Елена Логунова - На сеновал с Зевсом

— Витек, а, Витек? А они курить-то будут? — заволновался самый младший научный сотрудник, оглядев равнодушные морды подопытных животных.

— Сами — вряд ли, но мы им поможем, — успокоил его старший брат. — Есть у меня одно ноу-хау…

Революцию в пассивном курении должны были совершить лейка пасечника и три полиэтиленовых пакета. Первый из них уже был наполнен наркотическим дымом из окуривателя и как раз совмещался с дыхательными органами барана, когда на улице послышалось завывание сирены. Занятые делом, Петя и Витя не обратили на этот звук особого внимания.

— Вдох! Раз, два, три, четыре, пять, шесть! — считал Витек, удерживая наполненный дымом пакет на морде несчастного Бяшки.

На счете «десять» взгляд барана сделался таким изумленным, что старую как мир аксиому о необходимости присутствия для этого в поле его зрения новых ворот можно было считать блестяще опровергнутой. Однако этот косвенный результат экспериментаторов не удовлетворил.

— Теперь коза! — скомандовал Витек, отпуская накуренного Бяшку. — Петька, лейку!

Ассистент заработал окуривателем.

— Вижу дым! — встревоженно сообщил своим товарищам зоркий парень из пожарной команды, ловко подтянувшись на забор.

— А ну, взяли! — решительно скомандовал старший расчета и первым схватился за бревно, образующее бортик скромной клумбы.

Дощатая калитка слетела с петель после первого же удара.

— Где горит?! — бешено гаркнул на Витю первый штурмовик.

Испуганный Петька, зашвырнув в сторону дымящий окуриватель, спрятался за брата.

— Бе-е-е! — вращая глазами, с вызовом проблеял неадекватный баран.

— Всем стоять!!! — в четыре глотки с легким сдвигом по фазе рявкнули капитаны Кулебякин и Барабанов и их коллеги из патруля.

Возмутитель спокойствия Бяшка издевательски бекнул и вызывающе повалился на передние ноги.

— Ну, кого тут спасать?! — взмахнув разводным ключом, бодро гаркнул детина в форме сотрудника МЧС.

— Спасите нас! — взмолился Петя, сильно испуганный боевым кличем милицейского племени.

— Вижу очаг возгорания! — крикнул востроглазый пожарник, нацеливаясь на копну прошлогоднего сена, наполовину разворошенную и курящуюся дымом, как просыпающийся вулкан. — Тяните рукав!

— У меня майка, — растерянно сообщил Витя.

— Бе-е-е! — издевательски заржал кайфующий баран.

— Ну, и чё тут у кого прорвало? — добродушно поинтересовался водопроводчик Горводоканала, небрежно помахивая чемоданчиком с инструментами.

Прорвало пакет, забытый экспериментаторами на козьей морде. Располосовав тонкий полиэтилен о сучок, благонравная дотоле дойная коза Зинаида посмотрела на ближайшего к ней милиционера налитыми кровью глазами и хамски поддала ему под форменные портки рогами.

— Убью скотину! — немедленно взъярился честный мент и цапнул кобуру.

— Не стреляйте в Зинку, она хорошая! — заблажил Петя Воробьев.

Хорошая Зина демонически хохотнула и сплясала джигу на пожарном рукаве. Из продырявленного брезента хлынула вода.

— А вот и протечка! — удовлетворенно молвил добродушный водопроводчик, по-прежнему несуетно помахивавший чемоданчиком.

— К черту Зинку, где Инка?! — заглушая прочие звуки, истошно проорал капитан Кулебякин.

— Такой козы у нас нет! — честно ответил Витя Воробьев.

Коза Зина заржала как лошадь и аморально прилегла бок о бок с бараном Бяшей.

— А что с животными? — поинтересовался добродушный дядя-водопроводчик.

— Что-что! — кривя губы и тщетно стараясь не разреветься, ответил ему Витя. — Накурились, как скоты, вот что!

Лежа в бурьяне, я с замиранием сердца ждала развития событий, не смея всерьез надеяться, что вызванные спецслужбы прибудут раньше, чем случится что-нибудь ужасное. Внутренний голос настоятельно рекомендовал зарыться поглубже в растительность и не высовываться, пока не завоют сирены, а вот совесть требовала решительных действий. Воображение, склоняя чашу весов на сторону совести, рисовало пугающую картину, где мелкая доходяга Трошкина и не очень мелкая, но тоже доходяга Маруся бились, как два пойманных зайчика, в лапах злодея Мурата.

— Парни! — не выдержав, сказала я лежащим рядом собакам. — Вы как хотите, а я пошла! Надо выручать девчонок, пока не поздно!

— Гау! — мужественно бухнул Барклай и потрусил за мной в дом.

Бестолковый штатский бульдог заволновался и вместо того, чтобы пойти с нами третьим, удрал за угол. Я не стала его возвращать: в боевых действиях толку от Фунтика было мало. Команд глупое животное не слушалось, значит, науськать его на врага вряд ли удастся. А для доброй психической атаки Мавританский Памперсоносный бульдог не годился по причине комичности экстерьера.

«Разве что злодей при виде него умрет от смеха!» — поддакнул внутренний голос.

На крылечке я разулась, чтобы не цокать каблуками, и бесшумно двинулась по коридорчику на кухню. Издали увидела открытый люк, услышала доносящиеся снизу голоса, потом колокольный звук удара и сразу за ним — совершенно неожиданные бурные аплодисменты.

— Спасибо, спасибо! — польщенно сказала Трошкина.

— Алка! Ты что там делаешь? — спросила я, становясь на четвереньки, чтобы заглянуть в люк.

— Спасаю принцессу от дракона! — хихикнула подружка, отсалютовав мне грозным, но непонятным инструментом, отдаленно напоминающим экспонаты из богатой коллекции Оружейной палаты.

— А где дракон? — спросила я и тут же увидела на ровном, как расправленный платочек, квадрате света внизу неподвижные ноги в ботинках с разъехавшимися в разные стороны носами. — Что это с ним?

— Накрылся медным тазом! — ответила Трошкина и заржала как пони.

Невидимая Маруся вторила ей звонким подголоском.

— С вами все в порядке? — с сомнением спросила я. — Вылезайте оттуда!

— Как? — поинтересовалась Алка. — Лестницы тут нет, а подтягиваться на руках я не умею. Найди какую-нибудь веревку!

Ни веревки, ни лестницы я не нашла, но их с успехом заменила крепкая кухонная табуретка. Я уронила ее в подпол, Алка встала на нее, как на постамент, подняла руки, и я вытянула ее наверх. Потом мы помогли выбраться Марусе. Доставать из подвала гадского Мурата никто не собирался. Наоборот, мы плотно закрыли люк в полу и для пущей герметичности (ключа у нас не было) уронили на него посудный шкаф.

Уже во дворе я спохватилась, что разгуливаю босиком, в брючках и бюстгальтере — почти как восточная танцовщица. Майка моя, изрезанная стеклами, превратилась черт знает во что, но я соорудила прелестный топ из розового шарфа Маруси, а Трошкина проявила резвость и нашла мои босоножки так быстро, что Фунтик не успел их толком пожевать — только понадкусывал.

— Не красавицы, конечно, но с учетом пережитых испытаний очень даже ничего! — оглядев нас с Марусей, постановила Алка, которая и сама-то выглядела не лучшим образом — вся в пыли, в паутине и оригинальной присыпке из личинок моли.