Дарья Донцова - Лебединое озеро Ихтиандра

Я воспользовалась предоставленным поводом и заявила:

– Побегу мыть руки. Вернее, поеду.

– Договорились с Буцефалом? – улыбнулся Патрик.

– Кресло зовут Лаурой, – пояснила я. – Оно так представляется.

– Мило, – кивнул Патрик, – извините, я хочу поискать книги.

– Конечно, не стану вам мешать, – опомнилась я и, схватив первый попавшийся на глаза том, выкатила в коридор.

Приехав в спальню, я услышала гневный вопль мобильного, подсоединенного к зарядке. Я подняла трубку. Двадцать восемь не принятых звонков от Бурдюка и такое же количество смс. Ну-ка почитаем.

«Милая, ты где?», «Даша, что с тобой?», «Ответь», «Перезвони», «Набери мне», «Страшно волнуюсь», «Я тебя люблю».

Пока я изучала сообщения, трубка снова закричала. Я уставилась на сотовый. Как лучше поступить? Отключить аппарат от сети, сделав вид, что я недоступна, или сменить номер? Но Бурдюк, судя по всему, настроен решительно, да и этот телефон знает огромное количество знакомых, мне не хочется терять связи с теми, кто общается со мной раз в году! Надо выдавить из себя страуса! Смелее! Выясни отношения с женихом и забудь о нем до конца жизни.

Я решительно поднесла трубку к уху.

– Алло!

– Ну наконец-то! – закричал экс-любимый. – Где ты шляешься?

– Оставлю твой вопрос без ответа и попрошу не использовать глагол «шляться», – сурово потребовала я.

– Котик, не дуйся, это от волнения, – замурлыкал Бурдюк. – Когда встретимся?

– Никогда, – безжалостно заявила я. – Прощай.

– Эй, погоди! – возмутился он. – Так не поступают! В субботу наша помолвка.

– Я ее разрываю!

– Да почему?

Меня охватило возмущение.

– Ты спрашиваешь всерьез?

– Естественно! – занервничал он.

– Ладно, напомню. Сегодня ночью я обнаружила в твоей постели другую женщину.

– Зая, она для меня пустое место, – заявил Казанова.

– Не хочу жить с тобой! – выпалила я.

– Почему?

– Наверное, я слегка старомодна, но считаю измену неприемлемой, – вздохнула я. – Давай расстанемся друзьями.

– А помолвка? – расстроился Бурдюк.

– Она отменяется.

– Ты не можешь так со мной поступить! – закричал хирург. – Двести приглашенных! Меня сочтут дураком, а тебя взбалмошной идиоткой.

– Честно говоря, мне наплевать, кто что скажет, – хмыкнула я. – К сожалению, я крайне брезглива. Никогда не стану пить из использованного кем-то стакана и не желаю делить мужа с любовницей. Просто и ясно.

– Ну ладно, – выдохнул Бурдюк и отсоединился.

Я обрадовалась. Слава богу, вопрос исчерпан. Сейчас вызову такси и уеду в Ложкино. Зря я испугалась Бурдюка, он не станет устраивать шумный скандал, ему это невыгодно. Попрощаюсь с Софьей, привезу ей завтра спонсорский взнос на покупку новой стиральной машины и постараюсь забыть о моих планах на семейное счастье. Рип, естественно, отправится со мной. Я посмотрела на щеночка, который безмятежно спал на ковре, разбросав в стороны лапы. Мне кажется, или он еще подрос?

Я внимательно разглядывала песика, и тут снова ожил мобильный. Опять Бурдюк. Вспомнив, что худой мир лучше доброй ссоры, я решила ответить:

– Да.

– Давай договоримся, – зажурчал Бурдюк.

– О чем? – вздохнула я.

– Решим общую проблему полюбовно, – заныл он.

– У нас есть общие проблемы? – удивилась я.

– Помолвка! – напомнил врач.

– Только не начинай снова! – предостерегла я.

– Зая, подумай о гостях! – воскликнул Бурдюк. – Две сотни человек! Они купили подарки! Получается, зря потратили деньги!

– Если не ошибаюсь, есть еще один повод для вечеринки – твой день рождения, – заметила я. – Смело забирай себе презенты, я на них не претендую.

– Но я уже многим рассказал о предстоящей свадьбе, – не смог скрыть раздражения Бурдюк. – Меня сочтут лгуном! Или, что намного хуже, ветреным человеком, у которого решения меняются со скоростью звука.

– Вали все на меня, – предложила я, – прямым текстом заяви: связался с блондинкой, у Дарьи в голове пшенная каша, она непредсказуема. Простите, ребята, празднуем только день рождения, подарки складируйте на столик и пошли веселиться.

– Если мужчина связался с дурой, то он и сам идиот, – возразил бывший жених, – меня такое объяснение не устраивает. Имею встречное предложение. Ты приходишь на вечеринку, и нас официально объявляют женихом с невестой.

– Давай прекратим бессмысленный разговор, – остановила я его.

Бурдюк решил выдвинуть беспроигрышный аргумент.

– Дорогая, я люблю тебя.

– У нас разные понятия об этом чувстве, – парировала я.

– Ну ладно, буду честен, – вздохнул Бурюк.

– Давно пора, – улыбнулась я.

– Клиник пластической хирургии в Москве развелось, как дворовых собак, – завел он волынку, – конкуренция ошеломительная, цены на услуги падают, пациенты капризничают. Мои дела совсем не так хороши, как кажется. Лучший способ выжить на рынке – скорешиться с крупной иностранной фирмой. Я нашел корпорацию «Мовон», американцы готовы вложить в мой центр немалые суммы. Отличный тандем: я работаю на их продукции, торгую ею, рекламирую кремы-маски, а «Мовон» поддерживает меня материально. Ну как?

– Удачи тебе во всех начинаниях, – искренне пожелала я. – Но при чем тут я?

Бурюк закряхтел.

– «Мовон» лакомый кусочек, к нему тянет загребущие лапы Сергей Лазарев. Американцы до сих пор не приняли окончательного решения, колеблются между мной и мерзавцем, который решил перебежать мне дорогу. Главный штатовский спец по инвестициям прилетает из Бостона в пятницу, я его пригласил на свой праздник. И что? Отменить помолвку? И как я буду выглядеть?

Я зевнула.

– Мы ходим по кругу. Не говори о невесте, сообщи про день рождения.

– Ты не понимаешь, – застонал Бурдюк. – Владелец «Мовона» помешан на семейных ценностях. Он оценивает не только бизнес-успех, но и моральный облик партнера. Лазарев женат, имеет ребенка. А я получаюсь вертопрах. Помолвка должна продемонстрировать американцу, что я добропорядочен, как Винни-Пух, собираюсь жениться, представить народу невесту.

– А-а-а, – протянула я. – Ничего, что та не юная девушка?

– Наоборот! – оживился Бурдюк. – Закрути я интрижку с моделью, было бы плохо. Ты лучший из всех вариантов, средний возраст, имеешь капитал. Америкосы не такие, как россияне, они считают обеспеченного человека успешным и трудолюбивым. Для них бедный – значит, ленивый или больной, понимаешь? От нашей помолвки зависит будущее моей клиники.

– Есть выход, попроси поучаствовать в спектакле свою любовницу, ту, что ночью была с тобой в постели, – посоветовала я.

– Она замужем! – взвизгнул Бурдюк.

– Мда, тебе не повезло, – хмыкнула я. – Прощай.

– Ты не придешь?

– Нет.

– Несмотря на мои просьбы?