Дарья Донцова - Белый конь на принце

Я понимающе кивнула. Когда-то под нашей с Кешей квартирой обитала Любовь Ивановна Пызникова. Вежливая тетенька всегда здоровалась с нами в лифте и произносила дежурную фразу:

– Отвратительная погода на дворе.

Где работала Любовь Ивановна, я не знаю, может, в школе? Было у нее в глазах выражение скрытой беспощадности, какое порой мелькает на лицах злых педагогов. У нас с Кешей в то время была крохотная собачка по кличке Снапик, мы нашли несчастное животное на берегу пруда и выкормили слепого щенка из пипетки. Поскольку мать Снапика во время беременности не получала ни витаминов, ни минеральных подкормок и питалась чем бог пошлет, ее сыночек получился маленьким, он легко умещался в моем кармане и весил менее килограмма.

Каждый вечер, примерно в девять часов, Любовь Ивановна начинала стучать по батарее, а спустя минут десять заявлялась к нам собственной персоной и заявляла:

– Прекратите шум! Из-за вас я не могу узнать о событиях в мире! Программу «Время» нужно смотреть в полной тишине.

Вначале я пыталась беседовать с Пызниковой как с нормальным человеком, терпеливо отвечала:

– Аркаша уже спит, а я спокойно сижу в кресле и читаю.

– Не надо лгать! – отвечала Любовь Ивановна. – У меня над головой грохочет молотилка.

В таком духе мы препирались целый месяц, а затем Пызникову осенило. Когда я в очередной раз распахнула дверь и увидела красную от злости соседку, она заорала:

– Бессовестные! Ваша собака носится по моей голове, цокая когтями!

От столь неожиданного заявления я растерялась, но возразила:

– Снапик меньше кофейной чашки, он передвигается практически бесшумно.

Но Пызникова только сильнее обозлилась.

Через месяц к нам пожаловал участковый и показал донос. Документ на пяти страницах поражал своим размахом. Любовь Ивановна припомнила все прегрешения соседки Васильевой: два раза в неделю возвращается домой после одиннадцати вечера, несет в авоське овощи, с которых на общую лестницу сыплется пыль, слишком часто к Дарье заглядывают гости, они вытаптывают плитку на полу подъезда… В особенности меня умилил последний пассаж кляузы: «В квартире гр. Васильевой живет опасное животное, бегающее с ужасающим грохотом, из-за чего я не могу нормально есть, спать, работать и гулять по улице».

Я продемонстрировала участковому Снапа. Милиционер сначала долго щурился, пытаясь обнаружить «слона» в диванных подушках, а потом развеселился и сказал:

– Пойду к Пызниковой, разберусь.

Часа через три, когда я начисто успела забыть о представителе власти, он снова возник у меня в прихожей и, вытирая пот со лба, сказал:

– Устал, как Савраска, но договорился с Любовью Ивановной, она больше не станет тебя тревожить и заявления мне строчить.

Я захлопала в ладоши:

– Огромное спасибо!

– Погоди, – притушил мою радость участковый, – есть одно условие. Снапик должен ходить дома в шерстяных носках и валенках.

Я от удивления сморозила глупость:

– Где можно купить для собачки валяную обувь?

Милиционер пожал плечами:

– Без понятия.

Валенки для Снапуна я искать не стала, Пызникова продолжала наведываться к нам с Кешей ежедневно до тех пор, пока мы не перебрались на другую жилплощадь. Понимаете, почему меня не удивило сообщение о скандальном характере покойной Галины? В каждом доме непременно найдется борец за правду и справедливость. Вот послушайте дальше. Избавившись от Пызниковой, я встретила на новом месте обитания человека по фамилии Татарников. Первый раз увидела его на лестничной площадке с линейкой в руке около своей двери.

– Возмутительно, – заорал старик, – вы обили кожзамом дверь и сократили тем самым лестничную клетку на три миллиметра. А если пожар? Или наводнение? Цунами?

– В Москве? – хихикнула я. – С таким же успехом можно опасаться быть съеденным бенгальским тигром, эти хищники массово обитают у входа в метро.

Татарников юмора не понял и стал бегать по разным инстанциям, требуя, чтобы я содрала дерматин. Самое удивительное, что отвязный скандалист жил на этаж выше нас с Кешей, мы ему ничем не мешали, просто у него был потрясающе вздорный характер, и, вероятно, он питался отрицательными эмоциями.

– Вздорная баба, – продолжала тем временем соседка, – всех на место ставила, поучала, мораль читала. Чужих детей наказывать пыталась!

– Десять лет назад померла, – включилась в разговор симпатичная толстушка, – положили Галку в гроб…

– Эй, стойте, – затрясла я головой, – вы ничего не путаете? Вроде как ее сегодня на кладбище повезли.

– Верно, – хором ответили сплетницы.

– В двухтысячном ее инфаркт хватил, – уточнила толстушка, – приехала «Скорая» и отволокла Галку в морг.

– На третий день ее хоронить стали, – вмешалась другая тетка, – несут гроб вниз, лифта у нас нету, короче, споткнулись мужики о ступеньку и уронили домовину.

Я поежилась:

– Неприятное происшествие.

– А Галка очнулась! – подпрыгнула соседка. – Села на полу и спрашивает: «Какого черта?»

– Летаргический сон! – с умным видом заявила ее подружка, и женщины заговорили, перебивая друг друга:

– Врач сказал: «Такое раз в сто лет случается».

– Юрка жену бальзамировать не стал, денег у него не было, ее просто в холод сунули.

– Если б не споткнулись, ее б закопали.

– Она еще десять лет прожила.

– А позавчера откинулась, вот почему Юрка без остановки про ступеньки лопочет!

– Боится, что Галка снова воскреснет! – завершила толстушка. – Я его понимаю. Надеялся свободным стать, а сам еще на червонец в рабство угодил, так и свихнуться недолго.

Толпа начала редеть, я подождала, пока основная масса людей разбредется, поднялась к квартире Николая Сергеевича и позвонила в дверь. Спустя некоторое время мне стало ясно: дома никого нет. Я порылась в сумке, нашла блокнот, ручку, нацарапала короткую записку, спустилась во двор, села в свою машину и услышала бодрое пение мобильного:

– Даша? – прохрипел незнакомый голос. – Вы просили Николая Сергеевича позвонить?

– Это вы! – обрадовалась я. – Можно к вам зайти? Хочется задать вам пару вопросов.

– Валяй, – милостиво разрешил охранник, – только тихо, в дверь не колоти. Ленке в ночную выходить, она спать легла.

Я вернулась в подъезд, увидела, что записка, засунутая между косяком и створкой, пропала, и замерла в ожидании. Минут через пять соседняя квартира приоткрылась, на лестичную площадку выполз древний дед, похоже, участник сражения войска Александра Невского с псами-рыцарями.

– Быстро прилетела, – просипел он, – ну, спрашивай. Только каждый ответ свою цену имеет.

– Вы Николай Сергеевич? – недоверчиво уточнила я.

Старичок, еле державшийся на ногах, никак не походил на бравого секьюрити. Если Михаил Федорович назначил подобную личность охранять вход в зал расчетов, значит, управляющий принадлежит к уникальной породе бизнесменов, для которых основная задача – благополучие служащих, а не получение прибыли. Вы встречали таких финансистов? Я нет. Тогда сделаем другое предположение: Михаил Федорович настолько не боялся эксцессов в зале коммунальных платежей, что решил сэкономить, поставил у входа не нормального охранника, а, так сказать, его дисконт-вариант.