Татьяна Луганцева - Террариум для Царевны-лягушки

– О! Уже близко, – обрадовалась Меланья. – Я понимаю, с какой просьбой обратился к вам Лев Леопольдович.

– Да... поднять документацию, вспомнить... Трупы трех женщин, два из них принимал и обследовал лично я. Третий не я, но в нашем же морге. Я провозился всю ночь, меня пустили в архив, хотя я уже не работаю. Но мне доверяют. Я нашел документы. На всех трех телах были неглубокие шрамы в разных местах, не относящиеся к каким-то хирургическим операциям. У двух женщин на лопатке, у одной – на плече.

– Вот! Что и следовало доказать! У всех татуировки были срезаны! – закричала Меланья.

– Я вот принес ксерокс заключений обследования тел. Больше я ничего не знаю и знать не хочу... Я работал в морге в то время и лично с них ничего не срезал... – аккуратно вытер рот салфеткой Людвиг.

Гера достал из кармана кошелек, чтобы расплатиться. Вместе с бумажником на стол выпал пузырек с лекарствами.

– Что это? – заинтересовалась Меланья.

– А, это... Забыл вернуть хозяину, вернее, хозяйке. Сегодня утром, когда к нам в номер прибежала Каролина и бросилась в ноги, умоляя спасти брата, он у нее выпал из кармана. Она потом так быстро исчезла, что я не успел среагировать. Надо вернуть.

Людвиг, прищурившись, посмотрел на пузырек.

– Ого! Верните их поскорее... Надеюсь, что у вашей Каролины есть еще в запасе.

– А что такое? – не поняла Меланья.

– Лекарство первой необходимости. Прием нельзя прерывать. То есть нужно пить все время, пропустить нельзя, – пояснил патологоанатом.

– Ой, как неудобно получилось! – спохватилась Меланья.

– Если у человека настолько серьезно со здоровьем, то наверняка у нее есть запас. А эти таблетки обязательно вернем, – спокойно произнес Гера.

– Они дорогие, их выдают по рецепту, – кивнул старик, отхлебывая черный чай с блюдца.

– А для чего они назначаются? – вдруг спросила Меланья.

– Неудобно обсуждать здоровье девушки, – поежился Людвиг.

– Антибиотик от венерических заболеваний? – предположила Меланья.

– Матерь Божья, о чем вы говорите! – чуть не поперхнулся старик.

– А от чего? От нервов? Что-то психическое? От алкоголизма? – гадала она.

– Лучше скажите, а то фантазия ее далеко заведет, – предложил Гера.

– Врачебная тайна... – робко пискнул Людвиг.

– Не знал, что патологоанатомы лечат людей и что вы вообще имеете к Каролине какое-то отношение, – отметил Георгий.

– Точно! Она очень бледная и все время ходит в закрытой одежде! У нее что-то с кожей или... рак! – выдала Меланья.

– Я предупреждал, – сказал Гера.

– Ну, хорошо! – сдался Людвиг. – Это лекарство пьют, чтобы снизить иммунитет.

– Снизить? Зачем? – удивился Гера.

– Когда собственный организм что-то отторгает, благодаря сильному иммунному ответу. Например, люди с пересаженными органами подавляют свою иммунную систему, чтобы не отторгалась чужая ткань. Это жизненная необходимость, нужно пить эти лекарства постоянно.

– Каролине что-то пересаживали? – задумалась Меланья.

Бассейн в отеле «Каролина» был не очень большим, пятнадцать метров на десять, но для троих человек было достаточно. На дворе стояла глухая ночь, бассейн был давно закрыт и для постояльцев, и для посетителей. Но к Меланье с Герой у хозяйки отеля было особое отношение, и поэтому для них бассейн приветливо распахнул стеклянные двери.

– Мы завтра улетаем домой, вот решили устроить прощальную вечеринку, – заявила Меланья.

– Все – за счет заведения, – тут же сказала Каролина.

У края бассейна уже стоял сервированный столик с фруктами, пирожными и напитками.

– Я благодарна за то, что ты не заявила на брата.

– Забудем об этом неприятном инциденте! – отмахнулась Меланья.

Она скинула халат и осталась в ярко-красном бикини, сидевшем на ее фигуре просто потрясающе. Гера уже плавал размашисто и спокойно.

– Присоединяйся к нам! – пригласила Каролину Меланья.

– Я не купаюсь.

– Что так? Компания не нравится?

– Нет... я не могу... У меня на хлорированную воду аллергия, – ответила хозяйка отеля.

– А... Ну хоть посиди с нами.

– Это – пожалуйста! – согласилась Каролина и расположилась в удобном шезлонге.

Одета она была в легкую блузку персикового цвета и широкие брюки, подчеркивающие талию. Черные волосы, как всегда, собраны в гладкую прическу, а на лице – безупречный макияж.

– Давайте за знакомство и заодно за расставание, – предложила Меланья.

Гера откупорил бутылку шампанского и разлил по трем фужерам.

– Останемся друзьями!

– Да, вас привело в мой отель не очень радостное событие, но...

– Но теперь преступник в тюрьме, Настя отомщена, мы, слава богу, живы и здоровы! – прервала ее Меланья.

– Да... Все сложилось... Нельзя было, конечно, и предположить, что мы все это время жили бок о бок с маньяком. Друг моего отца... Это кошмар!

– А отца своего вы, наверное, очень любили? – спросила Меланья.

– Очень! – загорелись глаза у Каролины. – Это был самый чуткий и самый веселый человек на свете.

– У отцов бывает особая любовь к дочкам, зато матери часто испытывают нежные чувства к сыновьям, – вылез из бассейна Гера.

Каролина окинула его фигуру пикантным, оценивающим взглядом и явно осталась довольна.

– В нашей семье так и было. Мама все прощала и вконец избаловала Родослава, зато для отца я была настоящая принцесса! – заулыбалась Каролина.

– Ага! А я какая-то неуемная стала! – вступила Меланья. – Все из-за любви к Гере. Стала я тут с ним любовью заниматься, а у меня ссадины болят на бедрах и грудь в синяках не так привлекательно выглядит. И вот пошла я и разыскала Родослава. Хорошо его Гера отделал, но я все равно закапризничала и потребовала компенсацию. Нет, не деньги. Я хотела узнать что нибудь интересное, ну, что-нибудь захватывающее. И знаешь, он рассказал скабрезную историю, – уселась напротив Каролины Меланья, закидывая ногу на ногу. – Ты не сердись на него, ну сильно не хочется человеку попасть в камеру. Оказывается, ваш папа очень сильно любил тебя, так сильно, что часто брал к себе в кровать. Одно дело, маленькая девочка засыпает в кровати с папой, боясь грозы, и совсем другое дело, когда Родослав застукал вас там пару раз за интересным занятием... Классное дело? Правда?

Каролина побледнела:

– Ну и что?

– Ничего! Еще скажи, что это ваше личное дело! Прелестно! Это – подсудное дело!

– Отец не делал ничего такого, чего бы я не одобрила.

– Еще бы! У вас была идиллия! Он любил свою дочурку, думаю, очень сильно! Это было новое ощущение даже для такого старого ловеласа. Конечно, он любил тебя! Он и отель назвал твоим именем! Гнездо разврата! Вопрос в другом. Вашу идиллию нарушили известия, что у Полека есть и другие женщины, не менее любимые.