Татьяна Луганцева - Диета для Дракулы

– Нет, не так. Я не выходила замуж из-за своих убеждений. Считала всякие там штампы полным фуфлом. Видимо, у меня затянулся подростковый период, вот я и бунтовала против всего мира. Мишка здесь был совсем ни при чем… И вот когда мы встретились с Жорой, он рассказал мне, что Мишу очень тревожил этот факт. Более того, Соболев говорил ему, что намеревался разбогатеть, и тогда я уж точно не откажусь от свадьбы.

– Похвальное желание разбогатеть и содержать семью, – пожала плечами Розалинда.

– Ага! Особенно если после этого желания он сразу же и погиб, – задумчиво ответила Ольга Игоревна, как-то странно поглаживая мягкую стену рукой с длинными красными ногтями. Словно перед ее мысленным взором стоял враг, и она размышляла, как бы в него этими ногтями вцепиться.

Во всяком случае, так показалось Розе, которая даже тряхнула головой, отбрасывая глупые и дурные мысли.

– Совпадение. Он же пошел в горы, – сказала Розалинда и тоже задумалась: «Я же говорю о своем отце. О моем родном отце, которого не помню и о котором ничего не знаю. Грустно».

– Миша не просто пошел в горы – он отправился за заработком! – продолжала ее мать. – Жора сказал, и мне это показалось очень странным, что именно в том походе за большими деньгами, за будущим своей семьи, и оборвалась жизнь двух друзей. Конечно, я стала расспрашивать Жору, что ему известно, что за деньги они пытались заработать?

– И что?

– Жора сказал, чтобы я сама спросила у него, – ответила Ольга Игоревна.

– Что?! Он издевался над тобой? Или у него юмор такой, плоский? Мол, когда помрете, встретитесь и все друг другу расскажете.

– Да нет, Роза. В том-то все и дело, что не он, а я выглядела идиоткой, когда выяснилось… В общем, выяснилось, что я не в курсе: Миша-то, оказывается, жив.

Розалинда залпом выпила коньяк.

– Ты шутишь?

– Нет. Михаил находится здесь, в закрытом блоке для совсем безнадежных пациентов, которых никогда отсюда не выпустят. И вот я тоже тут и уже договорилась с одним из сотрудников, чтобы меня ночью провели к нему.

– Не может быть!

– Я тоже была в шоке, когда узнала.

– Это же мой отец… – прошептала Роза.

– Такой же, как я – твоя мать, биологический, – согласилась Ольга Игоревна.

– Сколько же лет он здесь?! А все думали, что погиб в горах…

– Я сама так думала. Знала бы, что Миша жив, не бросила бы! Помогла бы!

– Так, может, и Роман не погиб? – всполошилась Розалинда. – Мой отец… ну, кого я считала отцом…

– Нет, таких сведений у меня нет. Вроде, Роман погиб на самом деле, а вот Мишка выжил, но стал совсем неадекватным.

– А как же это все скрывалось? И кто знал, что Михаил Соболев находится в психушке? – продолжала удивляться Роза.

– Мало кто знал. Мишка один на свете был, я да ты – вся его родня. Сюда к нему приходила несколько раз, как мне сообщили, некая дама. Такая высокая, видная, с убранными назад гладкими волосами.

– Моя мама… – выдохнула Роза. – Значит, она знала! Но… Это же мой отец, почему она мне не сказала?

– А с ней приходила молодая девушка, похожая на цыганку.

– Сестра моя… Выходит, и она знала. Только я была не в курсе, – огорчилась Роза.

– Не думай об этом. Судя по всему, они оберегали тебя от чего-то.

– Я должна была знать! – осталась при своем мнении Розалинда. – Мама говорила мне, что мужчины полезли в горы за эдельвейсами, но вряд ли с них можно разбогатеть…

Женщины поели и еще выпили понемногу, а потом легли на кровати, каждая думая о своем.

Роза и сама не заметила, как заснула, причем удивительно спокойно и легко в столь неспокойном и странном месте. Когда ее разбудила Ольга Игоревна, она встрепенулась:

– А? Что?

– Тише! Два часа ночи! Пора…

В палате стояла пожилая женщина. На ней была одежда сотрудницы больницы.

– Это Клавдия. Она нам покажет путь, – представила незнакомку Ольга Игоревна.

«Покажет путь… путеводная звезда…» – Роза зевнула.

Женщина была немногословна, а ее настороженный, колючий взгляд не внушал доверия. Становилось понятно, что она совсем даже не рада новым пациентам, просто не смогла отказаться от денег, предложенных Ольгой Игоревной.

Они прошли по коридору мимо палат и начали спускаться по лестнице.

«Так я и знала, идем в подвал! – екнуло сердце у Розы. – Ох, как же я не люблю подвалы, где пытают, ставят эксперименты и издеваются над людьми, выкачивая из них кровь…»

Розалинда вдруг споткнулась, и ее поддержала за локоть Ольга Игоревна.

– Гиблое место, – буркнула Клавдия.

Роза с Ольгой Игоревной переглянулись.

– Словно на болото идем, – попыталась пошутить Розалинда.

– Мы говорим «огород» или «погребок». – Клавдия не могла слыть многословной женщиной ни при каких условиях.

– Огород?

– Здесь находятся «овощи», то есть те, кого людьми сложно назвать.

Роза ощутила, как по ее спине пробежала волна холода. Низкий потолок, узкий проход и засовы, засовы…

– Какой ужас! Столько людей спрятано фактически под землей, – произнесла она.

– Не все камеры заняты, долго такие пациенты обычно не живут. Да и опасны они, – пояснила Клавдия.

И тут, словно в подтверждение ее слов, где-то в глубине раздался жуткий вопль или рык.

– О господи… – прижалась к спине провожатой Роза.

– Да ничего страшного. Сенечка всегда так кричит. Не спится ему. Не бойтесь, двери крепкие, отсюда редко кто убегает. Хотя единичные случаи были…

Ноги у Розы стали словно ватные, ей внезапно перестало хватать воздуха и пространства. Показалось, что именно сейчас произойдет тот самый единичный случай, когда один из запоров сломается и им навстречу побежит какой-нибудь псих.

А коридор все не кончался. И тут не было такой тишины и спокойствия, как наверху. Раздавались какие-то удары, возгласы, скрежет, стоны, лязганье.

«А наверху ничего не слышно. Ну и звукоизоляция здесь! Меня будто погребли заживо». – Розе уже стало казаться, что она и все подземелье слышит стук ее сердца.

Наконец Клавдия остановилась и достала связку ключей.

– Здесь…

– Вы что? Хотите вот так, просто открыть дверь? – с ужасом спросила Розалинда.

– Так сами просили… – неприязненно посмотрела на нее сотрудница больницы.

– А где санитары? Где охрана? Вы с ума сошли! Он же кинется на нас! – попыталась остановить ее Роза.

– Этот кинется? Да что вы! – махнула рукой Клавдия и распахнула дверь. – Прошу! Освещение, правда, здесь не очень…

Ольга Игоревна отстранила одеревеневшую Розалинду и шагнула весьма смело и решительно в помещение. Роза побоялась оставаться одна в мрачном коридоре и кинулась за ней. Она оцепенела при виде представшей ее глазам картины: железная кровать, стол и отхожее место, а посередине палаты на полу сидит старик и мерно раскачивается из стороны в сторону, словно метроном.