Елена Логунова - Секретная миссия Пиковой дамы

— Дак я чего… Я это… Я бежал! — оправдывался Петя.

— Как ты, блин, на фиг, бежал?! — снова зарычал Босс.

— Ногами, — простодушно ответил Петя.

Босс возмущенно взревел, как паравоз, и, выпуская пар, пробежался вокруг своей «Ауди». Машина две минуты назад вкатилась во двор, ворота за ней закрылись, и Босс, обычно старающийся лишний раз не высовываться из дома, нарезал круги по двору, не опасаясь того, что в этот поздний час его кто-нибудь увидит.

— Прям не знаю, куда она подевалась, — Петя растерянно развел руками, похожими на две снегоочистительные лопаты. — Вроде чесала впереди, как свинка, а потом вдруг — раз! И нет ее!

— Какая свинка? — Босс остановился и посмотрел на Петю с явным недоумением.

— Морская, — ответил тот.

— Так, спокойно! — Босс крепко потер лоб, сделал одно за другим два упражнения дыхательной гимнастики, приложил к разгоревшимся щекам пару снежков и только после этого снова посмотрел на Петю.

— Так какая, блин, на фиг, морская свинка?

— Здоровенная! — детина развел руками, показывая, какого размера была свинка.

Получалось, что свинка по величине могла поспорить с коровой холмогорской породы.

Босс страдальчески скривился.

— Мех на ней такой же был! — поспешил пояснить Петя. — Бело-рыжий, пятнами! Ну, чисто морская свинка! У нас в детдоме в живом уголке жила одна такая — смешная тварь, веники жрала!

— То есть эта баба в пятнистой шубе была? — до Босса наконец дошел смысл Петиных иносказаний.

— Честно говоря, не уверен я, баба это или мужик, — признался Петя, почесав в затылке. — Морду-то я не видел, только спину в шубе и хвост!

— Какой хвост?!

— Рыжий, — подумав, сказал Петя. — Или русый, я толком не разглядел.

— Ты про волосы говоришь? — уточнил Босс.

Мобиль обрадованно кивнул.

— О-ох, — тяжело вздохнул Босс.

Он сделал несколько приседаний, искоса посмотрел на улыбающегося Петю и строго сказал:

— Чего стоишь? Загоняй машину в гараж, пока не остыла!

— Угу! — громила с готовностью полез за руль «Ауди».

Функции Пети при Боссе были многообразны, но Мобиль на судьбу не жаловался. Кров, стол, высокооплачиваемая работа — чего еще мог желать парень, жизнь которого началась в детском доме, а продолжилась в ПТУ и колонии для несовершеннолетних?

— А морскую свинью эту чтоб нашел, понял? — велел Босс, наклонившись к окошку автомобиля. — Не отыщешь мне эту бабу в пятнистой шубе, я с тебя самого шкуру спущу!

— Найду, не беспокойтесь! — пообещал Петя. — Ночами спать не буду, а поганку эту подкараулю и ноги-руки ей вырву!

— Достаточно вырвать у нее пленку, — проворчал Босс, взмахом руки отпуская машину.

Туповатый и недалекий, Петя был исполнителен и полон рвения.

Над всеми бабами в пятнистых шубах в радиусе километра нависла смертельная опасность.

Под тихий шелест нудного мелкого дождя, в который перед рассветом перешел мокрый снег, спалось мне замечательно, и проснулась я только в половине девятого утра. Будильник в нашем доме никогда не заводится, потому что утренний подъем приурочен к пробуждению Масяньки, а он обычно встает как штык в половине седьмого.

С трудом открыв глаза, сладко зевнув и с хрустом потянувшись, я взглянула на часы, сообразила, что опаздываю на работу, и с визгом выскочила из теплой постели. Быстро умылась, оделась, с сожалением отказалась от мысли позавтракать — и некогда, и нечем! — сунула в сумку пакет «Коники-плюс», спешно выудила из архивной коробки пластмассовый цилиндрик с отсмотренной накануне фотопленкой, сдернула с вешалки просохшую куртку и умчалась.

Скатилась по лестнице, промчалась по двору мимо трубы теплотрассы, приветливо помахав рукой в темно-рыжей — под цвет куртки — перчатке светло-рыжему Котофану, внимательно обозревающему окрестности с высоты своего «трона». Неприязненно покосилась на новорусский терем и привычно шмыгнула через сквозной подъезд к трамвайной остановке. Доехала до фотоателье, оформила заказ на печать фотографий и помчалась дальше, на работу.

Вот туда можно было не спешить! Тут имелась совсем другая проблема — как скоротать рабочий день без работы и при этом не скончаться от скуки.

То и дело в тоске поглядывая на часы, до одурения медленно отсчитывающие мое присутственное время, я послонялась по пустым коридорам, выпила одну за другой четыре чашки кофе, написала и отправила по электронной почте пространное жалобное письмо своим любимым в Киев и очень обстоятельно побеседовала о смысле жизни с пожилой вахтершей. После вялотекущей, но продолжительной дискуссии мы сошлись во мнении о том, что такое счастье (мол, каждый понимает это по-своему), и дружно заклеймили позором приземленных типов, не верящих в чудеса (мол, есть многое на свете, друг Горацио, что и не снилось нашим мудрецам). Наконец, в четвертом часу пополудни, когда я уже совершенно обалдела от вынужденного безделья, бодро и весело зазвонил мой сотовый.

— Да! — радостно проорала я, с размаху чувствительно треснув себя трубкой по уху.

— Привет! С Новым годом, с новым счастьем! — с энтузиазмом завопила невидимая Ирка.

В последний раз мы с ней виделись-слышались еще до Нового года. Моя лучшая подруга отправилась встречать праздники на горнолыжный курорт «Красная поляна», откуда мне не звонила. Может, в горах были проблемы со связью, а может, ее так захватил активный отдых, что некогда было вспомнить о тех, кто лишен удовольствия прокричать в затылок ближнему: «Лыжню!»

Мое воображение тут же нарисовало благостную рождественскую сцену. Вот румяная Ирка в толстом свитере ручной вязки и старых потертых джинсах, прикрыв колени уютным клетчатым пледом, сидит у горящего камина и поглядывает в затянутое морозными узорами окошко, за которым в темнеющем предвечернем небе вздымаются высокие сосны, а за ними — еще более высокие горные вершины…

— И тебя с праздником, дорогая! — слегка завистливо сказала я. — Когда увидимся?

— А когда вы вернетесь?

— Колян с малышом после старого Нового года, а я уже вернулась. Представляешь, меня экстренно выдернули из отпуска, умер наш Главный, пришлось сделать ручкой родственникам и срочно лететь домой…

— Да ты что? Вот здорово! — обрадовалась Ирка.

— Что ты такое говоришь? — неприятно удивилась я. — Хороший человек умер, и мои долгожданные каникулы накрылись медным тазом, а тебе все это здорово?!

— Да нет же, ты меня неправильно поняла! Здорово, что ты дома, потому что я и сама совершенно неожиданно вернулась, причем тоже летела, да еще как!

Из дальнейшего сумбурного и, на мой взгляд, неоправданно радостного рассказа подруги выяснилось, что летела Ирка сначала с горы кувырком, а потом на спасательном вертолете. Аккурат первого января их с Моржиком (это Иркин муж, а не домашнее животное! Хотя в принципе чем один отличается от другого?) черти понесли на горную вершину, которую супруги героически покорили с помощью исправно работающего подъемника. И уже там, на вершине, вспомнили, что забыли взять на гору лыжи, зато захватили с собой бутылку шампанского. Распив во льдах и снегах холодную шипучку, Ирка и Моржик возжаждали новых подвигов и приняли смелое решение спуститься с вершины на пятой точке.