Елена Логунова - Статуя сексуальной свободы

Я так и сделала, но ничего не произошло. Внутренний голос противно хихикнул.

— Ладно, попробуем другую ассоциацию, — не сконфузилась я. — Возьмем, к примеру, шахматы! Там игру начинают белые фигуры.

С этими словами я придавила белую кнопку, и аппарат ожил — любезно сообщил мне, который час, и подсказал комбинацию кнопок, позволяющую разблокировать мобильник. Я не заставила себя упрашивать, нажала на указанные кнопки, и дисплей заиграл всеми цветами радуги. В левом нижнем углу высветилось слово «меню». Поэкспериментировав с кнопками, я сумела открыть список «своих» номеров. Первым в нем значилось некое Солнышко.

— Полагаю, это прозвище любимой (или любимого) владельца (или владелицы) мобильника, — высказал свое авторитетное мнение внутренний голос.

— Ежу понятно! — с апломбом сказала я и легким движением руки вызвала на телефонный разговор чужое Солнышко.

К сожалению, вызов сразу же оборвался. Я повторила попытку — с прежним нулевым результатом. Внутренний голос смешливо фыркнул, я обругала его бестолочью и надулась. Что такое, в чем проблема? Я понимала одно: придется мне опять обращаться за помощью к мужчинам с их скучным черно-белым мировосприятием!

Цыкнув на злорадно хихикающий внутренний голос, я поискала глазами подходящий экземпляр Хомо Более-или-Менее-Сапиенс и зацепилась взглядом за подкатившее к зданию такси. А из него выпрыгнул — кто бы вы думали? Во всех смыслах подходящий мужчина — мой милый друг Денис Кулебякин!

— Дениска! — неподдельно обрадовалась я.

Следом за капитаном Кулебякиным из машины выбрался наш полковник.

— Папуля!

— Дочь! Я прибыл! — коротко бросил полковник от кулинарии, проходя мимо меня шагом, весьма близким к строевому.

Это выдавало его высочайший боевой дух, потому что в миролюбивом настроении папуля идет по жизни трогательной косолапой поступью мультипликационного Винни Пуха. Физически безупречный (мне ли не знать!) капитан Кулебякин тоже шествовал быстро и целеустремленно, и его реплика, адресованная мне, также была лаконична:

— Жди здесь!

Офицеры командного состава вошли в здание, а я осталась на крыльце, как караульный новобранец: совсем одна, если не считать бестолковый внутренний голос и бессловесных шубных бобров.

Обратясь к логике (не женской, а в стиле унисекс), я решила, что папуля начал военную кампанию по освобождению мамули сразу же после моего звонка. Ведь он ни о чем не спросил меня, значит, успел получить достаточную информацию из других источников. Сам за себя говорил и сделанный папулей выбор спутника: уж наверное, любящий родитель среди дня выдернул из главка опытного эксперта-криминалиста не для того, чтобы порадовать нежданной встречей с милым свою дорогую дочурку!

Я вздохнула при мысли о том, как далек от безмятежной лирики текущий повод для встречи с любимым, и приготовилась ждать возвращения военного отряда.

Минут через пять из здания поштучно и парами стали выходить мои компаньонки по заплыву, но мамули все не было и не было. Я ждала минут сорок и за это время успела додуматься до светлой, как мне показалось, мысли. Она сводилась к тому, что неплохо было бы списать номерок Солнышка с постороннего мобильника и попробовать позвонить этому карликовому светилу чужой вселенной с собственного аппарата. К несчастью, он разрядился. Поскольку аналогичная беда могла случиться и с чужим телефоном, я на такой случай старательно переписала одиннадцатизначный «солнечный» номерок на первую попавшуюся под руку бумажку, решив, что позвоню Солнышку при первой же возможности — из офиса родного агентства «МБС», например.

Как раз в этот момент появилась долгожданная мамуля. Она вышла из здания под ручку с папулей. Он заботливо поддерживал ее и ласково рокотал что-то утешительное, увлекая супругу к нашему семейному «Форду». Капитана Кулебякина в арьергарде не было.

— А где Дениска? — спросила я, пристраиваясь к родителям замыкающей.

— На задании, — коротко ответил папуля, бережно усадив деморализованную супругу в машину.

Он еще не вышел из образа и был настроен на жесткое общение в стиле милитари.

— А какое у него задание? — не отставала я.

— Особо важное, — сказал папуля, ничего этим не прояснив.

— Родину спасти? — съязвила я.

— Скорее, родню. Денис должен найти следы настоящего убийцы и вывезти из-под подозрения твою мать! — расстроенно ответила мамуля, выделив голосом последние два слова так, что это прозвучало как ругательство.

— А как ты попала под подозрение? И что вообще случилось? Кого убили? — зачастила я, забравшись в салон.

Проявить любопытство к данной теме казалось мне вполне естественным, но у папули было иное мнение.

— Индия, уймись! — требовательно глянув на меня в зеркальце заднего вида, приказал он не с полковничьей даже, а прямо-таки с генеральской строгостью.

Мамуля промолчала, и я поняла, что ничего они мне не расскажут. По крайней мере, сейчас. Конечно, рано или поздно я все равно вытрясу из мамули все душераздирающие подробности жуткого ЧП. Вернее, она сама все расскажет, и не только мне. Чтобы наша мастерица плести кошмары из сущей ерунды не пустила в дело высококачественное дармовое сырье?! Да реальный шанс ознакомиться с трагической историей имели все ее читатели!

— Ну и ладно, ну и молчите, вам же хуже будет, останетесь без сеанса психоанализа и отпущения грехов! — пригрозила я, слегка преувеличив свою роль в борьбе за душевное спокойствие предков. — И вообще, я с вами дальше не поеду! Останови у больницы, папочка, я выйду!

— Зачем тебе в больницу, Дюшенька? — папа забеспокоился и мгновенно помягчал. — Что с тобой? Ты плохо себя чувствуешь?

— Нет, я плохо себя веду! — устыдилась я при виде родительского волнения. — Со мной все в порядке, просто мне нужно Бронича в больнице навестить. У нас сегодня сделка века сорвалась, так шефа чуть удар не хватил, «Скорая» увезла его прямо с работы.

— Да что ты?! — добрячка мамуля тут же забыла о собственных бедах. — Бедненький Михаил Брониславич! Боря, дай Дюше денег, она купит цветы, фрукты и сок.

Папуля с готовностью раскрыл кошелек, и из машины я вылезла, помахивая пятисоткой. Правда, на покупке букета я сэкономила. Решила, что успею засыпать шефа цветами при худшем развитии событий, а при жизни он вполне обойдется соком и фруктами.

Пакет с бананами и хурмой у меня забрала Люся. Она сидела на подоконнике в тамбуре перед невропатологическим отделением и от нечего делать бессмысленно возила пилочкой по нарощенным ногтям, которые не поддались бы и алмазному стеклорезу.

— Ангелина Павловна уже тут, беседует с врачом, — объяснила она свое присутствие в богоугодном заведении. — Нас с тобой к шефу наверняка не пустят, его нельзя беспокоить, так что езжай-ка ты, Инка, в офис. Сделка века сорвалась, но, может, какая-нибудь другая работа подвалит? Бронича это очень подбодрило бы.