Елена Логунова - Рука и сердце Кинг-Конга

– А что можно в этом месяце взять на три тысячи рублей? По абонементу?

– Комплекс номер пять. Тренажерный зал три раза в неделю и дважды бассейн, но только дневное время, с двух до трех. Не самый удобный вариант для работающих по стандартному графику.

Ларик похлопал ресничками и сочувственно улыбнулся. Я заволновалась: неужели по мне так заметно, что я напряженно тружусь в офисе с девяти до шести? Я что – выгляжу изможденной, усталой и бледной?! Желание немедленно залечь под ультрафиолетовые лампы достигло пиковой величины и отодвинуло на второй план все другие соображения.

– Солярий свободен? – озабоченно спросила я Ларика. – Мне на десять минут. Прямо сейчас!

Под тихое размеренное гудение «на солнышке» меня разморило, я едва не уснула, но десять минут истекли огорчительно быстро. Придирчиво рассмотрев себя в зеркале, я убедилась, что светлые следы от присутствовавшего на теле нижнего белья имеют место быть и, значит, борьба с анемичной бледностью проходит с успехом. Это вернуло мне хорошее настроение и готовность сражаться на других фронтах. Одеваясь, я размышляла, как бы мне половчее выведать у Ларика что-нибудь о Гжесике, и соседство этих милых имен в одной семантической конструкции навело меня на интересную мысль. Что, если Гжесик – это не фамилия, а уменьшительно-ласкательное имя?

– На первом курсе в университете с нами учились слависты по студенческому обмену из Польши, – припомнил мой внутренний голос. – Пять девочек и один мальчик, Гжегош. Польские девочки звали его Гжесь!

– Гжегош – по-русски Григорий, – сориентировалась я. – И, коль скоро Лада называет своего любовника не Гришенькой, а Гжесиком, можно предположить, что у него польские корни.

– Послушайте, Ларик, – спустя несколько минут обратилась я к любезному юноше. – Не могли бы вы мне помочь в одном деликатном деле?

– Деликатные дела – это мой профиль! – мило «акая», сообщил «противный».

Он изящно установил локоток на стойку, поместил в розовую ладошку точеный подбородок и похлопал ресничками, изображая живой интерес.

– У меня есть брат, – начала я с чистой правды. – Он дизайнер. Очень красивый молодой человек.

Реснички захлопали чаще.

– Но, как многие люди искусства, мой милый брат придерживается нестандартных взглядов на сексуальные отношения, если вы понимаете, что я имею в виду.

Долгим вздохом и глубоким кивком Ларик заверил меня, что понимает, и даже очень.

– Не могу сказать, что я одобряю стиль его личной жизни, но брат у меня единственный, я его жалею, люблю и принимаю таким, каков он есть. – Я вновь сказала правду.

– Как это прекрасно! – Растроганный Ларик едва не пустил слезу.

– Это было бы прекрасно, если бы при своей нетрадиционной ориентации мой брат был счастлив! – возразила я, перемежая правду измышлениями, за которые Зяма наверняка убил бы меня, не пожалев единственной сестры. – А это, увы, не так. Он тоскует и грустит. Он уже заговаривает о том, чтобы лишить себя жизни! И я начинаю опасаться, что вскоре увижу его в петле. Или в сумасшедшем доме.

– А чем же я могу помочь вашему милому брату? – Ларик заволновался всем телом.

– Помогите мне найти человека, который обидел моего милого брата, жестоко растоптав его чувства! – попросила я. – Этот грубый мужлан, я знаю, занимается у вас по программе номер пять. Три раза в неделю тренажерный зал, дважды бассейн, с двух до трех. Зовут его Григорий. Фамилия, кажется, какая-то польская. Он высокий, темноволосый, похож на Антонио Бандераса, только не такой смуглый.

– Как, и он тоже?! – Ларик ахнул и зажал рот сразу двумя ладошками.

Щеки его заалели, как маки. Я поняла, что мужественный тип Антонио Бандераса нравится не только нам с Ладой Викторовной.

– Вы знаете этого человека? Как мне его найти? – усилила нажим я. – Я должна поговорить с ним о моем бедном брате, пока еще не поздно!

– Это Григорий Андреевич Песоцкий, он у нас недавний клиент, – сказал Ларик, не заглянув ни в журнал записей, ни в компьютер. – Работает в охранном агентстве «Сирена». Адреса и телефона, к сожалению, я не знаю. Но вы можете встретить его здесь в понедельник, он приедет на силовую тренировку к двум часам.

Ждать до понедельника я не могла и прямо из «Апельсина» отправилась в агентство «Сирена». Адрес мне запросто подсказала операторша телефонной справочной.

– Сима! – поерзав по столу, на который он присел боком, как благородная дама на коня, проникновенно сказал своей помощнице директор охранного агентства «Сирена» Василий Голиков. – Если ты еще раз упустишь клиента, я не выплачу тебе материальную помощь к отпуску! А если ты упустишь двух клиентов, то и вовсе в отпуск не пойдешь! Будешь ходить на работу всю весну и все лето, как положено, с девяти до восемнадцати ноль-ноль! И на перерыв уходить на один час, а не как тебе вздумается!

– А кто-нибудь еще, кроме меня, будет приходить на работу вовремя? – хладнокровно вопросила Сима и прошлась по ногтю пилочкой.

– Не делай так! – передернувшись, взмолился Василий.

Его нервная система без ущерба переносила звуки автоматных очередей, грохот минных разрывов и суровый мужской мат, но падала как подкошенная от скрежета маникюрной пилочки и тихого женского плача.

– А как мне делать? – невозмутимо спросила Сима, приподняв аккуратно выщипанные брови.

В охранном агентстве, штат которого состоял преимущественно из мужчин с армейским прошлым, она выполняла функции секретаря, делопроизводителя, менеджера по продвижению и сестры милосердия. К более близким отношениям, нежели братско-сестринские, Симу не сумел склонить даже начальник. Симина нервная система была крепка и непробиваема, как ядерный щит страны. Ни лесть, ни посулы, ни угрозы не оказывали на нее видимого действия.

– Как? Да очень просто! – всплеснул руками Василий. – Предположим, приходит к нам человек. Не важно, с какой целью! Твоя задача – приветливо его встретить, накормить, напоить и спа… Тьфу! И уговорить стать нашим клиентом!

– Кормить-поить за чей счет? – деловито уточнила Сима. – Вы даже на чай и кофе раскошеливаться не хотите, и сахар я на этой неделе за свои покупала.

– Сима! Ты разве не знаешь, что в мире делается?! – возмутился Василий. – Вся планета корчится в тисках финансового кризиса, а тебе чай с сахаром подавай?! Ладно, не надо клиентов поить. Разговаривай с ними! Улыбайся им! Ты умеешь улыбаться?

– Так? – Сима оскалила ровные белые зубки, как рассерженный хорек.

– Так лучше не надо, – вздохнул ее начальник и сполз со стола. – Эх, Сима, Сима… Не болеешь ты за общее дело. Не хочешь регулярно получать зарплату, премию и матпомощь к отпуску…

Тяжело вздыхая, Василий ушел в свой кабинет и прикрыл дверь, из-за которой вскоре послышалось тоскливое бряцанье чайной ложечки о стеклянный стакан и унылое бормотание. Начальник охранного агентства, загибающегося в тисках финансового кризиса, пил пустой кипяток без сахара и жаловался на жизнь фотопортрету президента, лично ответственного за проведение антикризисных мер в масштабах страны.