Валентина Андреева - Капкан со всеми удобствами

– Предлагаю другое, – осенило меня. – Ты нечаянно выронила бокал из рук, когда любовно его вытирала, а я с досады – ты ведь грохнула мой подарок – брякнула об пол твою чашку. Чтобы неприятностей у вас с Борей было поровну.

– Да я за это должна у тебя вообще всю посуду перебить! Хотя характер у меня отходчивый. Ладно, все равно Борис ничему не поверит. Свалю на Деньку… Ты посмотри, что делается за окном!

Что там делалось, углядеть было невозможно. Мешала белая плотная завеса метели.

– Хорошо бы сейчас очутиться на даче, – размечталась я. – Только чтобы в доме было тепло. Кругом лес, укутанный снегом, сугробы… И ни одной мафиозной морды…

– Кстати, о мафиозных мордах. Пока нет Алены… Все не знала, с какого конца начать. Начну от печки: Велочку я намучила капитально. Как выяснилось – не зря. И в плане нужных сведений, и в плане ее собственного здоровья. В почках у нее немного песочка. Срочно надо выдавать девку замуж. Пусть рожает, пока нет пиелонефрита. Обещала показать нашему светилу Левандовскому. Страшен, как горилла! Особенно когда рукава халата засучивает. Но специалист, каких поискать! Оставила ей свой рабочий и мобильный номера. Сказала, домашний работает лишь на мужа и сына. А она мне свой домашний продиктовала и личный мобильный тоже. В офис просила не звонить. Звонки там контролируются. Все беседы с клиентами фиксируются сыщиками на диктофон. Велочка объясняет это так: «Мало ли какие претензии потом начнет предъявлять клиент?» Все материалы дел хранятся в сейфах на первом этаже. Если на горизонте нарисовался потенциальный клиент, ему выписывают пропуск в первый кабинет к дежурному детективу. Остальные кабинеты находятся под охраной второго, с позволения сказать, блокпоста. Особо важные персоны сопровождаются к руководству на второй этаж. Теперь следующее: похороны Тимофеева завтра, а с понедельника на работу заступает новый генеральный директор «Пантеры». Велочке известно только, что фамилия его Горелов, имя-отчество Николай Семеныч, он терпеть не может кофе и лишние фразы. Твой железный Антон послезавтра, то есть в воскресенье, на три дня покидает Москву – куда непонятно, но это связано со смертью Тимофеева и делом, которое тот вел лично. Это развязывает нам ноги!

– Руки. Думаю, ты хотела сказать «руки», – поправила я подругу.

– Не умничай. Руки у нас и так развязаны. Особенно у тебя. Зачем у соседа ручку от двери отодрала, а? – Пришлось промолчать. Действительно, руки я еще могу пустить в ход, а вот выйти свободно – фиг вам! – Поскольку Солодов уматывает, – снисходительно подлила мне Наталья «Бейлиса», на этот раз – в кофе, – мы в воскресенье займемся Светкиной комой, в которую не верю. Адрес местонахождения ее избушки на курьих ножках у меня есть. А вот завтра поводим твоих охранничков по «Икее». Двойная польза – и подушечки приобретем, и их, козлов, измотаем… Теперь о «Купаве». Не знаю как, но «Купава» и «Пантера-С» связаны между собой по работе. Носом чую! Велочка очень боится говорить на эту тему.

Вывод о тесной связи между фирмами Наташка сделала сама, после того как секретарша проболталась о грандиозном разносе, устроенном покойным господином Тимофеевым избранному коллективу «Купавы». Тимофеев орал так, что не спасали двойные двери. О чем орал – осталось загадкой. Кроме одного – «купавинцы» оставили массу огрехов при закладке зимнего сада депутату какой-то думы Воронко Альберту Андреевичу и потеряли бдительность в работе. Наташка пришла к выводу, что именно Тимофеев составил протеже господину Воронко в части оформления зимнего сада, за что, в свою очередь, либо что-то недополучил от депутата, либо, наоборот, получил. Крупные неприятности, например. Но именно с этой недели у «Купавы» значительно возросла шкала штрафов. Ряд дизайнеров уволены по сокращению штата. Очень жаль, поскольку на одного из уволенных Велочка имела определенные виды. Молодой человек артистичной наружности получал неплохие деньги, с женой развелся несколько лет назад – она уехала за границу скрашивать старость новому, семидесятилетнему мужу. И хотя он не казался ловеласом – давала знать измена жены, – Велочка неоднократно ловила на себе его заинтересованные взгляды. Несколько раз они даже разговаривали по душам и прониклись взаимной симпатией…

– Наталья! – перебила я подругу, да так, что кофе из ее чашки плеснулся на стол, но обращать на это внимание не стоило. – Нам нужен адрес того потенциального жениха!

– Да где ж я его тебе возьму? Самой нужен. Хотела Велочке помочь обрести семейное счастье, да, видно, не судьба. Нет его в Москве. Как бедной девушке его коллеги объяснили – уехал куда-то на Урал. Там предложили хорошую работу.

– Ну так его можно найти! Наверняка соседи кое-что знают.

– А зачем он Велочке на Урале? Даже с хорошей работой.

На этот вопрос я отвечать не стала. Задала свой:

– Но она хотя бы запомнила, как звали несостоявшегося жениха?

– Это даже я запомнила – Санчо! Потомок дон-кихотовского оруженосца. Впрочем, скорее всего, его Александром нарекли от рождения. А фамилия у него почти лошадиная – Овсюгов. Только она тебе ни к чему.

«Ну вот, – нервно подумала я, – начинают потихоньку вырисовываться фрагменты общей картины. В понедельник поеду в „Купаву“. А пока – Наталья права – завтра едем дурить голову охране!»

Всю ночь веселилась метелица. Порывы ветра, пугая вторжением, забрасывали в приоткрытую фрамугу холодные пригоршни снега. И хотя мы с Димкой привыкли спать под теплым одеялом, но в очень холодных условиях, окно пришлось прикрыть – сначала занавесив тюлью, затем полностью закрыв фрамугу. Стало жарко. Димка, ругаясь на все и на всех сразу, открыл форточку и дверь из спальни в холл. Сразу же с силой грохнула дверь в большую комнату. Показалось, что она закрылась навсегда. Следом начались такие дикие завывания ветра, что я влезла под одеяло с головой. Димке на вой вьюги было наплевать. Он уже опять спал.

Проснувшаяся Алена долго ходила кругами вокруг нашей кровати, пытаясь понять, что произошло. С одной стороны, отцовское похрапывание слегка успокаивало, с другой – меня-то не было! В конце концов я нашлась под одеялом с помощью рукоприкладства к моим ногам. Я взвизгнула и откинула одеяло. Дочь взвизгнула тоже и натянула свое покрывало на голову. Через десять минут мы пришли к консенсусу: бросить отца на произвол стихии. Пусть его вообще сдует с кровати за толстокожесть. Разобрали диван в большой комнате, закрыли за собой дверь и открыли фрамугу. Ветра с этой стороны не было. И хотя я не могу спать не на своем месте, Алена меня быстро убаюкала страшилками из общей хирургии.

Среди ночи Димка как сумасшедший влетел к нам и забрался ко мне под бочок. Сон сразу пропал. Показалось, что рядом притулился хладный клиент патологоанатома. Я попыталась отбрыкаться от мужа и руками, и ногами, но он жалобно бормотал, что в спальне на подоконнике лежит снег.