Дарья Донцова - Яблоко Монте-Кристо

– Сядь, – мрачно кивнул Андрей. – В одном ты прав, мне сейчас всякие неприятности ни к чему, а все остальное ложь.

– Что? – поинтересовался я.

– Все, – повторил Андрей, – я – идиот!

– Отчего вы так себя ругаете?

Вяземский поднял трубку телефона и рявкнул:

– Все в кабинет, живо.

Не прошло и десяти секунд, как в комнату вплыла та самая девушка в костюме, на этот раз у нее в руках был поднос с чашками и вазочками.

– Долго копаешься, Лена, – окрысился хозяин, – поставила и вали отсюда!

Секретарша заулыбалась.

– Хватит зубы скалить! – рявкнул Андрей.

Сохраняя на лице радостное выражение, Лена, поставив поднос на край стола, пошла к выходу.

– Живее ногами двигай, – бросил ей в спину начальник.

Желая угодить Андрею, девушка засеменила быстрее, и тут случилась незадача. Высокие каблуки лодочек секретарши зацепились о складку на ковре. Пытаясь сохранить равновесие, молодая женщина взмахнула руками, задела какую-то странную конструкцию из железных обручей, стоящую у самой двери, и рухнула на пол. Непонятный предмет, развалившись на несколько частей, упал на хрупкую фигурку.

– Идиотка! – взревел Андрей. – Пошла вон! Надоела, коза неуклюжая! Все! Уволена.

Не обращая внимания на вопли Вяземского, я кинулся к секретарше.

– Вы ушиблись?

– Нет, – прошептала Лена, пытаясь встать, – все хорошо.

– Но у вас коленка начинает распухать.

– Это ничего.

– Надо поехать в травмпункт, – настаивал я, – вдруг перелом, и, похоже, вам очень больно.

– Нет, нет, – качала головой Лена, – все в порядке, я ничего не чувствую.

Но бледное личико девушки и цепочка мелких капелек пота, выступивших над верхней губой несчастной, говорили об обратном: Лена сейчас еле-еле сдерживает слезы.

Я подхватил пострадавшую под локти и осторожно поставил на каблуки.

– Ой! – вскрикнула Лена.

– Срочно необходим врач, – обеспокоенно повернулся я к Вяземскому.

Но за письменным столом никого не было.

– Куда он подевался? – удивился я.

– Начальник? – шепнула Лена.

– Ну да! Только что тут сидел, – растерянно воскликнул я. – Насколько я понял, он собрался меня кофе угостить, позвал вас. А теперь испарился.

Лена оперлась на мое плечо.

– Он всегда так поступает, если желает от посетителя избавиться.

– Как поступает? – удивился я.

Лена кивнула в сторону подноса.

– Звонит мне и орет: «Все в кабинет, живо». Я уже знаю, сейчас человека вон выставит. У него отработанная методика. Если понимает, что посетитель настырный, то обманывает его, становится приветливым, секретаря зовет с кофе. Ясное дело, гость расслабляется, думает, что с ним сейчас нормально побеседуют, улыбается. Андрей Михайлович тоже излучает радость. Только мне четкая установка дана: как вернусь на рабочее место, роняю тяжелую доску на пол. Звук такой получается: ба-ам! Ясное дело, посетитель голову в сторону двери повернет, хоть на секунду да потеряет Вяземского из вида, а ему только этого и надо. Там, в стенке, дверцы, видите?

– Створки шкафа?

– Это ход на первый этаж, – пояснила Лена, – Андрей Михайлович туда шмыгает, и ку-ку, ищите дядю. Люди потом ко мне выбегают, глаза в пол-лица, кричат: «Куда Вяземский скрылся?»

– Странное поведение.

Лена пожала плечами:

– Каждый веселится по-своему. Только сегодня я ему все дело испортила, шлепнулась. Я становлюсь очень неловкой, если меня торопят, ноги путаются, руки дрожат, а когда орут – вообще чумею. Ой!

– Больно? Давайте отвезу вас в травмпункт.

– Спасибо, – прошептала Лена, – так пройдет, если б нога сломалась, я бы не могла стоять, значит, это простой ушиб, нет необходимости из-за ерунды волноваться. Ой! Ай! Ой!

– Неужели вы собираетесь работать в таком состоянии? – покачал я головой.

Лена сжалась в комок.

– Фу, плохо-то как! Сейчас схожу кофе выпью, у меня обеденный перерыв уже начался, а потом назад. Ой, мама, наступать больно!

– Езжайте домой!

– Нельзя, – шмыгнула носом Лена, – сделайте одолжение, проводите меня до кафешки, она тут в двух шагах.

– Конечно, конечно, – засуетился я, – пойдем тихонечко. Нет ли у вас другой обуви? Думается, каблуки в сложившейся ситуации неуместны.

– Вяземский требует, чтобы я носила обувь на шпильках.

– Право слово, это бессердечно, – возмутился я, – целый день невозможно бегать на таких каблуках.

– Ерунда, – прошептала Лена, мужественно борясь с болью в коленке, – вот с духами хуже. Андрей Михайлович велел всем пользоваться только одной маркой, называется «Чертово колесо». Меня от запаха тошнит, а куда деваться? Хозяин – барин, не послушаюсь – выгонит.

– Да он сатрап, – пришел я в негодование, – ладно каблуки, хоть как-то данное требование объяснить можно, секретарь – лицо фирмы. Но запах! Если честно, у меня от него голова заболела. Уходите от Вяземского! Вы молоды, найдете другое место!

Лена стиснула мою руку.

– Не могу.

– Но почему?

– Он мой папа.

Я чуть не уронил слабо державшуюся на ногах спутницу.

– Вяземский ваш отец?

– Да, – опустила голову Лена.

– С ума сойти! Он же с вами по-хамски обращается!

И тут Лена тихо заплакала и невразумительно залепетала:

– Зоя… его… а он… Игорь… никогда… не верит… мама… Вера…

Плач перешел в рыдания, затем в истерический смех. В этот момент мы уже находились на улице, и прохожие начали с интересом рассматривать Лену. Народ у нас активный, чрезмерно общительный, любящий разводить чужую беду руками. Не успел я сообразить, что следует делать, как подлетела бойкая старушонка и заголосила:

– Не плачь, девонька, козел он. Ишь, старый кобель, на молоденьких потянуло! Развратник!

Я хорошо воспитанный человек, никогда не употребляющий ненормативной лексики, но сейчас отчего-то потерял самообладание, повернулся к пышущей благородным гневом бабке и сказал:

– Сделайте одолжение, идите в задницу.

Старуха остановилась, словно налетев на забор, потом, просюсюкав:

– Ладно, ладно, сыночек, не злись, – испарилась без следа.

Хотелось поразмышлять над тем, почему грубое слово моментально превратило злобную гримасу ведьмы в ласковую улыбку, но мне требовалось решить другую проблему.

Я подхватил почти невесомую Лену на руки, мгновенно донес ее до своей машины, положил на заднее сиденье, сунул ей под голову подушку, ноги прикрыл пледом, потом выбрался наружу, запер «Жигули» и пошел в расположенный рядом супермаркет.

Когда я вернулся назад с «антистрессовым набором» и сел за руль, Лена мирно спала. Посидев несколько минут тихо, я положил купленные конфеты, минеральную воду и пирожные на свободное сиденье и завел мотор. Лучше отгоню машину с шумного проспекта в тихий дворик.

Не успел я пристроить автомобиль на пустыре, у стройки, как сзади донеслось: