Дарья Калинина - Избушка на козьих ножках

— Два раза этими случайностями были мы с Инной, — напомнила Спицыну Мариша.

Лейтенант молча кивнул, признавая свои прошлые ошибки.

— И вот Семен Петрович, уже получивший деньги, но не избавившийся от последнего свидетеля, запаниковал и решил бежать. Что он и сделал. Но когда Аню, его обожаемую дочь, арестовали и жена сообщила ему об этом по телефону, любовь к дочери победила в Семене Петровиче прочие чувства. И он вернулся.

— Это делает ему честь, как хорошему отцу, — сказала Мариша. — но как человек с руками, обагренными чужой кровью, он поступил просто глупо.

— За что и поплатился, — заметил Смайл. — Зато Аня снова на свободе.

— Анин отец вернулся, а тут к нему явились мы с Маришей, — задумчиво сказала Инна. — Понятно, нервы у человека были и так на пределе, вот он и психанул — попытался отравить нас.

— А вы, девушки, — обратилась Мариша к Наде и Алене. — Каким образом вы-то сумели обеспечить себе такое надежное и, я бы даже сказала, отличное алиби? Кто вас предупредил о том, когда на ваших мужчин будут совершены покушения?

— Никто, — потупились те.

— Чего ты к ним пристала? — хмыкнула Инна. — Мужики им изменяли, вот девушки и решили в свою очередь отыграться. И как только Леня и Борис отправились в очередной загул, благо денег у них теперь на развлечения и проституток было достаточно, то и Алена с Надей отомстили изменникам. И думаю, что это случилось не в первый раз. Верно я говорю?

— Верно, — ответила за обеих Надя. — Так и было. А как бы вы поступили на нашем месте? Мой муж постоянно мне изменял, пропадал целыми сутками у разных баб. А я должна была сидеть и терпеть? И Алена тоже?

— Никто вас и не осуждает! — сказала Инна.

Бритый издал звук, словно протестовал. Но другой реакции ни от кого не последовало. Спицын полагал, что супружеские измены его не касаются. А насчет женитьбы он теперь для себя решил совершенно твердо, что жениться не станет ни под каким соусом.

Даже если это будет ему грозить одинокой старостью и водянистым супчиком в доме для престарелых.

— А у меня есть еще один вопрос, — сказала Мариша.

— Какой? — полюбопытствовал Спицын.

— Как получилось, что Бориса убили на даче Лени, а сам Леня и не подумал забить тревогу? Его там что, не было?

— Разумеется, не было, — сказал Спицын. — Иначе его бы прикончили вместе с Борисом.

— А как же? — удивилась Мариша.

— Борис был на даче Лени без ведома хозяина дачи, — сказал Спицын. — Приехал туда, ожидая встретить женщину, от которой получил таинственное письмо, в котором некая незнакомка предлагала ему провести с ней сказочную ночь. Но вместо женщины Борис встретил на даче друга свою смерть. Письмо знойной незнакомки было целиком делом рук Семена Петровича и его сообщника.

— Но между смертью Бориса и ранением самого Лени прошло двое суток! — воскликнула Мариша. — Неужели Леня и Саня не встревожились, куда пропал их друг?

— Не встревожились, — ответил Спицын. — И вот почему. У всех троих слегка помутилось в голове от свалившихся на них шальных денег. И вся троица пустилась в безудержный кутеж. Поэтому исчезновение Бориса они приписали тому, что он просто завис где-нибудь с очередной смазливой девицей. Если бы с Саней и Леней не случилось несчастья, то они, конечно, еще дня через два-три опомнились бы и начали розыски своего друга. Но… не успели.

— А помните, когда мы нашли тело Бориса возле реки, — обратилась Мариша к Спицыну, — то вы сказали, что вам в милицию утром уже был звонок. Какой-то мужчина сообщал, что возле реки совершено убийство.

— Был, — согласился Спицын. — И что? Вы хотите знать, кто звонил?

— Ну да, — кивнула Мариша.

— К сожалению, тот человек так и остался неизвестным, — ответил Спицын. — Это не был сообщник Семена Петровича. У него другой тембр голоса. Подозреваю, что какой-то случайный прохожий заметил у реки тело Бориса, но не пожелал связываться и ограничился анонимным телефонным звонком в милицию.

— Меня мучает еще один вопрос, — сказала Мариша. — Почему именно татуировки были выбраны Колышевым и его дружками в качестве опознавательного знака для хранителя их денег?

— Годы могли изменить их лица, или руки пластических хирургов сделали бы это вместо них, — ответил Спицын. — Но вывести такие обширные татуировки дело непростое. Поэтому Колышев и приятели решили, что татуировки будут их вполне надежной визитной карточкой и одновременно ключом к кубышке.

— А тот человек, которому они оставили свои деньги на хранение, не мог их присвоить себе?

— Нет, — покачал головой Бритый. — Они оставили деньги у одного старичка — знакомого дяди Колышева, о котором упоминала мать Виктора. Этот дедок жил в уединенной деревне. Вел простую жизнь сельского жителя. Держал несколько ульев с пчелами. Кстати, в одном из них и были спрятаны деньги. Так что полтора миллиона долларов для этого старичка было чем-то нереальным. Он бы просто не знал, что ему с ними делать. Да он и не ведал, какую кучу денег дали ему на хранение. Ему до конца жизни вполне хватило бы того, что Колышев и его дружки оставили старику за работу. И он удовольствовался обещанием той суммы, которую должен был получить он или его преемник, когда братки явились бы забирать свою захоронку.

— Мне бы в ту деревню, — мечтательно протянула Мариша. — К тому дедушке с ульем, в котором запрятаны полтора миллиона долларов.

— А я бы ни за что не хотела взять себе эти деньги, — сказала Инна. — На них кровь людей. И к тому же их никогда бы не перестали искать. Так что рано или поздно они бы погубили своего владельца.

— Да, — вздохнула Мариша. — Ты права. Семен Петрович в тюрьме. Саня и Борис мертвы. А Леня…

— Леонид Орехов, как только состояние его здоровья позволит, тоже предстанет перед судом, — сказал Спицын.

Алена горестно охнула.

— А как бы вы хотели, милая? — удивился лейтенант. — Ваш жених участвовал в подготовке побега заключенного. И мало того, что участвовал, он и его друзья еще и благополучно этот побег осуществили. И если бы не девушки, — и Спицын показал на Маришу с Инной, — то сейчас бы по вине вашего жениха и его друзей на свободе разгуливал опасный преступник.

Алена молча заплакала.

— Если бы двое друзей вашего жениха остались живы, то они предстали бы перед судом вместе с ним, — добавил Спицын, видимо, в качестве утешения, но Алена зарыдала уже в голос.

Почувствовав, что он оказался плохим утешителем, лейтенант замолчал. Рыдающую Алену Надя поспешно решила увести. Спицын последовал за ними, бормоча по пути, что Леонид, вполне возможно, получит минимальный срок. И в любом случае он послужит ему хорошим уроком на будущее, если только, конечно, оно у него будет.