Людмила Ситникова - Карманный Казанова

Бородина зловеще ухмыльнулась и начала повествование.

Семьи Панишевых и Бородиных проживали в Чеховском районе в двухэтажном кирпичном доме на шестнадцать семей. Домик не ахти какой – два подъезда, деревянные ступеньки. Во дворе напротив подъездов располагались ветхие сараюшки жильцов, в которых последние держали живность.

Не в пример Бородиным, у Панишевых, помимо двух десятков несушек, свиньи Фроськи и кроликов, имелось две коровы. По меркам тех мест семья Веры считалась обеспеченной.

Квартиры подружек находились на одном этаже, и вечерами девчонки частенько собирались у Панишевых, слушая бесконечные истории престарелой Вериной бабки.

После окончания школы Элина пошла по стопам матери – девушка устроилась на почту. А вот Веруня, которой к тому моменту осточертело жить «не по-людски», изъявила желание податься в Москву.

– Уеду, уеду в столицу, и поминайте как звали, – твердила она Элине, закуривая.

У подруг имелось свое тайное местечко за сараями, где они время от времени могли спрятаться от глаз окружающих и спокойно закурить по сигаретке.

В сотый раз услышав угрозу Панишевой, Элина засмеялась.

– Чего ржешь?

– Ты с девятого класса в Москову собираешься, но дальше пустых слов дело не заходит.

– Замолчи! Ты прекрасно знаешь, отец сильно болел, я не могла уехать и бросить его на попечение матери. Она и без того с утра до ночи пашет как проклятая.

– Вер, прости.

Но Панишева уже завелась.

– Как отца похоронили, бабка на тот свет подалась, мать в депресняк впала. О каком отъезде могла идти речь?

– Да не злись ты, я пошутила.

– Шути-шути, мне твои сарказмы до одного места. Посмотрим на тебя, когда увидишь, в какой шикарной тачке я приеду в этот забытый богом уголок годика через два.

– Ага, в тачке. На какие шиши машинку покупать собралась?

– Дура ты! У меня ж внешность.

Элина бросила на землю бычок.

– И чего?

– Ничего. Столичные мужики знаешь как на юных красоток клюют, о-го-го!

– Можно подумать, в Москве своих красоток нет.

– Есть-то они есть, только ихние совсем не такие. Они там все избалованные, с гонором, а...

– Ой, держите меня, я сейчас упаду. Верка, тебе самой не смешно? Да у тебя гонора, как у десятка отпетых стерв. Тебя ни один мужик дольше месяца не выдержит.

– А актерское мастерство?

– Чего?

– Заладила, как испорченная пластинка. Голова мне на что? Я тебе не какая-нибудь Маня с фермы, поэтому имею представление, как с мужиками себя вести. И не забывай, в Москве у меня тетка родная живет, значит, крыша над головой и сытный ужин обеспечены.

– А как мужиков состоятельных искать станешь? Не на пане...

– Еще слово, и ты покойница.

Элина замолчала. Через пару недель Веруня заявилась на почту к подруге, держа в руках большую спортивную сумку.

– Прощаться я зашла, Элинчик, время мое пришло – еду навстречу счастью.

Бородина всплакнула.

– Вер, может, передумаешь? Останься, а? У нас на почте местечко вакантное есть. Хочешь, я поговорю с матерью...

– Засунь себе свое вакантное местечко сама знаешь куда. Я решила окончательно. И от чистого сердца желаю вашей помойке... – Панишева закусила губу. – Короче, ты меня поняла.

– Одну меня оставляешь, – всхлипывала Элина, до последнего момента принимавшая слова подруги за пустую браваду.

– Не кисни, я у тетки обживусь маленько и тебя в Москву выпишу. Обязательно выпишу, Элинка, не сомневайся.

После новогодних праздников Панишева прибыла в Чеховский район на такси. Разумеется, такси не личное авто, вызывающее зависть окружающих, но все-таки это уже кое-что.

Элинка принялась душить Веруню в объятиях.

– Вернулась. Верка, ты вернулась! Молодчина. Правильно сделала, нечего тебе в Москве делать, свой уголок намного лучше. А у нас столько новостей! Нюрка Авдюнина замуж собралась, Колька-косой неделю назад с сарая грохнулся, а...

Отстранив от себя Бородину, Вера надменно сказала:

– Неужели ты подумала, что я сюда насовсем приехала?

– А разве нет?

– Дурында, в гости я, к матери на пару деньков заскочила.

Элина погрустнела.

– Эл, не разводи сопли, у меня ведь для тебя сюрпризик имеется, вечером в подробностях расскажу, что да как.

Заинтригованная Бородина еле дождалась, пока мать Веруни вдоволь наговорится с дочуркой. А как только Панишева уселась напротив подруги, Элина выпалила:

– Ты обещала сюрприз.

Вера вытянула вперед левую руку.

– Вот тебе сюрприз, смотри и плачь.

Элина завороженно любовалась золотым колечком с голубеньким камешком.

– Ого!

– Впечатляет?

– Сама купила?

– Еще чего, буду я деньги на ветер бросать, это подарок.

– От тетки?

Вера расхохоталась.

– Элинка, ты дуреха редкостная. Ну кто может преподнести женщине кольцо в подарок? Ну пораскинь мозгами.

– Не знаю.

– Парень у меня появился. Зовут Пашкой. Ничего себе экземплярчик. Конечно, не арабский шейх и даже не нефтяной магнат, но на побрякушки для любимой девушки деньжат хватает.

– Значит, ты теперь у нас замужняя?

– По вашим деревенским меркам – да, а по нашим... московским, я свободна, как птица. Правда, Пашик уже пытался окольцевать меня официально, но я считаю, что мне пока рановато думать о замужестве. Вдруг встречу мужичка получше?

– Ты работаешь?

– Учусь.

– Где?

– На курсах. В марте стану маникюршей, более того, на примете есть классный салон красоты, в который мать Павлика обещала меня пристроить.

– А курсы кто оплачивает, он?

– Естественно. У нас с Пашкой полное взаимопонимание, да и с родаками его я поладила. Прикинь, его мамаша даже предложила мне перебраться в их трешку.

– А ты?

– Отказалась.

– Почему?

– Хитрый ход. Набиваю себе цену. Ведь для его предков я тихая провинциальная девочка-недотрога, приехавшая покорять столицу. Это, знаешь, очень выигрышная позиция. У них там принято жалеть периферийных особ, вот я и пользуюсь их добротой душевной.

Бородина не сводила глаз с кольца.

– Повезло тебе, Верка.

Панишева закурила.

– Два дня на сборы и объяснения с маман тебе хватит? – спросила она, выпустив сизую струйку дыма.

– А?

– Не «а», сколько времени потратишь на сборы? За тобой я приехала, Элинка, в Москву вместе вернемся.

– Но...

– И не возражай. Я уже все продумала: жить будешь со мной, у тетки. На следующей неделе пойдешь на курсы, а спустя полгода присоединишься ко мне в салоне.

– Спятила? Тебя там Павлик содержит, а мне на какие копейки сводить концы с концами?

– Обижаешь, подруга. Если я приглашаю, значит, и банкет оплачивать буду я. Жрачка у тетки на халяву, а курсы я спонсирую.

– Чего сделаешь?

– Ой, деревня. Нет, тебя в срочном порядке надо вытаскивать из этой трясины, в противном случае через пару лет превратишься в неотесанную деревенщину. Курсы твои я оплачу, поняла? Безвозмездно, в качестве подарка.