Дарья Донцова - Али-Баба и сорок разбойниц

– Ты ступай к нему, – шептала Вера, – он тебе поможет.

Ирочка, ошарашенная новостью, только кивала. Потом Вера умерла, дочь похоронила ее, истратив не слишком густые «подкожные». Несколько недель она жила впроголодь и наконец решилась на визит к отцу.

Честно говоря, Семен слегка обалдел, а вот Наташа, тоже присутствовавшая при разговоре, не потеряла самообладания и стала задавать Ире вопросы:

– Откуда же Вера узнала адрес Семена?

– Она его всю жизнь любила, – тихо ответила Ира, – следила за ним, иногда напротив вашего дома в скверике сидела, поджидала, когда Семен Юрьевич с собачкой гулять пойдет. Ей больше ничего не было надо, только бы знать, что он жив, здоров и счастлив!

Семен напряг память. Он действительно по вечерам выходит на променад с Булькой, и на лавочке вроде маячила иногда какая-то баба… Только он не обращал на нее внимания, мало ли кто выходит по вечерам дышать свежим воздухом?

Что делать в создавшейся ситуации, Семен не знал. Выгнать плохо одетую и явно голодную девочку у него рука не поднималась, но признавать неизвестно кого своей дочерью тоже не хотелось. И вновь на помощь пришла разумная Наташа.

– Надо сделать генетическую экспертизу, – сказала она, – ты, Ира, на нас не обижайся, но так лучше будет всем. Подтвердится, что Семен Юрьевич твой папа, – тогда один разговор, если нет – тогда другой. Мама ведь наврала тебе про капитана, могла нафантазировать и в другой раз. Хотя следует признать: вы с Катей похожи, как близнецы.

– Хорошо, – пролепетала Ира, – я согласна.

Результаты анализов ошеломили всех. Никаких сомнений не осталось в том, что Ира родная кровиночка Семена. Был еще один факт, полностью убедивший его в том, что Ира его плоть и кровь. У Семена Юрьевича патология, зеркальное расположение органов. У всех людей сердце слева, а у него – справа. Подобный казус встречается крайне редко. Катя родилась обычной, а вот у Иры сердце тоже оказалось не на месте, и у Семена Юрьевича, когда он узнал об этом факте, мигом возникла мысль: Ира – его подлинная дочь, от Веры в ней нет ничего. А вот Катя пошла вся в Наташу. И это было правдой. Ирине достался характер отца, а Кате матери. Девочка поселилась в доме у отца и в самое кратчайшее время подружилась с Наташей и Катей. Может, вам это покажется невероятным, но Катюша с радостью приняла сестру, а Наташа без всякой позы начала звать Ирину дочкой.

Семен, чувствовавший некую вину перед умершей Верой, изо всех сил старался украсить жизнь неожиданно появившейся дочери. Он устроил ее в Институт управления полиграфии и издательского дела и стал осыпать девушку подарками. Катя совершенно не завидовала сестре, да и о какой зависти могла идти речь? Да, папа приобрел Ире часики «Шопард», но у Катюши на запястье сверкал золотой «Ролекс». Так что все в их семье шло прекрасно до того декабрьского дня, когда Ирина исчезла.

– Кто была ее ближайшая подруга? – поинтересовалась Нора.

Семен Юрьевич пожал плечами:

– Катя, наверное. К девочкам все время кто-то приходил, но я никогда в это не вникал.

– Нам надо поговорить с Катей и Наташей. Когда это можно сделать? – спросила Нора. – Вообще говоря, чем скорей, тем лучше.

– Дочки сейчас нет в Москве, – ответил Семен Юрьевич.

– Где же она? – подскочила в кресле Нора.

– В Германии.

– Уехала за границу в разгар учебного года? – продолжала недоумевать Нора.

– Она отправилась туда через несколько дней после исчезновения Иры…

– Еще более странно! Сестра, пусть и родная лишь по отцу, испаряется в неизвестном направлении, а… – начала было Нора, но Семен Юрьевич не дал ей договорить.

– У Кати, как и у Иры, на щеке родинка, на том же месте. Она стала кровоточить, я договорился в клинике, в Мюнхене, об операции. Дело непростое. Находись родинка где угодно, я бы не волновался, но лицо! Сами понимаете, что это значит для молодой женщины. Операция и все процедуры мною были оплачены заранее. Задержаться в Москве Катя никак не могла, она уехала в слезах. К сожалению, вмешательство прошло неудачно. Сначала занесли инфекцию, потом анализ показал, что в родинке есть переродившиеся клетки. В общем, Катя лечится в Германии больше предусмотренного срока. Я очень надеюсь на ее скорейшее выздоровление, но вернется она не скоро.

Когда Семен Юрьевич ушел, Нора сердито заявила:

– Наташа, конечно, с дочерью. Ладно, пока нет возможности поговорить с ближайшими родственниками, поиски поведем в двух направлениях одновременно. Ты снова съездишь на место автокатастрофы и спокойно оглядишься. Подумаешь, откуда девушка могла появиться на дороге.

– Там поблизости нет никакого жилья, – пробормотал я.

– В это верится с трудом, – парировала Нора, – если учесть, что Ира была одета в кофту…

– Может, в платье, – перебил я хозяйку.

– Да какая разница, – вскипела та, – главное, что на ней не было верхней одежды. На дворе стоит мороз, далеко раздетой не уйти. Нет, там рядом что-то есть, просто ты не знаешь где. Найди мне это место: маленькая избушка, вагончик, где переодеваются строители, будка стрелочника, шалаш, землянка… И второе. Съездишь в этот институт УПИ и порасспрашиваешь однокурсников. Что-нибудь да и всплывет, я не верю в исчезновение без всяких следов, так не бывает! У тебя самого какие соображения на сей счет?

Я потер затылок.

– Да самые простые! Дорого одетая девушка, при ювелирных украшениях, вышла вечером из дома. На пути попались подонки. Схватили, скрутили…

– Девять вечера еще не ночь, – прервала меня Нора, – на улицах много прохожих, отчего Ира не кричала?

Я пожал плечами.

– Ну это как раз понятно, ей сделали укол…

– Значит, похищение планировали заранее, – протянула Нора, – обычные хулиганы действуют проще.

– Может, ее позвал кто из знакомых? – предположил я. – Предложил сесть в машину.

– Ладно, – оборвала меня Нора, – действуй. Прямо сейчас поезжай на шоссе.

Я с тоской глянул в окно. Снег валил хлопьями, никакого желания таскаться по проселочным дорогам у меня не было.

– Ваня, – поторопила Элеонора, – не спи, замерзнешь! Бери мой «мерс» и отправляйся.

Я тяжело вздохнул. Ну все в этой ситуации плохо. Во-первых, никаких сил нет тащиться бог знает куда, во-вторых, я очень не люблю пользоваться машиной Элеоноры. Я чувствую себя скованным за рулем шикарного «шестисотого».

– Ваня, ау, – хмыкнула Нора, – опять ушел в себя! Держи ключи.

Я покорно взял связку и пошел в прихожую. Моя жизнь кому-то может показаться замечательной, но в положении наемного работника, получающего жалованье из рук хозяйки, есть один жирный минус: никто не станет слушать никаких ваших соображений или возражений. Приказ отдан, бери под козырек и выполняй.