Елена Логунова - Везет как рыжей

Однако ярлыки на багаже, прикрепленные еще в Екатеринодаре, неопровержимо свидетельствовали о том, что и сумка, и чемоданы принадлежат одному и тому же владельцу. На всех ярлыках красовалась выведенная латинскими буквами фамилия Петра Петровича.

– Что у вас там? – поинтересовался привлеченный затянувшейся суетой сотрудник службы охраны аэропорта. Ему очень быстро передалась Петрушина нервозность.

– А черт его знает, что там может быть! Если бомба, то не моя, – неуместно и неостроумно пошутил Петр Петрович, опасливо расстегивая застежку-»молнию» на сумке.

Он заглянул в торбу, увидел коробку, открыл ее сверху, ахнул, на несколько секунд замер в раздумье, потом криво улыбнулся и сказал охраннику:

– Простите, ради бога! Я совсем забыл, это действительно моя сумка! Вот, взгляните!

Охранник посмотрел и озадаченно крякнул.

– Это чучело, подарок для палеонтологического музея, – поспешно пояснил Петруша, кисло улыбаясь.

Потом он повеселел и даже захихикал над какой-то своей мыслью. Если бы позволяло здоровье, он вообще пустился бы в пляс. Откуда в его багаже взялся кошачий скелет, Петруша не знал, но зато теперь ему было что передать коллегам пропавшего Смита. А в том, что они непременно объявятся, Петр Петрович нисколько не сомневался.

Ирка, которую я по всем телефонам искала и не могла найти целых два дня, в конце концов обнаружилась сама собой. Оказалось, я пропустила кое-что важное: пару дней назад им с Моржиком предложили невероятно выгодно, ну просто по дешевке, взять хорошее помещение под офис – подсуетилась какая-то Моржикова знакомая в риелторской фирме. Сделку нужно было оформить очень быстро, поэтому Ирка была так занята, что обо мне вспомнила только после того, как эпопея с обретением офиса благополучно завершилась. В результате к двум часам ночи, когда мы с Коляном уже спали, Иркина больная совесть, напротив, пробудилась, и подруга позвонила, чтобы пересказать нам события последних напряженных дней и пригласить забегать в гости. Правда, забегать звала не домой, а в новый офис, где они с Моржиком планировали обустроиться максимально быстро.

Обуреваемые любопытством, мы с Коляном уже на другой день в обеденный перерыв оторвались каждый от персонального станка, встретились на нейтральной территории в городе и отправились смотреть Иркин хваленый офис – благо новое помещение фирмы «Наше семя» и впрямь находилось в удобном месте, в самом центре, в одноэтажном купеческом здании с высоченными потолками и вполне приличным подвальным помещением. На фасаде симпатичного кирпичного особнячка было четыре окна, но легко догадаться, что лишь одно из них принадлежит «Нашему семени»: именно эту четвертую часть здания уже начали ремонтировать.

У стены с вдохновенным видом Леонардо топтался бородатый мужик в заляпанном краской холщовом комбинезоне. Мазнув по свежей грунтовке широкой кистью, он отступил на два шага, придирчиво изучил оставленный на стене розовый след, почесал в затылке и по капле добавил в ведро немного краски из пластиковой банки.

– Прелестный колер, – мимоходом похвалил Колян. – Просто неизвестное полотно пейзажиста Шишкина, «Утро в степи»!

– Встала из моря младая с перстами пурпурными Эос, – очевидно, отреагировав на упоминание об утре, совершенно неожиданно продекламировал мужик.

– Гомер, – машинально отметила я.

Стараясь не наступать на свежие капли краски, я взошла на высокое крыльцо мимо пары помятых ведер, накрытых заляпанной грунтовкой вывеской «Благотворительный фонд „Авось“.

– Стой! – Иркин окрик заставил меня застыть у входа на одной ноге.

Не успевший затормозить в дверях Колян довольно чувствительно двинул меня в спину.

– Что, нам нельзя войти? – обиделась я. – Почему? Ты полы помыла? Или у вас просто День закрытых дверей?

– Войти-то можно, – тяжело дыша, проговорила Ирка, не оборачиваясь.

Руки ее были плотно прижаты к стене высоко над головой. Подруга здорово смахивала на задержанного нарушителя, до полноты картины не хватало только полисмена, охлопывающего ее по бокам.

– Входите, раз пришли, – разрешила подруга. – Но сначала посмотрите, ровно ли я картинку прилепила?

Я прищурилась, склонила голову набок и придирчиво рассмотрела украшающий белую стену большой коллаж, составленный из цветных картинок с изображением овощей.

– По-моему, ровно. А что это ты на старости лет аппликацией заниматься вздумала?

– Это не аппликация, это агитация. Надеюсь, достаточно наглядная. – Утомленно сопя, Ирка отвалилась от стены, потрясла затекшими руками и обернулась к нам. – Моржик привез на пробу партию итальянских семян, мы их оптом продавать будем, колхозникам и фермерам.

– А это что у тебя? Уж не помидоры ли? – с намеком вопросил Колян, подняв брови.

Под стеной стоял плоский ящик, полный красивых, ровных – как на подбор, ярко-красных томатов.

– Хочешь попробовать? – вместо ответа спросила Ирка. Тон у нее был какой-то странный.

– Ну, если ты настаиваешь! – Колян не заставил себя уговаривать, живо ухватил помидорчик и потер его о джинсы.

– Ирка, я что хотела спросить… – начала было я.

– Погоди! Я хочу на это посмотреть! – оборвала меня подруга, со жгучим интересом глядя на Коляна.

– А что такое? – Я тоже посмотрела.

Колян поднес томат ко рту и надкусил. Вернее, попытался надкусить, потому что зубы его с помидора соскользнули.

– Странно, – обескураженно произнес Колян, рассматривая томат. На красном боку осталась только небольшая вмятина.

– Можешь на пол кинуть, – подсказала Ирка. – Если не отскочит, то по крайней мере не разобьется.

– Они что, ненастоящие? – догадалась я. – Тоже агитация?

– Настоящие, – сказала Ирка. – Самые настоящие итальянские помидоры для механической уборки и дальнейшей переработки.

– А самых настоящих помидоров для еды нету? – огорченно спросил Колян, кладя томат на стол.

Ирка развела руками.

– Слушай, подруга! – загорелась я. – А ты не подаришь мне с полкило этих резиновых помидоров? Мы с Колюхой в воскресенье на рок-фестиваль сходить собираемся. Там иногда совершенно звездные ребята попадаются, но каждая вторая группа такую гадость исполняет, что так и хочется закидать горе-музыкантов помидорами! А наши кубанские для еды хороши, а как метательные снаряды – не очень, норовят лопнуть еще в руках. Зато эта твоя итальянская гуттаперча будет в самый раз!

– Нет, Кыся, ты не права, плохих музыкантов нужно забрасывать не помидорами, а тухлыми яйцами и дохлыми кошками, – авторитетно заявил Колян – большой ценитель музыкальных экзерсисов в духе МТV.

– Кстати, о кошках! – оживилась Ирка. – Вы в курсе, что вас ждет прибавление в семействе?