Дарья Калинина - Избушка на козьих ножках

— И вы решили ему отомстить, — подсказал лейтенант Надежде, уже заранее предвидя, что ему доведется сейчас услышать.

— Конечно! — воскликнула Надя. — А что, терпеть и слезы лить прикажете? Я тоже нашла себе симпатичного мальчика. И мы с ним чудесно провели целых три дня у него на даче. А Боре я сказала, что буду у мамы. Он мне поверил. Он мне всегда верил. Ему и в голову не могло прийти, что, пока он где-то с кем-то в постели валяется, я могу заняться тем же самым с другим мужчиной. Нет, Боря считал, что на нем свет клином сошелся. А вот и не сошелся!

— Имя и адрес вашего любовника, — сухо потребовал лейтенант, которому совершенно не нравились эти запутанные семейные отношения, где каждый из супругов изменял другому. — А также адрес его дачи и имена соседей.

— Да пожалуйста! — воскликнула Надя. — Там, на даче, и родители Вити были! И его брат с женой приезжал. Все они могут подтвердить, что я с дачи ни ногой. Дом у них, кстати, на Чудском озере находится. Мне оттуда без машины и не добраться до Питера было бы. А машину я водить не умею. И даже если бы и умела, то у меня ее все равно нет. Так что проверяйте сколько угодно. Вины на мне за смерть моего мужа нет. А супружеская измена у нас в стране пока что уголовно наказуемым преступлением не считается!

Спицын только рукой махнул, отпуская вторую подозреваемую. Он записал имя ее любовника и его адрес. И не сомневался, что тот человек подтвердит алиби Надежды. Супружескую же измену действительно нельзя было назвать уголовным преступлением.

Тем временем Анна Ширяева где-то задерживалась. И Спицын пока позвонил любовнику Надежды — Виктору Ерохину. Тот, как и подозревал лейтенант, подтвердил, что Надя провела три дня с ним на даче его родителей. Никуда оттуда не уезжала и вообще все время была рядом с ним. На всякий случай Спицын сделал себе отметку проверить показания Виктора, но уже заранее предвидел, что Виктор говорит правду. И значит, у Надежды имеется отличное алиби.

Когда в кабинет Спицына вплыла последняя подозреваемая, лейтенант утратил уже всякие иллюзии относительно женского пола и теперь размышлял над тем, что в жизни холостяка есть и свои светлые стороны. Пусть дома частенько есть нечего, зато никто рога не наставляет и за дверные косяки ими цепляться не приходится.

— Ну что? — спросил лейтенант у Анны. — А к кому вы, вернувшись из Крыма, прямым ходом направились? К любовнику? Признавайтесь уж! Чего там.

И лейтенант скорбно посмотрел на свою третью подозреваемую, ожидая, что сейчас услышит еще одну версию на тему неверных мужей, женских способов отомстить неверным и прочие интересные штучки. Он даже опустил глаза, чтобы не смущать свою подозреваемую, но Анна молчала. На ее лице не дрогнул ни один мускул.

— К какому любовнику? — наконец холодно произнесла она. — В чем вы меня, собственно говоря, обвиняете? Вы что, меня к себе вызвали, чтобы оскорблять? Не могли другого времени выбрать? Я еще мужа похоронить не успела, а тут вы со своими дурацкими подозрениями!

И Аня разрыдалась. Лейтенант устало поднял голову и недоуменно посмотрел на женщину.

— Вы хотите сказать, что с вокзала поехали не к любовнику? — спросил он у Анны.

— С какого вокзала? — холодно спросила у него Анна. — Я прилетела в Питер на самолете.

— Да что вы! — усмехнулся Спицын. — И у вас и билет сохранился?

— Я не видела необходимости его сохранять и поэтому выкинула, — пожала плечами Анна.

— Вы его не сохранили, потому что его у вас не было! — воскликнул лейтенант. — И приехали вы в Питер на поезде.

— Я не могла ехать на поезде! — воскликнула Анна, но глаза ее предательски забегали. — Я прилетела на самолете. Спросите мою соседку из квартиры напротив. Она мне звонила в Крым в тот день, когда начал выть Барс. Поэтому я прервала отпуск и вернулась так поспешно в Питер. Если бы я ехала на поезде, то приехала бы только на следующий день после того, как вы нашли тело Сани. А может быть, даже через два дня.

— Ваша соседка, правда, звонила в Крым, но разговаривала она не с вами, а с вашей матерью! — рыкнул на Анну Спицын. — Мы это с вашей соседкой уже обсудили. И хватит врать, не отрицайте вы очевидное! Не вредите себе! Если хотите знать, то мои сотрудники уже разговаривали и с вашей матерью. И она сказала, что вы уехали поездом.

— Ну и что? — после недолгого молчания спросила Анна.

— Вот это я у вас хочу спросить — что? — ответил Спицын. — Разумеется, сам по себе тот факт, что вы соврали, будто прилетели на самолете, в то время как вернулись на поезде, ничего не решает. Но почему вы соврали?

— О господи! — простонала Анна. — Это не имеет к делу никакого отношения.

— А все же?

— Ну, я поссорилась с матерью, — вздохнула Анна. — И решила, что хватит мне слушать ее нотации, пора домой ехать.

— Почему бы вам не рассказать мне заодно о курортном романе с неким симпатичным молодым бизнесменом, который завязался у вас в Крыму? — устало спросил у Анны Спицын.

— Вы и про это знаете? — ахнула Анна. — Неужели мать рассказала вам про Алешу?

— Ну да, — кивнул Спицын.

На самом деле ничего такого Спицыну мать Анны не рассказывала. Но лейтенант бывал на юге и точно знал, что нет ничего легче, чем закрутить там романчик. Была бы охота. А у всякой обиженной мужем женщины такая охота есть. Это было практически единственное, что Спицын сумел вынести из курса психологии. Но вот кто был тот мужчина, которого Анна выбрала себе в Крыму, и был ли он вообще, Спицын точно не знал. Так что он просто предположил, но, как оказалось, угадал.

— Только в Питере я поехала не к Алеше домой, — сказала Анна. — Поэтому он не имеет никакого отношения к этой истории. Вот я и не хотела вам про него говорить. Зачем лишние подробности?

— А к кому же вы поехали?

— Домой, разумеется, — ответила Анна.

У лейтенанта перехватило дыхание.

— С вокзала вы поехали домой? — уточнил он на всякий случай.

— Домой, — подтвердила Анна.

— Разрешите, я начну писать протокол, — обрадовался лейтенант.

Достав бумаги, он продолжил:

— И что, приехав домой, вы там увидели?

— Вас, еще кучу народа и тело Саньки, — ответила Анна.

Лейтенант расстроился. Анна снова врала. И делала это явно неумело. Ему даже стало жалко женщину. Обе ее подружки обеспечили себе отличное алиби. А она, бедняжка, сама лезла в сети.

— Хотите ознакомиться с факсом? — предложил Анне лейтенант, протягивая листок с отчетом приятеля, пришедший из Крыма.

Анна ознакомилась.

— Уверяю вас, вы ошибаетесь, — сказала она. — Или ваш корреспондент ошибается. Я выехала днем позже. И в то время, когда убивали Саню, была в пути. Спросите мою маму.

— Увы, я не могу поверить вам на слово, — расстроенно покачал головой лейтенант. — Может быть, у вас сохранился проездной билет?