замялась Оля при виде тарахтящего мотомонстра. – А вы с Ваней на «Яве» поедете, все равно шлемов только два!

– Все равно на Ванькину башку шлем не налезет! – парировал Малинин.

Он прямо-таки лучился самодовольством и выпячивал грудь, как будто ожидал, что на нее прикрепят орден «За угон первой степени».