Люся Лютикова - Не называй меня малышкой

– В последнее время Варвара очень изменилась, – задумчиво проговорила она. – Раньше была веселая, активная, участвовала в общественной работе, к каждому празднику рисовала стенгазету. А потом вдруг стала апатичной, все чаще сидела на больничном, на работу ей было наплевать. И еще – она очень сильно прибавила в весе, очень! Хотя, казалось бы, у нее появился молодой человек, Варя должна была взять себя в руки. Но она, наоборот, распустилась.

– Молодой человек?

– Ну да, неплохой парень, пусть и без высшего образования. Но разве это так уж важно для совместной жизни? Главное, чтобы была любовь.

Боясь спугнуть удачу, я осторожно спросила:

– Значит, вы его знаете?

– Он помогал оборудовать компьютерный класс в нашей школе: собирал столы, прокладывал кабель… А месяц спустя я увидела его на улице в компании Варвары, выглядели они как влюбленные голубки.

– Может, если у них серьезные отношения, Варя у него обитает?

Марина Ивановна пожала плечами:

– Вполне возможно.

– А как узнать его координаты? Или хотя бы имя?

– Молодого человека на работу нанимал завхоз Егор Васильевич, спросите у него. Комната вон там, сразу за раздевалкой.

Я внутренне ликовала. Как все оказалось просто! Сейчас быстренько поговорю с завхозом, выцарапаю координаты Артура – если это, конечно, он, – и дело в шляпе. Сразу станет понятно, разыгрывала меня Варвара или нет. Ну а если Артур и правда собирается ее убить – то с чистой совестью сдам преступника правоохранительным органам. И жизнь моя снова вернется в спокойное русло.

Я поблагодарила милую учительницу и попрощалась. К ней тут же бросилась дама с роскошным букетом роз.

– Мариночка Ивановна, я к вам! – елейным голоском пропела она.

Что-то знакомое было в ее облике. Где-то я уже видела эту кривую улыбочку и похожее выражение глаз – масляное и цепкое одновременно… Вспомнила! Со мной в классе училась такая Наташа Майская. Девочка весьма средних способностей перед выпускным классом неожиданно подтянулась по всем предметам. Она щелкала математические уравнения, словно орешки, легко оперировала законами физики и блестяще раскрывала тему сочинения. Стоило ей выйти к доске и сказать пару фраз, как учителя прерывали: «Достаточно, садись, пять!»

А я за полгода до получения аттестата отчего-то понахватала четверок, и медаль, уже маячившая на горизонте, уплыла прямо в белы рученьки Наташи. Я только диву давалась: в течение девяти лет педагоги не могли разглядеть ее таланты, бедняжка перебивалась с тройки на четверку! И вот наконец-то справедливость восторжествовала.

Тайна волшебного превращения раскрывалась просто. Я, наивный советский ребенок, не знала, что мамаша Майской чуть ли не ежедневно таскалась в школу. С услужливой улыбочкой она преподносила учителям то цветочки, то коробочку конфет, а то и нечто более значительное – дефицитные французские духи, например. И тоже называла их уменьшительно-ласкательно – «Оксаночка Витальевна», «Еленочка Андреевна».

Вот и эта родительница, помимо букета, держала в руках подарок – большую квадратную коробку, завернутую в блестящую бумагу. Что-то рановато она начала умасливать педагогов, прямо с начальной школы. Очевидно, спиногрыз бесперспективен во всех отношениях.

Кстати, Наташе Майской серебряная медаль не очень-то помогла в жизни. Она поступила на вечернее отделение какого-то малопрестижного вуза, ее несколько раз отчисляли за неуспеваемость, всеми правдами и неправдами она восстанавливалась и в итоге через двенадцать лет получила-таки диплом. Насколько я знаю, сейчас Майская работает рядовым бухгалтером в супермаркете. Не бог весть какая карьера для медалистки.

Так что судьба – дама принципиальная, конфетами да духами ее не подкупишь.

Завхоза на месте не оказалось.

– Сегодня же суббота, выходной, – объяснил охранник.

– А дети почему учатся?

– Они на шестидневке, нормативы в норме.

– Какие еще нормативы? – не поняла я.

– Максимально допустимая недельная нагрузка согласно постановлению Главного государственного санитарного врача, – чуть ли не отрапортовал охранник. – У нас с этим строго.

– А Егор Васильевич где? – тупо повторила я.

– Дома, наверное.

– Адрес знаете? – спросила я безо всякой надежды.

– Знаю. – Охранник назвал точный адрес, с номером квартиры, этажа и подъезда. – А вам зачем?

– По личному вопросу.

– А-а-а, – с гнусной улыбочкой протянул он, но больше ничего не сказал.

Я покинула школу и вскоре поймала себя на том, что ворчу под нос, словно полоумная старуха. Какой-то бред! У взрослых выходной, а дети пашут, как крепостные. Натуральная эксплуатация детского труда получается! И охранник тоже хорош, дает адреса сотрудников кому ни попадя. А может, я шпионка или враг народа?

Я понимала, почему у меня вдруг испортилось настроение. Дело затягивалось, сегодня мне вряд ли удастся покончить со всем этим. А так хотелось тишины и покоя! Отчего-то в последнее время я чувствовала упадок сил, меня постоянно клонило в сон. Наверное, сказывается авитаминоз и отсутствие витамина D 3, который вырабатывается на солнце. Ну откуда возьмется солнце в Москве в конце ноября? В моем элитном доме, кстати, половина жильцов на зиму перебирается в теплые края. Кто-то имеет недвижимость на Лазурном побережье, у кого-то домик в Краснодарском крае… Вот и мне бы так! Правда, есть один нюанс – я не знаю, чем эти люди зарабатывают себе на жизнь, но им абсолютно точно не надо ежедневно появляться на службе к 9.00.

Завхоз Егор Васильевич тоже жил неподалеку, на Окской улице, в высоченном панельном доме. Очевидно, дом еще только заселялся, потому что во дворе валялась куча строительного мусора, а дверь подъезда была распахнута настежь.

К счастью, лифт работал. Я поднялась на тринадцатый этаж и нажала на кнопку звонка. Открыл подтянутый мужчина лет пятидесяти, в джинсах и рубашке небесно-голубого цвета.

– Вы Егор Васильевич? – спросила я.

Он кивнул.

– А я Людмила.

Больше я ничего не успела сказать: за спиной мужчины возникла тетка в розовом халате. На голове у нее болтались бигуди.

– Георгий, кто это? – строго вопросила тетка. – Это от них? Это ребенок Марии?

– Да, – ответил мужчина.

Я хотела возмутиться, что, во-первых, давно уже не ребенок. А во-вторых, мою маму зовут не Мария. Но тетка не дала мне и рта раскрыть. Крутым бедром она оттеснила Георгия, а потом выразительно сложила из пальцев кукиш и вытянула к моему лицу:

– Вот тебе, поняла?!

Я заметила, что лак у нее на ногтях облупился.

– В смысле?

– А в том смысле, что мотай отсюда! – завизжала тетка. – Ишь, повадилась таскаться! Еще раз увижу тебя рядом с моим мужем – убью!