Валентина Андреева - Убойная стрела Амура

– Это неправда! – Вероника перестала улыбаться. – Ольга Леонтьевна не так меня поняла. В дверь подсобки, где хранилась картина, врезали новый замок. Ключи были только у нее и Вениамина. Я прошла подземным ходом, переоделась в подобие наряда Полины, вытащила картину из кладовой, решив занести ее через запасной выход в лес, но передумала. Не хотелось тащиться с ней такими зигзагами. Сначала по лесу, потом по черному ходу… Вот и воспользовалась дверцей, выходящей в камин. Тем более что Ольга Леонтьевна сонно сопела. – Вероника отвлеклась, посмотрела на меня и, потерев ладонями виски, заявила: – У вас в комнате, кстати, несколько саше с набором трав от бессонницы. Не знаю, кто и куда их приляпал. Ну, вот… Когда я со всеми предосторожностями вылезла из камина вместе с картиной, Ольга Леонтьевна зашевелилась и уставилась на меня. Я чуть не выронила картину из-под подола и застыла на месте. А она пару раз медленно махнула рукой в мою сторону, словно пытаясь развеять наваждение. Ну, я не выдержала и прошептала: «Помни, как должна себя вести настоящая хозяйка». Хотела дать ей понять, чтобы она не бросалась исторически ценной вещью. Да и за бабушку было обидно. А Ольга Леонтьевна одеяло на голову натянула. Я открыла дверь и вышла. «Сторожа» дрыхли. А если бы не дрыхли, надеюсь, не выдали бы.

Ольга едва сдерживалась:

– Почему ты сразу не объяснила мне ситуацию?!

Вероника заалела маковым цветом.

– Извините… Но я не была уверена в том, что поверите мне. Да еще никак не могла понять, зачем Потапов затеял эту кражу. Может, решил самостоятельно провести экспертизу? Поговаривали, что вы с Вениамином скоро поженитесь…

Настал момент менять окрас Ольге:

– Что за чушь собачья?… – пробормотала она и повела себя так, как будто руки – лишняя часть ее тела. Не знала, куда их пристроить и чем занять.

– Считали, считали… – поддержал Веронику Иван. – Ольга Леонтьевна хотела уверить некоторых, не будем на себя показывать пальцами, что в ее личной жизни все в порядке. Да и сам Потапов старался поддерживать это общее мнение. Я не раз горел желанием двинуть ему в морду.

– Да Вениамин – известный бабник! – вмешалась Лянка, защищая подругу.

– Был! – поправил ее Иван. – А что стоило его коронное выражение: «Ах, тебе Ольга Леонидовна приказала?! Ну, так я отменяю этот приказ. Здесь я все решаю».

– О мертвых либо хорошо, либо ничего, – быстро изрекла Наташка, видя, что доведенная до точки кипения Ольга собирается выпустить пар. Прямой наводкой в адрес покойного зама.

– Тогда ничего, – процедила директриса и нервно забарабанила пальцами по колену Ивана. – И давайте ближе к делу. Желательно покороче, и по теме убийства. Через несколько минут рабочий день начнется.

Вероника попятилась к кровати. Девушке определенно похужело, она попыталась продолжить рассказ, но получалось довольно плохо. Я решила немного помочь. Почему бы лишний раз не блеснуть своим умом и редкой проницательностью? Больше уважать будут. И сжато рассказала о том, что Потапов, смирившись с вызывающим поведением картины и подозревая в этом некую мистическую подоплеку, отказался от первоначального плана хищения. Слишком опасно. И начал уговаривать Ольгу избавиться от полотна, продав его Дятлову. Он якобы не обманет. Специалист в деле антиквариата и очень честный человек. «Честный человек» наверняка должен был оценить картину по минимуму, «отстегнув» Вениамину очень приличную сумму комиссионных. Оценка по минимуму легко мотивировалась. Даже известный художник Рожков затруднялся определить мастера, кроме того, картина имела изъян – кто-то варварски искорежил лук в руках Амура. Мы с Натальей решили, что он больше напоминает дельтоплан. Без крыльев… Ольга Леонтьевна сомневалась в целесообразности продажи. Тогда Вениамин, боясь, что у него появился серьезный конкурент, решает привезти Дятлова сюда. В качестве своего друга прямо на открытие пансионата, известив об этом Ольгу пост-фактум. Ольга наверняка не решалась отпустить зама накануне ответственного мероприятия. Какую причину он выдумал для срочной поездки домой?

– Так тетю у него положили не в ту больницу. Обещал за два дня обернуться.

– Ясное дело. Время отсутствия Потапова было ограничено. Вернуться соратники должны были как раз в ту ночь, когда заявились мы. Пропустить праздничное мероприятие Вениамин не имел права и обещал к утру быть в рабочем кресле. Кроме того, боялся за сохранность картины. Разумеется, хотелось без свидетелей предъявить произведение искусства Дятлову, чтобы окончательно утрясти денежный вопрос. Ночь для этого дела – самое подходящее время суток. Тут наша девушка Вероника, знающая истинную причину отсутствия Потапова, и подсуетилась. Подслушивать и подсматривать, конечно, не хорошо, но иногда полезно. Правда, Мухатской в этом плане не всегда везло. В ряде случаев она сталкивалась с серьезными препятствиями – то головой, а то и всем ясновидящим телом. Вероника, уверенная, что Вениамин раздумал воровать картину в одиночку и обзавелся сообщником, идет на отчаянный поступок – перепугать мнительного Потапова, а заодно и Дятлова, до такой степени, чтобы они окончательно забыли о своих намерениях, поверив в то, что на картине лежит «заклятье». Вот только ей не пришло в голову, что Потапов решил воспользоваться помощью Дятлова не с целью кражи картины, а как главной движущей силой в переговорах с Ольгой по поводу необходимости ее продажи. О колебаниях Ольги в этой части знали все. Она и не думала их скрывать, когда выходила из себя под воздействием постоянных перемещений полотна. Правда, успокоившись, меняла решение. А Вероника стремилась только к одному: «Полина» должна оставаться во дворце – она его душа. Даже Ольга это понимала, поэтому и не была настроена на продажу…

Вероника замычала что-то неопределенное и отчаянно замахала руками, привлекая к себе внимание с целью получить разрешения на ремарку:

– Я хотела заманить их в подвал и там закрыть, а потом сбегать за Ольгой Леонтьевной. Мне и самой все эти перепрятушки порядком надоели.

Все разом кивнули, одобряя намерения Вероники. А я продолжила:

– Зная, что у Потапова имеются ключи от черного хода, девушка оделась и загримировалась а-ля Полина. Вот только не было парика и корзины, полной искусственных фруктов. Но с распущенными волосами она выглядела даже ближе к оригиналу. Хорошо, что мы не были заранее посвящены в задуманное ею, иначе за последствия поручиться я бы не смогла. В свою очередь, представляю, как Вероника обалдела, услышав звонок в дверь черного хода.

– Да я мирно дремала при свете ночников на лестничной площадке у закрытого входа в холл. И была уверена, что звонит Потапов – прежде чем открыть дверь своим ключом, проверяет, не оставила ли Ольга Леонтьевна на ночь в пустом дворце сторожа. И, толком не проснувшись, кинулась открывать. Напугали вы меня порядком, вас ждали только к утру. А главное, я услышала голоса Вовчика и Лилианы Сергеевны. Надо было что-то делать, не хотелось огласки, вот я вас быстренько и пристроила. Госпожа Мухатская свой номер знала, а вас по ее указанию я поместила в комнате напротив. Без всякого умысла, исключительно по ее инициативе. Наверное, она все-таки побаивалась оказаться в пустом здании. Скорее всего, меня приняла за одетую по форме дежурную, да и занята была проверкой наличия своей поклажи. На рассвете стало ясно, что Потапов по непонятным причинам не приехал. Я переоделась, на всякий случай подождала, когда привезут обслуживающий персонал, и ушла. Отсыпаться. О смерти Потапова узнала вместе со всеми. И до последней минуты в нее не верила, пока сама не увидела… Честное слово, я его не убивала. Ну подумайте сами, зачем мне это? Никакая самая ценная вещь не может цениться больше человеческой жизни.