Маргарита Южина - Под каблуком у синего ботинка

– Как бабочка-капустница… – думая о чем-то о своем, подсказал Акакий.

– Ну да, точно! – затряс головой Роман и продолжал: – Звали ее Катя. Когда Роман узнал, что она будет работать здесь же горничной, счастливей его не было никого на свете. Он даже не надеялся, что поближе познакомится с ней когда-нибудь. Зато уж сможет видеть ее каждый день! И наконец наступил тот сказочный день, когда Катерина сама к нему обратилась. Она попросила то ли гвоздь вколотить, то ли выдрать этот самый гвоздь, он уже и не помнит. Конечно, он красавице помог, а потом и отважился на первую свою речь:

– Ты… это… ежели тебе чево надо, токо скажи, я завсегда… Я за ради тебя отца родного не пожалею.

– Отца говоришь? – усмехнулась девчонка. – Зачем такие жертвы? Ты вот «за ради меня» говорить правильно научись. Тебе это и самому пригодится.

Парень не обиделся, а уселся за книги. Когда Катя увидела, чем он занят в свободное время, сама стала ему помогать, но только так, чтобы никто не видел. Рома понимал – конечно, ей с таким неотесанным неловко при людях, а вот когда он поумнеет… И он тоже не стал вздыхать по Катерине принародно. Тайком встречались. А через месяц он уже, как честный человек, позвал ее замуж. Катерина только рассмеялась. Она, конечно, утверждала, что его любит, но обстоятельства, мол, складываются так, что пока со свадьбой придется повременить. Она, дескать, сама скажет, когда будет можно. Роман ничего не спрашивал, он просто был счастлив. Ну и понятное дело, для любимой был готов на все. Он, ничего не спрашивая, выполнял все, что она его просила. И даже когда зашла речь об убийстве старой хозяйки клуба, он только нахмурился.

– Ты не хочешь этого делать? – нежно, с пониманием спросила Катя, усевшись у него в ногах. Роман растаял.

– Катенька, ты куда-то ввязалась, да? – только прошептал он.

– Да, милый, и теперь развязываюсь. Ты себе представить не можешь, какой страшный человек эта Агафья! Она стольких людей погубила, мы должны от нее избавить мир. А иначе… А иначе я никогда не смогу выйти за тебя замуж! Это так бесчеловечно – идти под венец, когда такой мучитель, как Агафья, гуляет на свободе. Мы должны.

И Роман ей поверил. Он верил всему, что говорила Катя. Он просто потерял голову. А когда стал понимать, что завяз, он уже без Кати не мог даже дышать.

– Так это вы приходили тогда из воды? – вспомнил Акакий.

– Конечно. Если бы не вы, Агафьи уже не было бы.

– Черкните где-нибудь, Агафья Эдуардовна, чтобы не забыли потом мне жалованья прибавить, – скороговоркой подсказал Акакий Игоревич хозяйке клуба. – Только я понять не могу, как же ты успел? Ты же первый прибежал, когда шумиха поднялась?

Роман посмотрел на Акакия, точно на неразумное дитя, и ласково пояснил:

– Потому и первый, переодеться – пара минут, а потом уже – дело скорости. Да, кстати, там не так мало времени было. Это вам сейчас кажется, что прошла одна минута, а на самом деле там только вас, Акакий Игоревич, полчаса в чувство приводили – то ли пьяны вы были в умотину, то ли просто так струхнули… Вот я и подсуетился, пользуясь случаем. Мне же надо было, чтобы ни одна холера меня не заподозрила. Так и получилось.

– Ты это… с холерой-то поаккуратнее! – рявкнул Жора, и Роман снова превратился в пай-мальчика.

– А башмаки – тоже вы? – спросила Клавдия.

– Да, и башмаки я.

– А для чего?!

– Не знаю, так сказала Катя.

– Ну хорошо, а кто саму Катерину Белкину отравил, неужели тоже вы? – удивился Жора.

– Да как же у вас язык-то повернулся?! – вскочил Роман и забегал по комнате. – Да если бы я знал, кто это сотворил, я бы сам его… вот этими вот руками…

Клавдия тихонько усмехнулась, потом подождала, когда Рома вдоволь набегается, и вкрадчиво спросила:

– А это не ты, голубь мой, меня тогда в подъезде зажал?

Акакий вскинулся коршуном и храбро подскочил к парню.

– Ну так а чего вы все рылись-то?! – взвинтился уже и Роман. – То, бляха, этот под кустом околачивается, то вы везде шныряете! Надо мной уже и Катя стала смеяться, говорит, тебя любой старик через костыль перекинет!

– Но-но-но! Мы еще в костылях не нуждаемся! А ты вот отсюда запросто можешь на каталке выехать, правда, Жора? – пригрозил Акакий.

– Да не вопрос, – буркнул Жора, закатывая рукава.

– Хва-а-атит уже, – махнул рукой Роман, – меня эта ваша бабища так по заднице саданула, думал – перелом рук будет.

– Вот, значит, откуда у тебя руки-то растут!

– Да не оттуда! Просто она меня зажала так, что руки захрустели! Где вы только отыскали такую, чистый кузнец, ей-богу!

Акакий довольно ухмыльнулся. Теперь, с каждым днем в своей Клавдии он отыскивал все новые и новые достоинства. Вот, пожалуйста, любого мужика может в бараний рог свернуть!

– Сколько бы мы тут ни беседовали, ясно одно – надо искать Белкину, – подытожила Клавдия Сидоровна. – Ну и где она?

Все уставились на Романа.

– А чего вы на меня-то вытаращились? Я и сам не знаю. Как легла в больницу, так и запретила к ней приходить. Я один раз наведался, так она на меня весь медперсонал натравила.

– А как вы с ней раньше договаривались? Где встречались? – нахмурился Акакий.

– Ой, я не могу – где встречались! Я же говорю – мы вместе работаем, да почитай, живем в этом клубе, зачем нам договариваться!

– Нет, ну она же жила где-то, когда не работала! – не выдержала Клавдия Сидоровна.

– Ну жила. Так она же мне не докладывалась! – раскричался уже и Роман.

– Дайте парню молочка, пусть успокоится, – посоветовал Жора, и Рома примолк.

Следствие зашло в тупик. Нужна была Белкина, но она отчего-то пряталась и добровольно повиниться не желала.

– Вы знаете, а у меня ее адрес есть, – вдруг сообразила Агафья Эдуардовна.

– Ну и что ж вы раньше-то молчали? Где он, адрес? – кинулись к ней Клавдия с Акакием.

– Она в общежитии проживает. Сейчас точный адрес скажу…

– А, можете не говорить, не проживает она больше в этом общежитии, мы были там, – махнул рукой Акакий.

– Ладно, Катерину я беру на себя, – самоотверженно заявила Клавдия Сидоровна. – А вот что с этим делать? Отпускать его нельзя… Агафья Эдуардовна, может, он у вас пока еще немного охранником потрудится?

Агафья задергала руками, плечами, коленками… Скорее всего, у нее начался нервный тик.

– Не-е-ет!! – завизжала она так, что ей позавидовала бы любая оперная прима. – Ни за что! Убирайте его с глаз моих, куда хотите!

– Вот неблагодарность! – возмутился Роман. – Да я столько лет вам верой и правдой… Ну, последние месяцы ошибался, так чего выгонять-то? Вы подумали – где мне еще столько платить станут? Не-ет, я не согласен увольняться…

И тут же схлопотал звонкую затрещину от Жоры.

– Скромнее надо быть, Рома, – ласково улыбался рыжий детина. – Я вот подумал… Заберу я у вас это сокровище на перевоспитание, Агафья Эдуардовна, вы не против?