Дороти Кэннелл - Как убить свою свекровь

Я питалась аппетитным духом лепешек Мамули, которые благоухали по всему дому. От одного этого запаха поправлюсь на килограмм, не меньше. Я с трудом убедила Магдалину заскочить в ванную и пошуровать в волосах щипцами, а заодно мазнуть по щекам румянами. Результат превзошел все ожидания – Мамуля вполне могла утереть нос Резвушке.

Кстати, о Резвушке. Только я выключила щипцы, как раздался звонок в дверь.

– Лучше раньше, чем никогда!

Сияя уже хорошо знакомым мне озорством, Беатрис Таффер перепрыгнула порог дома. Индийский муслин развевался, как боевое знамя. Резвушка явно извела на свою прическу флакон геля – волосы липли к голове, как купальная шапочка, но во всем остальном это была прежняя Резвушка. Стоило мне закрыть дверь, как она радостно прокричала, что забыла в такси авоську с овощами, которыми хотела похвастаться. Виртуозное соло на дверном звонке возвестило приход того же самого таксиста, который третьего дня привез моих родичей.

– Вот!

Он сунул мне в руки пакет, набитый толстомордыми помидорами. Этих монстров явно силком откармливали на убой в рекордные сроки.

Захлопнув дверь за оскорбленной спиной таксиста, я обнаружила, что выглянувшая было в холл Мамуля поспешно ретировалась. Ее соперница не выражала ни малейшего раскаяния!

– Какая славная киска! – Резвушка углядела Тобиаса, умывавшегося на журнальном столике. – Я просто обожаю зверушек! Все создания прекрасны и удивительны!

– Достойная философия, – заметила я, прогоняя мысль о заживо сваренной Златовласке.

У Резвушки явно наличествовал телепатический дар: она немедленно состроила скорбную мину и вздохнула:

– Юная Доун по-прежнему сердится на свою бабулю за вчерашнюю историю со сковородкой. Она посоветовала мне спать вполглаза, не то мне не дожить до утра. Ох уж эти подростки! Конечно же, я подняла ее на смех. Скоро неразумное дитя поймет, что жизнь слишком коротка, чтобы тратить ее на беспокойство и печали. А дорогуше Мэгги я желаю хороших новостей! – Резвушка с интересом наблюдала, как я жонглирую битком набитым пакетом. – Кстати, а где моя подруженька? Она же была тут минуту назад?

– Мамуля сейчас вернется.

– Вот и славненько! Надеюсь, она прекратила хмуриться? Говорят, от этого больше морщин, чем от сигарет. «Улыбка на ужин – и доктор не нужен», я всегда так считала!

– Надо будет запомнить.

Только я собралась пригласить Резвушку в гостиную, а заодно убедиться, что Магдалина не изображает загнанную горничную, как за окном мелькнула физиономия Бриджет Шип. Не иначе как пожилая дама материализовалась при упоминании о сигаретах. Она вплыла в холл, обдав нас запахом паровозного депо. Морщины ее не были осквернены косметикой, расческа явно спасовала перед космами, а разноцветный нос наводил на мысли о попугаях.

– Да вы просто розочка, миссис Хаскелл! Голос Бриджет напоминал туман над болотами ее родной Ирландии. Баночка варенья, которую она сунула мне в руки, показалась мне дороже жемчуга и злата.

– Какой чудесный подарок! Пожалуйста, зовите меня просто Элли!

– А это кто же будет? – Бриджет переложила сумочку в левую руку и повернулась к Резвушке. – Леди Китти Помрой или Беатрис Таффер?

Представив почтенных дам, я провела их в гостиную. Там мы и обнаружили Мамулю. Хорошая новость – она не пряталась за занавесками. Плохая новость – моя свекровь украсила себя таким количеством четок, наручных и нашейных, что напоминала беженца, удирающего со всем нажитым скарбом. В следующий раз перед приходом гостей непременно проверю ее карманы.

– Не вставай, не вставай, Мэгги, дорогуша! – прокричала Резвушка, врываясь в гостиную. Она чмокнула Мамулю в бесчувственную щеку. – Ты с каждым днем все святее! А мы, грешники, веселимся.

Магдалина наверняка принялась бы в ярости грызть четки и плеваться бусинами, но тут к ней подошла Бриджет Шип.

– Ну, миссис Хаскелл, век в Ирландии не бывать, если я не рада с вами познакомиться! Моя невестка, Дора, говорит, вы с крючком здорово управляетесь?

Мамуля тотчас оттаяла. Я пристроила доморощенных бегемо… прекрасные помидоры на подоконнике, чтобы они понежились на солнышке и еще слегка подросли. Миссис Корнишон отказалась сдавать свои позиции и оставила пылесос посреди комнаты, а пыльную тряпку на абажуре лампы, но это мелочи. Главное, Эвдора и Фриззи целых полдня могли наслаждаться жизнью.

– Ей-богу, Элли! – шумно радовалась миссис Шип. – Очень любезно с вашей стороны пригласить меня на ваш маленький междусобойчик!

– Не такой уж и маленький, – немедленно обиделась Мамуля. – Мы ждем еще гостей!

– Верно, должна прийти леди Кетгги, а там – кто знает? – может, объявятся и другие.

Обладая немалым жизненным опытом, я не сочла свое высказывание откровенным враньем.

– Как замечательно, что мы с вами собрались поговорить об участии в конкурсах на ярмарке! – вовсю щебетала Резвушка. Она плюхнулась в глубокое кресло, задрав ноги к потолку. Индийский муслин взметнулся, явив миру и нам необъятные ляжки. – Мне каждую ночь снится, как мои кабачки получают первое место. И я, Беатрис Таффер, оказываюсь в лучах славы на старости лет!

– Осмелюсь заметить, ты уже и так широко прославилась.

Мамуля уселась как можно дальше от подруги, а Бриджет Шип, не вникнув еще в нюансы отношений, устроилась на одном из парных бежевых диванчиков.

– Послушайте, Элли, а пепельницы у вас в хозяйстве не найдется? Очень уж хочется отравиться добрым старым табачком. – Бриджет рылась в сумочке. – Мы тут с Дорой вчера малость пособачились – с кем не бывает, – и она теперь запрещает мне курить у нее в доме. А вообще-то она девочка хорошая.

Как-то неудобно отказывать гостю в такой мелочи, к тому же если хозяин собственноручно заманил этого самого гостя. Но Магдалина, к счастью, не отличается моей стыдливостью по части хороших манер.

– Мой сын, Бентли, – Мамуля для пущен суровости назвала его полным именем, – строго-настрого запрещает курить в доме.

Не успела Бриджет найти подходящий ответ, как я опять метнулась на зов дверного звонка и в холле наткнулась на миссис Корнишон, которая, как Черепаха Неспешная, плелась отворить дверь. Я перехватила ее и отправила за чаем с лепешками.

– Леди Китти!

Я впустила гостью в холл.

– Смените звонок, дорогая! – Ее светлость пригвоздила меня к месту фальшивой улыбкой. – Он не подходит к дому: звук, знаете ли, чересчур плебейский.

– Обязательно, – промямлила я, ошарашенная свирепо ощетинившимся норковым манто и голосом кислым, как сливовый пудинг.

Однако под мышкой леди Китти держала форму для выпечки, в которой возлежал если не пудинг, то яблочный пирог. Я всегда отношусь с искренней благодарностью к тем, кто приносит дары из «конфет, и пирожных, и сластей всевозможных. [4]