Дарья Донцова - Тушканчик в бигудях

Николетта не моргая смотрела на доктора. Валера схватил Марса и прижал к груди.

– Ну прикол! Нам послезавтра на выставку идти, можем небось медаль огрести. Вон эти, британские голубые, только так называются! На самом-то деле они просто серые, чистые мыши, а мой Марс зеленый красавец! Может, от него такое потомство пойдет, порода новая. И назовут ее «валерский московский», в честь хозяина, то бишь меня!

– Британские голубые, это кто? – наивно поинтересовалась Валя.

– Коты, – пояснил Валера.

– Надо же, – всплеснула руками медсестра, – и среди животных педерасы случаются!

Валерий захохотал, Леонид укоризненно покачал головой:

– Валентина, сколько раз тебе говорил: не позорься, лучше молчи. Лучше уж рассказывай про консервирование огурцов – здесь тебе равных нет.

– А че я сделала? – заныла было Валя, и тут Николетта с кулаками набросилась на Николая:

– Мерзавец, сволочь, дрянь… Я из-за тебя теперь вынуждена дома сидеть!

– Спасите! – взвизгнул целитель и бросился в коридор.

За ним побежали остальные: Вера, вжимая голову в плечи, Николетта, орущая в диапазоне ультразвука так, что я перестал ее слышать, Ленка, сжимавшая в кулаке градусник, Тася, прихватившая невесть зачем подушку с кровати, Леонид с тонометром и Валя, напрочь позабывшая про ящик с ампулами. Я остался в Нориной спальне, посидел пару минут, слушая, как скандал набирает обороты, а потом мирно переместился к себе и лег в кровать.

– Вон из моего дома, – гремела Николетта, – Таська, Ленка, вышвыривай их шмотки на лестницу, живо!

– Это не ваша квартира, – попыталась сопротивляться Вера.

– Прочь отсюда! – заорала маменька.

– Вы не имеете права, – вякнул Николай.

Я закутался в одеяло, ох, зря целитель обозлил Николетту! Уж поверьте мне, бушующую маменьку не остановить, как дикого бизона, который несется по прерии. В былые времена, если в доме начинался вселенский скандал, отец мигом съезжал на дачу, его тонкая нервная натура не выдерживала истерического накала страстей жены-актрисы. Я сейчас могу спокойно спать; раз маменька вошла в раж, она всенепременно выставит вон Николая с Верой, а мною займется после того, как парочка съедет, следовательно, я имею час-другой покоя, и надо использовать отпущенное время для отдыха!

В кабинет Жанны Ниловны я вошел, держа в одной руке букет, а в другой коробку дорогих шоколадных конфет, приветливо улыбнулся и обратился к неестественно черноволосой пожилой даме, восседавшей за громадным письменным столом.

– Добрый день, я от Евгения Милославского. С огромным наслаждением хотел бы передать вам эти скромные цветы.

Жанна Ниловна усмехнулась:

– Ох, Женя! Дамский угодник! Небось насвистел вам, что старуха обожает конфеты и букеты.

Я начал демонстративно оглядываться по сторонам.

– Старуха? В этой комнате сидит еще и пожилая женщина? Извините, я не заметил. Да и стол здесь всего один, а за ним вы, дама, которой едва стукнуло сорок. Кстати, ничего о сладком Женя мне не говорил, я сам додумался. Молодые женщины обожают розы и шоколад!

Жанна Ниловна засмеялась:

– Вот скажите мне, ну почему так получается? Сейчас вы нагло лжете, а мне приятно! И за розы спасибо, они восхитительные, а бельгийский шоколад мой любимый, именно такой, горький.

– Мы совпадаем во вкусах, – подхватил я, покривив душой.

На самом деле я вообще не употребляю сладкое, по мне так лучше кусок мяса с крайне вредной для здоровья жареной картошкой.

– Ну ладно, – хлопнула ладонью по столу Жанна Ниловна, – закончим китайские церемонии. Женю Милославского я люблю, помню его студентом, рада, что он многого добился. В общем, что вы хотите? Впрочем, я могу угадать, ваш ребенок мечтает поступить к нам на учебу?

Мне стало слегка обидно. Между прочим, я еще совсем молод, рановато мне иметь детей студенческого возраста. Хотя некоторые женятся в шестнадцать лет.

– Нет, нет, – быстро ответил я, – задача намного проще. В вашем институте работал профессор Кондратюков…

– Он давно умер!

– Это ерунда!

– Вы так считаете? – изумилась Жанна Ниловна.

– Ох, простите. Я имел в виду, что очень сожалею о преждевременной кончине Владимира Семеновича…

– Вряд ли уход из жизни профессора можно назвать ранним, – спокойно возразила дама, – ему исполнилось сто три года!

– Дело не в возрасте! Насколько я знаю, профессор сильно болел?

– Ну, случалось.

– Его заменяли на занятиях?

– Естественно.

– А кто?

– Вы думаете, я помню? Разные люди, в частности, этот курс мог читать профессор Андрей Рагозин.

– Он такого небольшого роста, щуплый?

– Андрей, – засмеялась Жанна Ниловна, – громадный, шкафообразный мужчина, потолок макушкой подпирает. Да в чем дело?

Я положил перед Жанной Ниловной бумажку с датой.

– Можно узнать, кто принимал вместо профессора экзамен в этот день?

Дама посмотрела на записку.

– В принципе да! Данные есть в архиве.

– Сделайте одолжение, добудьте их.

Жанна Ниловна стала вертеть листочек в пальцах.

– Хорошо, но только…

– Жаннуся, – заглянула в кабинет маленькая остроносая старушка, – ты обедала?

– Еще нет.

– Пошли скорей, закроют. В столовой сегодня мясная солянка.

– Правда? – оживилась Жанна Ниловна. – Обожаю ее, но сама не готовлю, потому что очень долго возиться надо, для себя одной неохота. Мясная солянка требует времени, хотя, конечно, необыкновенно вкусно…

Я сдержал улыбку. Да милейшая Жанна Ниловна лакомка, вон как оживилась при одной мысли о том, что может сейчас вкусить любимый суп.

– Давайте встретимся с вами завтра, – предложила пожилая дама, – я пошлю запрос в архив, пока его выполнят, пока ко мне ответ придет…

– Огромное спасибо, – кивнул я, – очень любезно с вашей стороны.

– Впрочем, – воскликнула Жанна Ниловна, вставая из-за стола, – вам нет необходимости сюда еще раз приезжать, просто позвоните по телефону, и я скажу вам фамилию.

– Мне может понадобиться и адрес этого человека.

– Так в чем проблема, – прищурилась Жанна Ниловна, – это легко узнать.

– Извините, бога ради, я понимаю, что вас задерживаю, но у меня имеется еще одна просьба, которая на первый взгляд может показаться… э… гм, идиотской!

– Говорите скорей, – поторопила меня Жанна Ниловна, нервно поглядывая на дверь.

– Женя Милославский сказал, что вы очень давно работаете в этом медицинском вузе.

– Это так.

– Наверное, знаете многих хороших врачей? У меня деликатная проблема, не хотелось бы ставить о ней в известность даже такого своего друга, как Женя.

Жанна Ниловна усмехнулась:

– Лучшие специалисты выходят из стен нашего института, другие учебные заведения классом пониже.

– Моя матушка… – И я принялся излагать историю про позеленение Николетты.