Дарья Донцова - Клетчатая зебра

Сделав пару глубоких вдохов, я обрела ясность мысли и поехала на встречу с Овсянкиным.

– Нужны сведения о детских годах Веры Олеговны Савельевой, прежде Астаховой, – заявила я, отдав помощнику деньги.

– Что именно? – уточнил Валерий.

– Все! – потребовала я. – Где родилась, номер детского сада, школы, судьба родителей. Рой глубоко и широко.

– Йес, босс! – гаркнул Овсянкин.

Но я не останавливалась.

– Можешь найти список жертв маньяка Фурыкина?

– Попытаюсь, – кивнул помощник.

– И еще нарой имена их родственников, тех, что живы или умерли в этом году, – добавила я.

Валерий не испугался большого объема работы, наоборот, в глазах новоиспеченного отца тройняшек мелькнула радость. Очевидно, решив проблему с детскими кроватками, капитан сейчас озабочен приобретением сверхвместительной коляски. Он лишь спросил:

– Сколько у меня времени?

– Мало! – Я подпрыгнула и демонстративно посмотрела на часы, висевшие на стене кафе, где мы пили чай.

Овсянкин встал и со словами: «Ускоряюсь!» – быстро вышел.

– Пожалуйста, счет, – пропела официантка, выкладывая на столик чек, – с вас двести рублей. Чайник цейлонского, и молодой человек съел чизкейк.

Я полезла за кошельком, невольно вспомнив слова вдовы следователя Филиппова о «современных мужиках, которые совсем и на мужчин-то не похожи». Конечно, я не разделяю потребительской позиции Людмилы Николаевны, мне никогда не приходило в голову выдавать ни одному из своих супругов точно отсчитанные шестьдесят восемь копеек. Но, согласитесь, Овсянкин мог хотя бы предложить оплатить выпитый нами чай. Сумма в двести рублей никого не разорит. Хотя у него же родились тройняшки, небось любая мелочь у Валеры на счету…

Вознаградив официантку, я порылась в записной книжке, нашла адрес старика Бусыгина, поняла, что он живет совсем рядом, и пошла к машине.

– Дама! – закричала мне вслед официантка. – Мобильный забыли, слышите, звонит!

Я побежала назад к столику и схватила свой негодующий сотовый.

– Фирсов! – заорал из трубки мужчина.

– Вы ошиблись, – ответила я, сунула аппарат в карман, сделала шаг и была остановлена новым вызовом.

– Фирсов! – гаркнул тот же человек.

– Здесь такого нет, – терпеливо пояснила я.

– Фирсов! – не успокаивался дядька. – Фирсов!

Сообразив, что легко от него избавиться не удастся, я попыталась еще раз объяснить ему:

– Вы перепутали номер.

– Нет! Фирсов!!!

– Пожалуйста, назовите набранные вами цифры.

– Фирсов!!!

– Это фамилия, – пропела я, – и она мне не нужна.

– Фирсов! – стандартно отозвался незнакомец.

Я покосилась на трубку. Может, на связи находится попугай? Птичка случайно нажала лапой на кнопки, а мне, как всегда, повезло, выпал мой номер.

– Фирсов, – потребовал попугай, – Фирсов! Пожалуйста, ответьте.

Значит, со мной общается человек, и надо попытаться договориться.

– Назовите набранный вами номер, – терпеливо повторила я.

– Как? – неожиданно спросил мужчина.

– Цифры скажите!

– Зачем? – не успокаивался звонивший.

– Вероятно, вы ошиблись, записывая телефон, – вежливо пояснила я.

– И как их говорить? – заинтересовался собеседник.

Я удивилась вопросу:

– Просто.

– Как? – настаивал незнакомец.

– Ну… раз, два, три, четыре, – пояснила я.

– Ладно, раз, два, три, четыре, – эхом повторила трубка.

В первую секунду я решила, что мужик издевается. Но потом в голову пришло воспоминание. Недавно я заехала в сберкассу, чтобы оплатить счет за электричество. Передо мной стояла симпатичная блондинка, которой тоже требовалось внести некий платеж.

– Не умею заполнять квитанцию, – нервничала она. – Что и куда писать?

– На столе лежит образец, – посоветовала я.

Блондинка кинулась в указанном направлении, живо оформила квиток и сунула его в окошко. Кассирша изучила бумажку, потом заявила:

– Не могу принять платеж.

– Почему? – возмутилась красавица.

Сотрудница сберкассы поправила очки.

– Тут указано: данные плательщика – Иванов Иван Иванович, адрес по прописке Красная площадь, дом один, а подпись внизу – Анна Титова.

– Верно, – пожала плечами девушка, – я и есть Анна Титова.

– Но почему вы назвались Ивановым Иваном Ивановичем? – нахмурилась кассирша.

– У вас так в бумажке на столе указано, – возмутилась блондинка.

Я не сдержалась и захохотала. Девушка просто перекатала образец, занесла в свою квитанцию мифического Ивана Ивановича, проживающего в доме номер один на Красной площади. Уж и не знаю, что на самом деле расположено по данному адресу – Мавзолей, ГУМ или собор Василия Блаженного? Может, и не все анекдоты про блондинок выдумка? Но сейчас-то со мной говорит мужчина. Хотя, вероятно, он тоже блондин.

– Раз, два, три, четыре, пять, – с хорошо слышимым раздражением в голосе повторил незнакомец. – Ну? Сколько еще талдычить? Раз, два, три, четыре, пять! И что дальше?

– Вышел зайчик погулять, – помимо воли продолжила я и быстро выключила телефон.

Некоторое время придется пожить отрезанной от мира. Сделав несколько бесплодных попыток дозвониться до таинственного Фирсова, незнакомец устанет и сообразит: что-то тут не так, надо уточнить номер.

Ну почему сильный пол не любит признавать свои ошибки? Каждый человек способен оплошать, записывая телефон. Так скажи спокойно: «Похоже, я перепутал цифры». Но нет, девяносто девять процентов парней будут отрицать очевидное и бубнить: «Я никогда не ошибаюсь!»

Ни один из моих мужей, оказавшись в незнакомом месте, не соглашался спрашивать дорогу. Как-то мы с Максом заблудились в квартале блочных домов-близнецов. Больше часа Полянский таскал меня по дворам, пытаясь отыскать здание с таинственным номером 19/а10. Сначала я покорно плелась за супругом, потом устала и решила спросить дорогу у женщины с детской коляской, явной аборигенки, которая могла бы нам помочь. Но едва сделала шаг в ее сторону, как Макс зашипел:

– Ты куда?

– Думаю, вон та девушка подскажет, где находится здание, – пояснила я.

– Еще чего! – взвился Полянский. – Разве я похож на идиота? Сам найду. Я никогда не путаюсь на местности!

Следующие полчаса мы бесцельно тыкались в разные стороны, потом Макс обозлился и сердито рявкнул:

– Значит, по-твоему, нужно бежать с вопросами к первым встречным?

– Ага, – кивнула я. – И лучше всего к мамашам, чьи дети вон там копошатся в песочнице.

– Обращаться к этим дурам? – снова взвился супруг. – Да они двух слов не свяжут! С бабами лучше не иметь дела! Ладно, поступлю по-твоему…

Макс ринулся вперед и остановил мужика, который нетвердым шагом брел по тротуару.

– Как пройти к дому девятнадцать дробь а десять?

– «В доме восемь дробь один на проспекте Ильича жил высокий гражданин по прозванью Каланча», – не моргнув глазом, прохожий процитировал бессмертное стихотворение «Дядя Степа» и удалился.