Дарья Донцова - Идеальное тело Пятачка

Пару часов я бродила по аллеям и лужайкам, рассматривая идеально постриженные газоны и клумбы с буйно разросшимися цветами. Вначале территория показалась мне безлюдной, но вскоре я стала натыкаться на садовников или охранников. Первые самозабвенно орудовали граблями, секаторами и тяпками, вторые выныривали из самых неожиданных мест или проносились мимо на велосипедах. Все мужчины вежливо здоровались. Уж не знаю, вышколила ли их Лаура Карловна, видели ли они у меня брошку-пропуск или просто были воспитанными людьми.

Никаких построек, кроме двух фонтанов, я не обнаружила. В процессе прогулки я набрела на Емелю, который принимал солнечные ванны около садовой скульптуры, бездарно прикидывавшейся статуей Венеры Милосской. Я приняла было тушу пса за кучу мусора и, приближаясь к нему, самозабвенно чихнула. Волкодав подпрыгнул, встал на лапы, незамедлительно рухнул без чувств, но довольно быстро пришел в себя и решил сопровождать меня с Гензой.

Так приятной компанией мы доплюхали до зарослей сирени и замерли на месте. Дорожка закончилась, я решила повернуть влево, но тут ирландский охотник на хищников нырнул в глубь кустарника и с грацией боевой машины пехоты начал ломать ветки.

– Немедленно прекрати! – приказала я.

Емеля не послушался, наоборот, лишь сильнее засопел. А потом внезапно взвизгнул.

– Получил? – с явным злорадством произнес вдруг мужской голос. – Попался?

Я подскочила и оглянулась по сторонам. Вокруг никого, стою одна. Вернее, с Гензой, но рукохвост не умеет говорить.

Емеля издал жалобное постанывание.

– Сейчас тебе мало не покажется, – пообещал баритон. – Не задирай Македонского!

Сообразив, что звук несется из-за сирени, я пригнулась, раздвинула ветки руками, протиснулась сквозь кусты и очутилась на... огороде.

Вскопанные грядки зеленели укропом, петрушкой и салатом, чуть поодаль из земли торчали большие листья, похожие на лопухи. Но вряд ли человек станет сажать то, что беспрепятственно растет в любом овраге, значит, я вижу не сорняк, а неизвестную мне сельскохозяйственную культуру.

Узкая дорожка, окаймленная битым кирпичом, вела к лубочной избе, покрашенной в небесно-голубой цвет. На секунду мне показалось, будто я попала в сказку. У домика было резное крылечко, на котором восседал огромный черный кот, и ставни с прорезанными посередине отверстиями в виде сердечек, из распахнутых окон вывешивались белые кружевные занавески. На скамеечке, стоявшей около небольшой клумбы, сидел дед с длинной лопатообразной седой бородой. Определенно передо мной был тот самый Степан, пугавший горничных историями про Клауса!

Старик носил одежду, будто созданную для героя голливудской ленты, посвященной России. На нем была красная косоворотка, подпоясанная золотым шнуром, и бежево-серые льняные брюки. На какую-то секунду мне показалось, что на ногах у него лапти, но я присмотрелась и поняла: нет, это вполне современные кроссовки с белыми махровыми носками.

У крыльца, причитая на разные лады, тряс головой Емеля.

– Что вы сделали с собакой? – возмутилась я. – Немедленно прекратите!

Степан повернул голову.

– Коли пришла на чужой двор, не кидайся пантерой на хозяина, поздоровайся вежливо, а уж потом свару затевай. Собаку я никогда не трону, даже такую бестолковую, как Емеля. Он на Македонского блажит, на кота моего, у них вечное выяснение отношений. Ну, знакомиться будем?

– Добрый день, – опомнилась я.

– И тебе, Татьяна, хорошей погоды, – не остался в долгу пенсионер.

– Откуда вы знаете мое имя? – вырвался у меня вопрос.

– Так на лбу у тебя огромными буквищами написано: Татьяна, – без всякой агрессии объяснил Степан.

– А что еще вы видите? – прищурилась я.

Колдун кашлянул.

– Все. Мужа не имеешь, детей тоже, нанялась к ироду за живностью ухаживать. Хочешь похудеть, думаешь, если килограммы уйдут, жизнь наладится, счастье придет. Это ошибка. Сначала надо внутренность менять, тогда и внешность перелицуется.

Я изобразила восхищение его банальным прогнозом.

– Ой! Здорово! Вы не пробовали в телешоу участвовать? Ну там, где экстрасенсы соревнуются...

Степан кашлянул в кулак.

– Не смотрю телевизор, не обзавелся.

Я обвела взглядом избушку и потупилась.

– Что-нибудь еще скажете?

Дед встал.

– Охо-хо, грехи наши тяжкие. Погадать пришла? Так я не раскидываю картишки, цыганским ремеслом не владею. Да я о тебе и без королей с дамами правду скажу. Училась много, психологом стала, но не людским, а для животных. Родителей рано схоронила, живешь в маленькой квартире на шумной улице. Судьба тебе, как всем, подбрасывала шансы, да ты ими не воспользовалась. Знаешь закон ступенек?

– Нет, – быстро ответила я.

– Иди в избу, – велел колдун. – Только тапки сними, нельзя в чистую комнату грязь нести.

Мне пришлось послушаться. Степан пошел за мной, не прекращая говорить:

– Человек разом счастья ждет, хочет во вторник больным да бедным заснуть, а в среду здоровым и богатым проснуться. А вот когда десять лет деньги тяжелым трудом зарабатывал, то это и не радость вовсе, а рутина. Но ведь если получил капитал, так радуйся! Однако надобно все одним махом получить, вот тогда сладко. Сказки почитай, в них все народные мечты: щука, которая желания выполняет, фея, дарящая богатство, кот, помогающий хозяину. А где собственные усилия? В жизни все иначе – судьба подставляет первую ступеньку: поступи в институт и учись отлично. Потом идет вторая – работай хорошо. Ну и дальше, пока в президенты не вышел. Нет такого, чтобы в двадцать лет и царь! Иди по ступеням, благодари, что они есть, старайся, и воплотишь мечту. А то прибегут, заноют: «Дедушка, примани жениха! Хочу богатого, молодого, красивого, чтоб на курорты возил, колечки дарил, меня обожал, на руках носил, ноги целовал». Во какого им надо и ни на пылинку меньше! Спросишь у девки, сама-то она что для своего счастья делает, а та глазья вылупит и блеет: «Муж меня обеспечит, раз женился, то обязан и от всех забот избавить».

Ладно, посиди тут, поскучай пару минут.

Степан вышел за дверь, а я стала осматриваться. Мебель «времен Очакова и покоренья Крыма», на книжных полках толстые старинные книги. Стол покрыт скатертью, поверх лежат газеты и стоит фарфоровая тарелка с синим узором, на ней крошки от пирога. Стулья с чехлами, на диван наброшено протертое гобеленовое покрывало, под потолком оранжевый абажур с бахромой. Пол из крашенных в темно-коричневый цвет досок кое-где прикрывают домотканые половики.

Я постаралась бесшумно встать, на цыпочках подошла к неплотно закрытой двери и заглянула в щель. Да, в соседней комнате другой пейзаж: хорошая мягкая мебель, пушистый ковер и плазменная панель на стене. Может, намекнуть Степану на прорехи в его легенде, мол, если громогласно заявляешь о том, что не имеешь в доме телевизора, зачем тебе антенна на крыше?