Татьяна Луганцева - Объятия удава

– «Первыми симптомами гриппа аш один, – вещала дама в белом халате, – являются внезапное начало болезни, высокая температура, боль в горле и стремительно нарастающий кашель…»

Яна замерла с пустой чашкой в руках, чувствуя, как в ней поднимается волна кашля.

«Вот и все… Свиной грипп… Точно! А у кого, как не у меня? Все симптомы налицо… И легче не становится…»

Яна выключила телевизор, чтобы дальше не расстраиваться. Она прошлепала в ванную и открыла ящичек, который выполнял функцию аптечки.

– Что у нас тут? Крем от морщин… лосьон для жирной кожи… помада со вкусом малины, щипчики для выщипывания бровей… Так, я не поняла… Я что, совсем не болела, что ли? Надо посмотреть в комнате у Вовы, у него-то лекарства должны быть.

В детской аптечке, убранной далеко в верхнем шкафу, Яна нашла жаропонижающие свечи и другие лекарства для маленьких детей. Немного подумав, выпила какой-то противогриппозной микстуры, правда, в гораздо большей дозировке, чем давала сыну, здраво рассудив, что сама она значительно превосходит его по массе тела.

После этого, не в силах согреться, она закуталась в теплое шерстяное одеяло и опять уселась перед телевизором. Сегодня ни о какой работе речь идти не может. Обычно Цветкова не смотрела телевизор и вот сейчас с удивлением наблюдала череду передач для домохозяек и пенсионеров, следовавших одна за другой.

Яна даже на мгновение забыла о том, что она больна, тем более шла программа о здоровье. Какие-то жуткие тетки совали себе в нос и уши чеснок, петрушку и другие овощи. А люди в аудитории беспрерывно записывали всю последовательность их действий с целью повторения этих лечебных процедур дома.

За ней следовала совсем другая передача, в которой одни ее участники убеждали других, что те не так одеты, не так причесаны и вообще чмо по жизни, а потом давали им всяческие советы. Невольно возникал вопрос, как эти несчастные вообще жили на Земле без умных советчиков? Мылись ли они, к примеру, в ванне?

Причем то, как были одеты сами телекритики, у Яны никакого пиетета не вызвало. Но все равно она очень расстроилась из-за того, что эти дяди и тети наверняка подвергли бы обструкции и ее манеру одеваться. Потому что многие говорили Яне, что свой гардероб она позаимствовала у представительниц древнейшей профессии. Высокие сапоги на шпильках, яркие лакированные куртки, сверхкороткие юбки, сетчатые колготки и прочие вещи из той же серии.

А уж как комбинировала их друг с другом Яна! Она запросто могла надеть красные сапоги, синюю юбчонку, зеленую куртку и поверх всего этого добра – огромное количество украшений из золота с драгоценными камнями.

Яна Цветкова была очень высокая, для своего возраста худая до неприличия, с большими голубыми глазами и длинными, по пояс, волосами платинового цвета.

Понятно, что, где бы она ни появлялась, незамеченной не оставалась.

А еще у нее и характер имелся соответствующий: взрывной и темпераментный, словно вулкан в момент извержения. Но и в период затишья Цветкова оставалась весьма опасной, так как в любую минуту от нее можно было ожидать чего угодно.

Но сейчас Яна болела. Глаза у нее слезились, голова трещала, и даже поднять удивленно брови вверх она не могла, поскольку боль во лбу от того возрастала. Поэтому выражение удивления при просмотре следующей программы причинило ей реальный физический вред.

Толпа студентов и домохозяек рванула дегустировать отваренные макароны разных фирм. Люди ели и, жуя, комментировали свои ощущения: «Эти вот ничего, а те совсем никакие». Причем съедали все подряд и под ноль – и вкусные макароны, и «никакие». Словно этих обжор специально где-то держали на голодном пайке. И вид у них был не ахти. Как ни напрягалась предыдущая передача по поводу того, что значит стильно выглядеть, эти господа оказались явно не в курсе модных тенденций.

Яна переключила канал и наткнулась на какие-то бандитские морды, говорящие на непонятной «фене». На следующем канале шел сериал про доблестную милицию – правда, лица и речь его героев ничем не отличались от персонажей бандитского сериала. Яне даже показалось, что играют в том и другом случае одни и те же актеры.

Из глубокого ступора ее вывел телефонный звонок:

– Привет!

Звонила ее подруга Ася, работающая адвокатом.

– Привет, – ответила Яна, прислоняя холодную трубку к горячей щеке и уху.

– Ты собираешься уже?

– Куда?

– Ты что, издеваешься?! – сразу же перешла на крик Ася.

– Ты чего такая нервная? Вспомнила я, вспомнила!

На прошедшей неделе они встречались с Асей в одном из развлекательных центров Москвы вместе со своими детьми. У Яны был сын, а у Аси – две девочки одного возраста. Одна дочка – рождена подругой лично, а другая – от ее погибшей двоюродной сестры – удочерена. Пока дети бегали по всевозможным аттракционам и лабиринтам, Ася с Яной сидели за маленьким столиком на маленьких стульчиках в детском кафе и пили кофе с восточными сладостями.

Разговор зашел о Яне и ее судьбе. По образованию она была врачом-стоматологом. В тяжелые времена своей жизни, а таких было немало, она получила еще кучу всяких сертификатов и свидетельств, но работать пришлось официанткой. Яна никогда не стеснялась того периода жизни, хотя и вспоминать о нем не любила. Было настолько тяжело, что теперь казалось – это происходило с кем-то совсем другим…

После того как Яна получила свалившееся на голову наследство, она разбогатела и открыла свою стоматологическую клинику «Белоснежка». Там она доблестно трудилась вместе с любящим ее коллективом несколько лет и вынуждена была закрыться во время кризиса из-за глупости и гордости Яны. Она отвергала любую материальную помощь от своего бывшего мужа Ричарда – бизнесмена и от нынешнего кавалера – чешского князя Карла Штольберга.

И теперь эта гордая птица осталась без работы. Сбережения заканчивались, жить на проценты, которые она снимала со своего вклада ежемесячно, было совсем неинтересно, и вот ее подруга, с которой Яна дружила с детского садика, то есть с трех лет, то есть всю жизнь, пришла ей на помощь.

– Я подыскала тебе работу! – радостно сообщила Ася. – Я плохого тебе не посоветую, ты знаешь… Я связывалась с очень представительными людьми и просила найти тебе хорошее место. Я говорила, что ты – стоматолог, что была на руководящей должности, что порядочный человек и что я за тебя очень ручаюсь.

– Спасибо тебе! Особенно за порядочного человека!

– Я сказала правду, ты – честная, открытая, доброжелательная…

– Вот поэтому ты и моя подруга! Твое представление о моей сущности всегда лучше, чем у следователей.

– Ну, о твоем пунктике я, конечно, промолчала… И ты молчи! Кто же тебя примет на работу, пребывая в здравом уме и твердой памяти, если узнает, что ты раз десять задерживала преступников и раз сто проходила главным свидетелем.