Дарья Донцова - Путеводитель по Лукоморью

– Но он тогда про Вадика расскажет… – возразила Варя. – Нет, всем надо молчать. Черт, мужа с сыном, как назло, нет, вернутся лишь завтра. Что же делать? Как избавиться от Александра? Нет, каков мерзавец. Мы его считали своим, а он…

Свекровь схватилась за грудь и осела на диван. Фекла знала, что у Варвары больное сердце. Ей нельзя нервничать! Невестка быстро принесла ей лекарство и поняла, как надо действовать. Сама судьба подбросила шанс, подсказала, каким образом заставить шантажиста замолчать: на него нужно натравить Силантьеву. Бабка настроена решительно. Наедет на Александра, тот испугается и сбежит из Беркутова.

Шлыкова помчалась к старухе. Едва Раиса Кузьминична открыла дверь, Фекла зашептала:

– Сашка Колесников его пихнул!

Силантьева втащила девушку в избу, подвела к темному образу и велела:

– Повтори имя перед богородицей да перекрестись трижды.

И Фекла выполнила приказ.

– Хорошо, – кивнула пенсионерка. – Прямо сейчас приведи его ко мне.

– Зачем? – на всякий случай поинтересовалась Шлыкова.

– Скажи, я помираю, хочу перед смертью проститься, – буркнула бабка. – Не чужой он мне, сколько тут разов бывал, чай пил. А как Юрочка погиб, ни разу не заглянул. Я ему скажу кое-какие слова, и не будет больше парня в Беркутове, никто его здесь никогда не увидит.

Фекла пошла к Саше, радуясь, что все рассчитала правильно. Дома бывшего друга детства не нашла, обнаружила его в местном клубе. Неизвестно, как бы Александр отреагировал на просьбу Феклы, находись он в трезвом состоянии. Но в желудке парня плескалась хорошая порция водки, поэтому возражений у него не было.

По дороге пьяницу совсем развезло, Фекла его почти тащила.

Силантьева прямо на пороге протянула Саше стакан с каким-то напитком, тот разом опустошил его, осел на пол и свалился на домотканую дорожку.

– Вы обещали его из Беркутова выгнать, а сами отравили! – испугалась Шлыкова.

– Нет, – зло каркнула старуха, – он долго жить будет. Это всего-то успокоительное. Просто на спиртное легло, вот мерзавец и лишился сознания. Ну-ка, помоги…

С этими словами бабка дернула за железное кольцо в полу, и открылся погреб.

– Бери вон те доски, – скомандовала она, – опускай их вниз, мы по ним подлеца скатим.

– Зачем? – жалобно спросила Фекла.

– Он моего Юрочку в могилу уложил, – заявила Силантьева, – сидеть теперь самому под землей. Навсегда!

Когда Колесников оказался в погребе, старуха связала ему руки, застегнула на теле железный пояс с замком, от которого к стене тянулась здоровенная цепь, вылезла наружу, закрыла люк и сказала:

– Вякнешь кому – плохо будет. За убийство пожизненное дают, вот Сашка его и получил…

Шлыкова замолчала, а я пришла в ужас:

– Колесников до сих пор сидит в подполе? Так вот почему старуха ни под каким видом не впускает рабочих – боится, что кто-нибудь из них обнаружит несчастного. И вот чьи стоны услышала продавщица Света, когда в отсутствие хозяйки без спроса зашла в ее избу. Лекарства! Доктор Ева говорила мне, что у Силантьевой уходит много успокоительного. Видимо, Раиса Кузьминична сама не принимает таблетки, а кормит ими пленника, чтобы не шумел. Ты обо всем знала и молчала? Как ты могла!

Фекла заплакала, а я не могла остановиться:

– Немедленно отвечай, зачем ты ходишь к Силантьевой?

Шлыкова забормотала сквозь слезы:

– У Саши недавно началась какая-то болезнь, и Раиса велела мне узнать, как его лечить. Я чуть не умерла, когда она месяц назад снова меня окликнула. Представляете, иду по улице, и вдруг тихий голос: «Фекла». Оборачиваюсь – Силантьева! А я-то думала, бабка вообще со двора не высовывается…

Раиса Кузьминична описала симптомы болезни пленника, и Шлыкова подошла к Обоеву с просьбой:

– Владимир Яковлевич, у меня есть подруга, которая живет в Петухове, ей к вам в больницу ехать далеко и неудобно. Скажите, пожалуйста, что с ней такое, у нее суставы болят, сердце щемит…

Фекла процитировала доктору весь рассказ Силантьевой. Врач возмутился:

– Разве можно, не видя больного, не сделав анализы, за глаза ставить диагноз? Смахивает на ревмокардит. Но твоя приятельница должна непременно приехать на прием. Симптомы многих болезней схожи. Насморк бывает от простуды, аллергии, свидетельствует о начале кори, иногда – о сосудистых нарушениях. Нельзя заниматься самолечением.

Фекла залезла в Интернет, прочитала кучу статей о ревмокардите, кое-какие из них распечатала. А потом пошла к черному ходу гостиницы – Раиса рассказала ей о том, как тайно проникнуть к ней в дом, велела запомнить условный стук.

– Просто приключенческий роман! – воскликнула я. – Не проще ли было воспользоваться калиткой? Изба Силантьевой одна в переулке, соседей нет.

– У нее слишком любопытная жиличка, Светлана, – мрачно возразила Фекла. – И потом, никогда не знаешь, кто тебя заметит. Думаешь, ни души нет рядом, а за углом притаились любопытные. Вон, как те дети, что за мной шпионили.

– Ключ от черного хода в отель, – воскликнула я. – Он куда-то подевался на короткое время, а потом Федор его на месте нашел!

Фекла потупилась.

– Я его ненадолго взяла и дубликат сделала. А потом ключик стал не нужен – железную дверь из-за ремонта заменили простой фанерной без замка. Раиса велела мне купить лекарства, причем приказала брать не в Беркутове. У нас тут одна аптека, и провизор Нина очень внимательная, могла поинтересоваться, зачем они мне. И я моталась в Москву.

– Но как же Зинаида Борисовна узнала о твоих тайнах? – изумилась я.

– Понятия не имею, – всхлипнула Шлыкова. – Пару месяцев назад Руднева якобы случайно столкнулась со мной в магазине и попросила: «Деточка, помоги мне сумку до квартиры донести». Я, естественно, не отказала. Зинаида предложила в благодарность меня чаем угостить, а когда мы сели за стол…

Фекла опять уткнула лицо в ладони и глухо сказала:

– Вот с тех пор я ей и стучу. Боюсь кому-либо рассказать, что ради спасения Вадика подставила Сашу.

Мне последняя фраза Шлыковой показалась странной. Почему Фекла не ринулась ни к мужу, ни к свекру? С какой стати ей бояться Игоря Львовича, который всегда прикрывал и сына, и его друзей? Я уже хотела задать собеседнице этот вопрос, как неожиданно в моей голове возник другой:

– Почему Раиса Кузьминична решила лечить Колесникова? Она же его ненавидит, считает убийцей своего сына.

Фекла вытерла лицо рукавом кофты.

– Так именно из-за ненависти она его и лечит. Хочет, чтобы Саша подольше мучился в подвале. Если умрет, его страданиям конец. Что мне-то теперь делать? Я устала! Каждый день думаю о Саше и больше так жить не могу.

Я вынула мобильный и посмотрела на экран.

– Возвращайся домой и честно расскажи Вадиму про Александра. Несмотря на все, мне тебя жаль, поэтому даю шанс ввести мужа в курс дела, объяснить ему свое поведение. Я через полчаса приду к Максиму Антоновичу для неприятного разговора, и, надеюсь, кошмар для Саши закончится.