Елена Логунова - Дефиле озорных толстушек

Не знаю, что произвело на охранников большее впечатление – мои слова или демонстрация моих внушительных достоинств, но они дружно, как по команде, посторонились, пропуская обнимающихся «лесбиянок».

Едва мы очутились в зале, я выпустила Алку, и она отпрыгнула от меня метра на полтора со словами:

– Фу! Как тебе не стыдно!

– Успокойся! – попросила я. – Больно мне нужны твои скудные телеса!

Я оглядела просторное помещение, заполненное бесновато пляшущими людьми, и добавила:

– Вот была бы ты такой же могучей и статной, как Нонна Мордюкова, я бы воспользовалась твоим телом как подъемным механизмом: влезла бы тебе на плечи, чтобы осмотреть толпу с высоты.

Трошкина на всякий случай еще попятилась.

– Блин, как в этой гуще народа кого-то найдешь? Дикое стадо, все скачут, музыка грохочет, свет по глазам бьет! – расстроилась я.

Свадьба, которую праздновали сегодня гости «Райского птаха», явно вступила в финальную, абсолютно неконтролируемую стадию. Невеста, узнаваемая благодаря белому платью и шляпке с вуалью, подобрав пышные юбки, самозабвенно выплясывала канкан на сцене, предназначенной для выступления профессиональных стриптизерш. Актриса раздевального жанра на сцене тоже была, она добросовестно стягивала с себя одежки и ужом вилась вокруг столба, но импровизированный стриптиз новобрачной был куда более зажигательным.

– Ойе! – завизжали в толпе, когда невестушка жестом гранатометчика швырнула в зал свою правую туфлю.

– О, м-м-ма-а-а… – осел на пол счастливец, поймавший башмачок потной макушкой.

Вдохновленная новобрачная снайперски запулила вторую туфлю в зеркальный шар под потолком и, не дожидаясь, пока осыпятся все осколки, под свист и улюлюканье зрителей принялась энергично вращать бедрами, раскручивая обручи кринолина, как хулахуп.

Подпрыгивающая Трошкина приблизилась ко мне и прокричала в ухо:

– Кого ищем?

– Одну такую… фифу!

Это словечко не очень подходило к могучей красавице, но я вспомнила, как Милена капризно спросила: «Что, опять интервью?» Возможно, Милена Витальевна какая-то знаменитость или просто личность, широко известная в узких кругах. Надо поспрашивать знающих людей.

– Ах, эта свадьба, свадьба, свадьба пела и плясала! – с нескрываемым неодобрением напевала я, пробираясь к барной стойке.

Помещавшийся за ней юноша плясал в основном руками: жонглировал бутылками и наливал в бокалы и стаканы разноцветные жидкости.

– Вечер добрый! – крикнула я, взгромоздившись на высокий табурет.

Бармен тряхнул шейкером, как погремушкой, и в такт заводной музыке кивнул мне.

– Я Милену ищу! – поведала ему я. – Милену Витальевну! Знаете такую?

Парень усложнил простой кивок, добавив к нему сложную загогулину. Я попыталась проследить направление, указанное подбородком, но не сумела. Взгляд сам собой прилип к невесте, которая уже избавилась от расшитого стеклярусом корсажа и завела руки за спину, теребя застежку бюстгальтера. Народу на сцене прибавилось: перед солирующей невестушкой мелким бесом приплясывал худосочный юноша топлесс, босиком и в светлых брюках, по которым никак нельзя было определить, каков его статус на данном празднике. Не исключено, что это был жених. Во всяком случае, он с таким энтузиазмом приветствовал самостийный стриптиз невесты, словно имел намерение тут же, на сцене, затеять игрища, характерные для брачной ночи. Время, что и говорить, было подходящее – без малого час ночи.

– Милена на сцене! – бармен решил мне помочь.

– Невеста?! – удивилась я. И забормотала, ускоряя темп: – Да нет, не может быть, она же замужем, во всяком случае, я так думаю, ведь у нее есть ребенок, хотя это, конечно, не обязательно предполагает замужество, по нашим-то временам…

– Милена у шеста! – перебил мои невнятные рассуждения бармен.

– У шеста?!

Я перевела взгляд с заголяющейся новобрачной на стриптизершу, которая как раз в этот момент широко развела гладкие загорелые колени и начала тереться спиной о столб, как песенный медведь о земную ось. На мой взгляд, выглядело это не столько эротично, сколько мучительно: так и хотелось предложить девушке санитарно-эпидемическую помощь по избавлению ее от кожных паразитов.

А у меня руки зачесались от желания надавать затрещин обманщику-бармену!

– Это не она!

– Это Милена.

– Мне нужна другая Милена! – настаивала я. – Милена Витальевна!

Стриптизерша, энергично полирующая своим телом шест, была, спору нет, хороша, но до нужного мне Русского (или Прусского) размера не добрала, как минимум, полцентнера.

– Это Милена Витальевна! – устало повторил бармен, которому, похоже, уже надоело со мной общаться. – Другой у нас нет!

– Этого просто не может быть! – заявила я непререкаемым тоном, словно дам с этим редким именем должно быть больше, чем рыбы в море. – Та Милена Витальевна, которую я ищу, живет в большом красивом доме по адресу: улица Подгорная, дом пятнадцать! У нее маленький сын по имени Саша и сто пятьдесят кило живого веса!

– С килограммами напутали, а так все верно: сын Саша, дом на Подгорной, пятнадцать, Милена Витальевна Рыжикова, – утомленный препирательствами бармен зевнул мне в лицо и демонстративно отвернулся.

– Не может быть! – повторила я, таращась на огорчительно стройную Милену Витальевну.

– Если я правильно понимаю, ты эту бабу перепутала с какой-то другой? – спросила смышленая Трошкина.

– Похоже, что так, – огорченно призналась я.

– А что между ними общего? – Алка прищурилась.

Я помнила этот острый прищур еще по школьным временам. Таким взглядом отличница Трошкина встречала особо каверзные задачки в контрольных работах по алгебре. Я любила этот взгляд: он гарантировал мне возможность списать у подружки правильное решение.

Я сосредоточилась и постаралась поточнее сформулировать условия своей задачи:

– Ребенок у них общий, мальчик Саша, примерно двух лет.

Острый Алкин прищур стал еще уже и сделался откровенно недоверчивым. Так могли смотреть на уклоняющихся от ясыка русских князей полномочные представители монголо-татарского ига.

– Я, конечно, не лесбиянка и потому мало что знаю об однополой любви, – язвительно сказала подружка, намекая на недавний эпизод с охранниками. – Однако мне совершенно точно известно, что общий ребенок может быть только у женщины и мужчины! Или ты, Кузнецова, морочишь мне голову, или запуталась гораздо сильнее, чем тебе кажется! Расскажи-ка ты мне лучше все с самого начала!

– Тут без бутылки не разберешься, – пробормотала я, провожая недоброжелательным взглядом неправильную Милену, как раз покидавшую сцену.

– Чего изволите? – услышав последние слова, бармен вновь обратил на меня внимание.