Дарья Донцова - Император деревни Гадюкино

Алла Михайловна деликатно кашлянула, я выплыла из раздумий и велела:

– Светлана, ты ни в коем случае не снимаешь комплект!

– Это еще больше переполошит постояльцев, – занервничала хозяйка.

– Надо всех убедить, что у Светы всего лишь имитация из серебра с цирконами, – сказала я, – будто ей сделал копию комплекта в подарок жених-ювелир.

Лариса почесала подбородок.

– Я всех хорошо знаю, могу успокоить пациентов. Но вот Люся! Ее не провести! У нее глаз-алмаз.

Алла Михайловна заявила:

– Алкоголичку я беру на себя. Но зачем Светлане разгуливать в украшениях?

– Это я и хочу выяснить, – сказала я, – пострайтесь держать язык за зубами. Здесь явно происходят странные события. Никто не должен знать, что я детектив.

Алла встряхнула Ларису Семеновну за плечи:

– Поняла? Ты лишишься работы, чаевых и продуктов, которые воруешь на кухне. Думала, я не в курсе твоих художеств? Прикуси язык и ступай народ успокаивать.

Метрдотель, шмыгнув носом, растворилась в воздухе. Хозяйка повернулась к Светлане:

– А ты умой рожу! И без фокусов, иначе вылетишь отсюда и нигде не устроишься.

Я посмотрела на вспотевшую официантку:

– Света, как только к вам придет информация о том, что нужно сделать с украшениями, в ту же секунду вы сообщаете об этом мне. Вбейте мой номер телефона в свой мобильный, поставьте его на кнопку быстрого набора и звоните в любое время дня и ночи. Помните, человек, задумавший преступление, очень хитер и опасен, ни в коем случае не проявляйте самостоятельность. А теперь принимайтесь за работу и постарайтесь вести себя естественно. Помните, у вас есть жених-ювелир, он автор весьма удачной имитации дорогого комплекта. И еще, от вашего поведения зависит поимка преступника.

Светлана вздрогнула при последних словах.

– Я только умоюсь!

– Молодец, – холодно похвалила ее Алла Михайловна, – постарайся, если не хочешь очутиться на помойке.

Света ушла, я посмотрела на Аллу Михайловну:

– Мне очень не нравится ситуация.

– Если ты полагаешь, что я колочусь от восторга, – сердито ответила Алла, для которой я перестала быть клиентом, требующим обращения на «вы», – то глубоко ошибаешься.

– Думаю, надо связаться с местным отделением милиции, – не успокаивалась я.

Алла вздрогнула.

– О нет, умоляю тебя! Представляешь, какие последствия это будет иметь для моего бизнеса? Люди откажутся ездить в «Виллу Белла», ладно, я останусь в пролете, но ведь здесь много служащих: медсестры, врачи, горничные, давай о них подумаем. В Ларюхине и в Еланске не устроиться, нужно ехать в Москву, а клиника дает местным жителям рабочие места. Примем соломоново решение.

– И кто из нас будет исполнять роль мудрого царя? – хмыкнула я.

Алла подтолкнула меня к выходу:

– Лучше побеседуем в моем кабинете, здесь слишком мрачно.

Мы с ней вышли в коридор и налетели на Максима, который со скучающим видом подпирал стену возле служебного входа в ресторан.

– Ну наконец-то! – воскликнул Макс. – Я тебя потерял!

– Извини, я занята, – попыталась я от него отделаться.

– Ерунда, – мигом оценила ситуацию Аллочка, – уже поздно. Дорогая Евлампия Андреевна, потолкуем завтра, около полудня, на свежую голову, как говорится, утро вечера мудренее.

Я решила продемонстрировать толерантность:

– Ладно.

Алла неожиданно засверкала улыбкой и вновь стала медово-вежливой:

– Душенька! Вы мой гость, самый почетный, требуйте что хотите.

– Проси молодильные яблочки, – посоветовал Макс.

Я уже почти привыкла, что он постоянно ерничает, но в каждой шутке есть доля правды, поэтому мне неожиданно стало обидно.

– Неужели я выгляжу старшей сестрой Мафусаила?

– Нет, конечно – бурно отреагировал Максим, – но кое-какие мелочи можно отшлифовать: убрать «гусиные лапки», подкорректировать овал лица, удалить синяки под глазами, усы.

Я чуть не задохнулась от возмущения.

– Где ты увидел на моем лице растительность?

– Над верхней губой, – последовал откровенный ответ.

– Евлампия, солнышко, не обращайте внимания, Макс шутит, – заверещала Алла, – вы очаровательны. Я, пожалуй, покину вас, дел полно.

Хозяйка, определенно не желавшая участвовать в нашей ссоре, быстро убежала.

Я ринулась к зеркалу, висевшему на одной из стен.

– Ну и бред! Покажи мне усики!

Макс встал за моей спиной.

– Вот!

Я топнула ногой.

– Это остатки кефира, я очень хотела пить и почти залпом осушила стакан.

– А-а-а, – протянул Макс, – так ты просто неряха! Я вообще-то удивился, почему относительно молодая женщина не удалила седые кусты вокруг нежного ротика?

Я вцепилась ногтями в свою ладонь. Спокойно, Лампа, ни в коем случае не бросай в хама вон тот великолепный бронзовый торшер в виде ребенка, страдающего последней стадией ожирения. Однако Максим умеет ужалить. Любой представительнице слабого пола неприятно узнать о наличии волос на лице. Но седые усы! Это просто... просто... просто...

Макс похлопал меня по плечу:

– О чем задумалась, Русалочка? Коля опознал Соню.

Потребовалась толика времени, чтобы мой мозг переключился в рабочий режим.

– Коля-алкоголик узнал Софью? Ты показал ее ему? Как тебе это удалось? Дочери Пронькиной еще не вернулись из Москвы, они занимаются устройством похорон.

Максим почесал переносицу.

– Велика роль гламурных журналов в жизни современного неандертальца. Я затащил нашего друга Николя€ в местную лавку с прессой, полистал всякие там ежемесячники, нашел фотосессию с благотворительного вечера, и пьянчужка мигом ткнул грязным пальцем в чистый лик Софьи Пронькиной. Интересное вытанцовывается па-де-де!

Я привалилась к стене около Максима и рассказала ему о странном предложении, которое Лида сделала Светлане.

Максим присвистнул:

– Значит, действие разворачивается так: Нина Олеговна рассказывает тебе об опасениях за свою жизнь. В тот же вечер, совсем поздно, крепко спящую даму увозят на лужайку, убивают выстрелом в лицо, снимают драгоценности и оставляют труп на земле.

Я кивнула.

– Зачем останки бросили на видном месте? – не успокаивался Макс.

Я попыталась найти логичный ответ:

– Наверное, чтобы их побыстрей нашли, больше ничего не приходит мне в голову.

Максим начал загибать пальцы:

– Коля видит, как от трупа вдовы убегает Соня, и ситуация становится еще более странной. Почему дочь оставляет тело матери, не плачет, не зовет на помощь? Насколько я понял, сестер связывают близкие отношения, неужели Софья не поделилась страшным известием с Лидией? И откуда у той появился гарнитур Нины Олеговны? Это трудно объяснить, не находишь?

Я кивнула, потом сказала:

– Я очень устала, хочу лечь спать.

– Спокойной ночи, – пожелал мне Максим, – давай доведу тебя до номера.