Дарья Донцова - Человек-невидимка в стразах

– Имя «Артем» взрослое, – начала она на ходу придумывать аргументы.

– Еще раньше вы обронили фразу: «Он уже вышел из возрастных рамок нашего контингента». Если вы никогда не встречались с Васюковым, то откуда знаете, сколько ему стукнуло? И справка из НИИ, выданная для оправдания домашнего обучения, подписана Рогачевой.

– Но ведь не мной! – отбила подачу доктор.

– Верно, – согласилась я. – Только внутренний голос мне подсказывает: Людмила Павловна не сама устроила пожар на даче. Артем Васюков в опасности, его похитили. Мне очень трудно сейчас все рассказать, но…

– Излагайте, – перебила меня психиатр.

И я начала рассказ. Когда добралась до того момента, как Артем стал шантажировать Майю, Евдокия Матвеевна прикрыла ладонью глаза.

– Омэн, – сказала она.

– Что? – не поняла я.

– Ребенок дьявола, – тихо пояснила Константиновская, – он уже с рождения порочен. Как специалист я истово верила в фармакологию. Через мой кабинет прошли сотни детей с теми или иными поведенческими аномалиями. Кое-кто из них был действительно болен и не мог управлять собой, другие являлись продуктом родительского воспитания, страдали от насилия, безразличия взрослых, жестокого обращения, физических и моральных издевательств. В моем арсенале огромный диапазон средств, порой бывает трудно подобрать правильное лекарство, но в конце концов мне это удается, и я могу рассказать о своих удивительных успехах и шокирующих неудачах. Но Артем – это особый случай. Вы правы, мы с сестрами Васюковыми знакомы очень давно. А с Людмилой Рогачевой подружились еще в мединституте, сразу поняли, что имеем совпадающие интересы, и впоследствии стали работать в паре.

Васюковы были со всех сторон положительными девушками. Они не хотели зацикливаться только на работе, думали и о семейной жизни. Больше всех повезло Римме – она официально вышла замуж за Петра Михайловича. Ирма и Мира отношений с мужчинами не оформляли, они никогда не состояли в браке. Все сестры мечтали о детях, но ни одной из них забеременеть не удавалось.

Когда случилась авария на Чернобыльской АЭС, Васюковы были направлены на место катастрофы. Евдокия не знала, чем занимались в Припяти сестры, но они получили порцию облучения, лежали в клинике и вышли вроде бы здоровыми. Однако Константиновская понимала: радиация коварная вещь, человечество пока не знает, какие последствия ожидают живые организмы после определенной дозы через десять, пятнадцать лет. Японии до сих пор аукаются взрывы в Хиросиме и Нагасаки. Евдокия очень просила подруг внимательно относиться к своему здоровью, соблюдать режим дня и питания, при малейших признаках любого недуга, даже насморка, сразу бежать к врачу. Она убедила сестер бросить химию и заняться работой, не связанной с опасными веществами. И вроде беда миновала, у сестер улучшился анализ крови, пропала слабость, они окрепли, стали вести активный образ жизни. А потом Ирма забеременела.

Узнав о том, что подруга ждет ребенка, Евдокия воскликнула:

– Немедленно делай аборт!

– С ума сошла? – возмутилась Ирма. – Мне не удалось замуж выйти, так хоть рожу для себя!

– Тебе уже за тридцать, – Евдокия начала читать нотацию, – в таком возрасте очень увеличивается риск появления на свет малыша с патологией. Есть исследования и пугающая статистика, свидетельствующие: у матери, которой пошел четвертый десяток, часто рождаются дети с болезнью Дауна, сердечно-сосудистыми проблемами, онкологией.

Но Ирма стояла на своем.

– Какой ребеночек ни появится на свет, любить и воспитывать его я буду с радостью!

– Все же подумай, – повторяла Евдокия до тех пор, пока срок беременности подруги не подобрался к двенадцати неделям. – Ты получила дозу радиации, добавь сюда свой возраст и пойми: лучше пойти на операцию.

Мнения сестер разделились, Римма целиком и полностью стояла на стороне Ирмы.

– Ерунда! – по-детски беспечно восклицала она. – Проблемы с детьми возникают только у наркоманов и алкоголиков. Ирма же за всю жизнь ни сигаретки не выкурила. Подумаешь, мужа нет! А мы с Петей на что? Поможем ей ребенка поднять. Своих не имеем, племянником утешимся. Материальных проблем у Ирмы не будет.

Мира занимала кардинально противоположную позицию.

– Безответственное поведение, – сердилась она, – Евдокия совершенно права, нельзя так рисковать. Появится на свет инвалид, все измучаемся, и ребенку одни страдания. Надо иметь голову на плечах, а не тупо подчиняться инстинкту размножения.

– Хороша училка! – злилась Ирма. – Сначала сама курить брось! Не следуй тупо за инстинктом курения. Нашлась безупречная особа…

Сестры поругались, Мира свела к минимуму общение с Риммой и Ирмой. Спустя положенное время на свет появилась девочка, названная Сашей. Ирма стала воспитывать ребенка, Римма самоотверженно ей помогала.

Саша была гиперактивной, ни секунды не сидела на месте, никого не слушалась и доводила маму до рукоприкладства. Отшлепав безобразницу, Ирма начинала переживать, звонила Римме, плакала, мучилась совестью, повторяла:

– Я плохая мать, не могу справиться с трехлетним ребенком.

– Глупости, – отвечала Римма, – все родители хватаются за ремень, просто люди предпочитают помалкивать о своих методах воспитания.

Но скоро оптимизма у Риммы поубавилось, Саша стала вести себя слишком агрессивно, могла даже больно ударить мать, не говоря уж о детях во дворе. Едва Васюкова появлялась в песочнице, как няньки и мамочки подхватывали малышей и спешили уйти.

– Ничего, – теперь уже не так уверенно говорила Римма, обожавшая племянницу, – подрастет и образумится.

Из детских садов Васюкову выгоняли регулярно, ее шалости отличались жестокостью. Если Саша дралась, она хватала игрушку, причем металлическую, и яростно колотила противника. Когда дочь в третий раз попросили забрать из детсада, Ирма привезла ее на обследование к Константиновской.

– Не стоит впадать в панику, – стала утешать Евдокия подругу, – мы с Людочкой Рогачевой можем справиться с любой напастью, приведем в порядок буянку.

Как водится, начали с детального обследования: всевозможные анализы крови, УЗИ, рентген. Потом Ирму вызвали в клинику. Когда она вошла в кабинет и увидела лица Рогачевой и Константиновской, у нее подломились ноги. Ирма плюхнулась в кресло и прошептала:

– Рак? Саша умирает?

– Нет, – сохраняя странную улыбку, ответила Людмила, – физически ребенок крепок, никаких патологий. Но вот что касается… мда! Я с таким сталкиваюсь впервые, хотя в учебниках читала…

Рогачева беспомощно глянула на Евдокию, та шумно вздохнула и решилась на откровенность:

– Ирма, не падай в обморок, Саша абсолютно здорова, но она… мальчик.