Валентина Андреева - По секрету с того света

Остановились мы только в Завидове. Очевидно, Наталье было мало одной сковородки. Я даже не вылезала из машины, тогда как подруга вихрем носилась среди продавцов. Вернулась она с рамочкой для фотографий. Я демонстративно фыркнула, но ничего не сказала. Проехав еще пару километров, подруга съехала с трассы, велела мне прогулять Деньку и принялась возиться с рамочкой. Когда я вернулась, она продолжала свое занятие. Дался ей этот прямоугольник!

– Может быть, все-таки поедем? С рамочкой и дома поиграешь.

– Сейчас, сейчас… Все! – радостно сказала она и показала свое творение. Я невольно прыснула. Наташкины оч. умелые ручки поместили в рамочку тысячерублевую купюру. – Наверняка фальшивая. Эх, надо бы еще фломастером на ней написать: «Образец». Чистейшей прелести фальшивый образец!

…До Москвы ехали без остановок. Даже хорошо запомнившееся Дурыкино не заставило нас притормозить. Наташка и бутерброды уплетала не отрываясь от руля. У меня было такое впечатление, что я отдыхала вдали от Москвы примерно с месяц. Но возвращение в столицу не радовало, было просто осознанной необходимостью.

Около пяти часов мы подъехали к моему, вернее, Димкиному дому. Захватив часть вещей, поднялись на седьмой этаж и остолбенели: дверь квартиры была опечатана! Не веря своим глазам, я попробовала оторвать злополучные бумажки с печатями, но Наталья, поставив ведро с грибами на пол, шлепнула меня по рукам:

– У тебя что, крыша съехала? Не смей. Вдруг там опять труп ночевал?

– Чей труп? – ошарашенно спросила я

– Чей, чей… Не знаю чей, главное не наш, не Лешкин и не Димона. Димочка вообще лучше всех устроился. Сидит под охраной, а тут…

Прервав свою тираду она позвонила в дверь к Нике. Увы, никто не открыл. Звонить другим соседям было как-то неудобно. Я никого не знала.

– Слушай, – опомнилась Наталья, – давай позвоним следователю, как там его, Василий Викторович? – Она полезла в куртку за мобильником.

– Виктор Васильевич, – поправила я. – Только у меня его телефонов нет. Они в записной книжке, а книжка в квартире, а квартира…

– Опечатана! – гаркнула подруга. – Это ж надо быть такой дурой! Нет, я не могу больше! Тебе трудно было ее с собой взять?

– Здра-а-авствуйте! – постаралась я возмутиться. – Этот тысячелистник?! Да он весом с килограмм!

– А ты что, пешком идти собиралась?! Давай назад, – в лифт, ко мне поедем. Больше нам некуда деваться. – Вздохнув так, что по этажам прокатилось эхо, она подхватила ведро.

Наталья со мной не разговаривала, в том смысле, что на все мои вопросы отвечала односложными «да» и «нет». Мы уже порядком отъехали от дома, когда меня посетила мысль, что следовало позвонить в квартиру Сергея. Кажется, он должен был на днях вернуться со своих Канар, или где он там балдел. Лучше бы я об этом не говорила вслух. А еще лучше, если бы подруга продолжала молчать дальше.

Так уж получилось, что дальше молчала я: Наташка орала минут пять и Америки мне не открыла, я уже и без нее знала свою характеристику. Отругав меня, стала «посыпать пеплом» свою голову, сообразив, в конце концов, что мысль позвонить в квартиру Сереже должна была прийти и к ней. Закончила она монолог фразой: «Дуры мы, дуры!». Этот ярлык уравнял наши умственные способности, Наталья защебетала о том, что все решим завтра, а сейчас заедем в «Перекресток», сдадим на проявку пленку, купим продукты и вообще – сегодня будем отдыхать от долгого пути.

Получив заверения, что к утру все снимки будут готовы, мы отправились за продуктами. Непонятно почему, но я очень нервничала. Обычно мы никогда не берем две тележки – хватает одной. Почетную обязанность «извозчика» Наталья всегда оставляет за собой. Берем практически одни и те же продукты, поэтому и по залу ходим вместе.

Набрав все, что считала нужным, я вывалила продукты в тележку и услышала возмущенно-испуганное:

– Это моя корзинка!

Я подняла глаза. На Наталью плечистый субъект совсем не походил. Несчастный намертво вцепился в свою тележку и был полон решимости отстаивать ее до конца. Я извинилась и принялась было выгребать свои упаковки, но мужчина не отдавал, сославшись на то, что не помнит, что успела нахапать его жена.

– Да оставь ты ему все, – подрулила ко мне на выручку Наталья. – Пусть ему жена по рогам настучит за проявленную самостоятельность! – Она решительно потащила меня в сторону.

Сев в машину, я поняла, почему нервничала. Просто боялась и одновременно ждала встречи с родным домом. Это был хоть уже и не мой, но по-прежнему МОЙ дом. И я по нему скучала. Скучала и хотела назад, в свою старую родную квартиру. Вот только не хотела возврата последних болезненных для меня лет. Неразбериху в чувствах пересиливала ностальгическая душевная боль. Наташка все поняла правильно, поскольку произнесла только одно:

– Это придется как-нибудь пережить.

Натянув на физиономию фальшивую улыбку всем довольной идиотки и приветливо здороваясь со знакомыми, я бестолково помогала подруге разгружать машину. Нет, сегодня точно не мой день. Впрочем, не только сегодня. Последней выпустили Деньку, и она, вырвав поводок из моих рук, понеслась к любимой подруге пекинесихе Гильзе. Не иначе как поделиться впечатлениями от встречи с красавцем Ратмиром. С большим трудом поймав беглянку, я потащила ее к подъезду (никогда не заведу собаку, лучше кошку!). За Денькой, смешно подтявкивая, семенила Гильза, а за Гильзой ее хозяйка. Наталья как раз успела перетащить все вещи в подъезд и загружала их в лифт, когда ворвалась наша стихийно сформировавшаяся компания.

– Держите Гильзу!!! – истерично завопила ее хозяйка.

Как бы не так! Сумасшедшая собачонка вскочила на прикрытую чистой белой салфеткой тарелку, лежавшую поверх грибов, уселась в ведре, скаля маленькие хищные зубки и всем своим видом давала понять, что ни себя, ни свою безымянную высотку сдавать не собирается.

– Танька, вынь свое сокровище из ведра! – взвизгнула Наталья. – Она нам автографов на салфетке лапами наставила, а мы эти грибы, между прочим, есть собираемся!

– Попробуй, забери теперь, – чуть не заплакала Танька, – я ее сама боюсь, когда она скалится. Хуже крокодила. Точно тяпнет!

Спасла положение Денька. Она просто-напросто выскочила из кабины лифта, следом за ней сиганула Гильза, оттолкнувшись задними лапами так, что тарелка встала почти на ребро, а беленькая, в коричневые лапки, салфетка рванулась за компанию с Гильзой. Я растерялась, а вот Гильзина хозяйка – нет. Словом, я почему-то нажала на кнопку своего бывшего двенадцатого этажа, но стокилограммовая Танька все же успела пулей вылететь из лифта. Бросив Наташку с вещами, я спустилась вниз и, как ни странно, сразу же обнаружила в подъезде спокойно ожидавшую меня Деньку.