Елена Логунова - Дефиле озорных толстушек

– Кузнецов! – хрипло сказал папуля.

– Пап, это я! Извини, если разбудила, – зашептала я.

– Индюша? Что, маме стало хуже? – встревожился он.

– Нет, с мамой все хорошо, ей сделали капельницу, и она сладко спит, – успокоила я его. – Я просто хотела спросить, ты звонил в аэропорт?

– Зачем это? – не понял вопроса родитель.

– Затем, чтобы сказать им про ядовитый поганочный салат в бистро! – напомнила я.

– Ах, это! – папулин голос построжал и сделался почти таким же ядовитым, как упомянутый салат. – Да, я им позвонил! А меня заверили, что никаких – ты слышишь? – ни-ка-ких грибов в меню бистро нет и не было! Вообще никогда! В связи с чем мне очень хочется знать, где ты взяла эти чертовы грибы? Не хочешь рассказать?

– А…

Я растерялась и замолчала. К счастью, немедленно отвечать на папулин вопрос мне не пришлось, он сам не дождался моего ответа, досадливо пробормотал:

– Черт, тут кто-то в дверь звонит, Дюша, иди спать, потом поговорим! – и отключился.

Я машинально посмотрела на часы на дисплее мобильника: третий час ночи! Что за незваные гости нагрянули в наш мирный дом?

– Индюша, что-то случилось? – слабым голосом спросила мамуля, заворочавшись в скрипучей кровати.

– Ты чего не спишь? – вместо ответа спросила я. – Это я тебя разбудила своей болтовней? Прости, пожалуйста, у меня бессонница!

– С чего бы это? – поинтересовалась заботливая родительница. – Есть проблемы, требующие неотложного решения?

Голос больной стал заметно бодрее. Отметив это, я потерла подбородок и сказала:

– Пожалуй, есть такая проблема. Не знаешь, как попасть в морг?

Мамуля издала горловой клокочущий звук.

– Еще при жизни, я имею в виду, – спешно уточнила я.

Пришлось подождать, пока она прокашляется.

– Поправь меня, если я неверно поняла, – сказала мамуля, выправив дыхание. – Ты хочешь попасть в больничный морг, будучи живой и здоровой?

– Угу, – кивнула я.

– Прямо сейчас, ночью?

– Угу!

– Ночью, – повторила наша великая писательница, откидываясь на подушку.

Лицо у нее сделалось задумчивое, отрешенное, как в те моменты, когда мамуля сочиняет новое произведение. Я посмотрела на нее с надеждой: кто сможет придумать лучший сценарий ночного проникновения в морг, чем автор литературных ужастиков?

Сам по себе больничный морг меня не интересовал нисколько, мне просто хотелось увидеть «грибника» Солонцова, который насмерть отравился поганками. Если это Валера из аэропорта, я смогу немного успокоиться: возможно, кроме нас с ним, маринованную отраву никто не ел. Хотя на закономерный вопрос, где же он взял эти самые поганки, покойник все равно не ответит.

– А зачем тебе в морг? – спросила мамуля.

Так я и знала, что она не станет мне помогать, пока не выяснит, что к чему! Она у нас любопытна, как сорока. Одно слово – писательница!

– Сегодня ночью в эту больницу привезли еще одного человека с отравлением грибами, – ответила я. – Он умер, и я хочу на него взглянуть.

– Зачем это?

– Затем, чтобы узнать, не тот ли это парень, который угощал поганками меня! Он принес маринованные грибочки из салат-бара. То есть он так сказал. А в бистро утверждают, что грибов у них не держат. А я не знаю, что думать!

– То ли тот парень хотел отравить тебя, то ли сам надумал отравиться в приятной компании? – подсказала мамуля.

– Что-то в этом роде.

– Понимаешь, Дюша, – она снова завозилась в постели. – Сложность в том, что в заведения такого рода свободного доступа нет даже днем, а уж ночью туда может войти только кто-то из своих.

– Например? – спросила я, догадываясь, что мамуля уже придумала мне подходящую роль.

– Например, смерть с косой! – легко ответила наша фантазерка.

Теперь уже я поперхнулась и закашлялась.

– Дюша, это будет очень эффектно! – Мамуля преисполнилась энтузиазма. – Сейчас мы тебя экипируем!

Все, необходимое для того, чтобы превратить молодую цветущую девушку в жуткий призрак, нашлось прямо в палате. Первым делом художница по костюмам заставила меня напялить казенную ночнушку – длинную до пят хламиду из жидкой желтоватой бязи. Она была мне слишком широка, зато в складках на животе превосходным образом спряталась ледяная бутыль минералки, извлеченная мной из морозилки холодильника. Водичка, наверное, принадлежала бабке, у которой мы позаимствовали еще один аксессуар – клюку. Мамуля мастерски обмотала кривую ручку палки серебряной фольгой от шоколадки (тоже бабкиной), и получилось подобие косы.

– Облегченный женский вариант, – сказала мама, полюбовавшись своим рукоделием.

Возложенная на мое бязевое плечо, миниатюрная коса выглядела достаточно грозно.

– Теперь грим! – постановила мамуля. – Поищи-ка у бабки на тумбочке, я видела там пакет с картофельным крахмалом.

Пригоршня крахмала придала моей физиономии пугающую бледность.

– Жаль, у тебя короткая стрижка, длинные волосы смотрелись бы гораздо эффектнее! – посетовала выдумщица костюмов, щедро посыпая мою голову белым порошком.

– А если капюшон надеть?

Я вытряхнула из наволочки плоскую, как блин, подушку и из освободившейся постельной принадлежности ловко соорудила себе белый, в тон общей маскировки, монашеский клобук.

– Так уже совсем хорошо! – одобрила мамуля.

– Стра-ашно-о? – загробным голосом с завыванием поинтересовалась я, грозно воздев свою бутафорскую косу.

В этот момент зазвенел мой мобильник, и это было так неожиданно, что я сама испугалась. Мамуля охнула и упала в подушки.

– Да, алло? – зашептала я в трубку.

– Серега, привет! – вальяжно и даже кокетливо промурлыкал мне в ухо родной брат.

– Спятил, что ли? – рассердилась я. – Какой я тебе Серега?! Чего звонишь среди ночи?

– Я так и знал, что ты не спишь, Серега! – Братец был абсолютно невозмутим. – Помнишь, ты спрашивал у меня про пижаму?

– Какая пижама?!

– Ночная! – с нажимом сказал Зяма.

Тут я призадумалась. Братец упорно называет меня Серегой и изъясняется загадками. Что бы это значило?

– Ты хочешь сообщить мне что-то важное, но не можешь говорить прямо? – спросила я.

– Молодец, Серега, соображаешь! – похвалил меня брат.

– Это как-то связано с ночными гостями? – осенило меня. – В доме посторонние?

– Серый, ты гений! Так вот, насчет пижамы.

– Зяма, что такое пижама? Убей, не пойму! Намекни как-нибудь! – взмолилась я.

– Небесная пижама! – восхитился наш дизайнер.

– Небесная пижама, небесная пижама, – забормотала я. – Не знаю! Мамуля, дай синоним!

– К небесной пижаме? – с готовностью включилась в игру наша великая писательница. – Небесная – неземная, райская. Ночнушка, пеньюар, спальный комплект…

– Райская ночнушка? Ночной клуб! – догадалась я. – Небесная пижама – это ночной клуб «Райский птах»!