Татьяна Луганцева - Жена №5

– Ой! Ой! Ой! – скривила личико Яна. – Это поэтому я бы не прошла по конкурсу?

– Нет, даже не поэтому, Цветкова, еще нужна физическая подготовка, а лучше всего иметь разряд по какому-нибудь виду спорта. Как у тебя с этим?

– Хреново, – согласилась Яна, – спорт – это одно из моих упущений в жизни.

– Плавание? – продолжал глумиться Лебедев.

– Плохо.

– Отжаться? Подтянуться?

– Ни одного раза! – уверенно заявила Яна.

– Ну, твои шансы – ноль!

– А ты и рад! – Яна показала язык и с укоризной посмотрела на следователя. – Вот зато ты у нас просто гений логического мышления?

– Ну да, вроде как…

– Ага! И чем ты занят, гений? Рассматриванием моих коленок? Угадала? Или сработало мое больное воображение?

Следователь внезапно даже для себя залился краской.

– Ага! Что-то я все-таки понимаю?

– Скорее – женская интуиция, – хмыкнул Василий.

– Вот и сейчас, как всегда, весь разговор сошел на мою персону. И знаешь, почему? Потому что ты сам этого хочешь! Ты любишь говорить обо мне! Ты вырвал меня из постели, не дал толком позавтракать из-за того, чтобы снова унизить меня, что я не смогла бы стать следователем. А кого это волнует? Убили женщину! Вот о чем надо думать! А не обо мне! Вот женщины-следователи не пристают к своим допрашиваемым! – тряхнула длинным хвостом Яна.

– Ну ты, Цветкова, даешь! – с уважением протянул Василий, который никогда в жизни не позволил себе пристать к Яне или воспользоваться служебным положением в личных интересах. Правда, в последнее время он и не скрывал, что увлечен ею.

– Что? В точку попала? – спросила она, как бы случайно расстегивая верхнюю пуговицу блузки.

– Какое это имеет значение, Цветкова, если у меня хватает ума и логики, чтобы понять, что ты никогда не скажешь мне «да»? – спокойно сказал следователь, фактически признавшись, что влюблен в эту долговязую фантазерку.

Но Яна не стала торжествовать, и все по той же причине: действительно, он прав, «да» она сказала одному мужчине – Карлу Штольбергу, чешскому князю, так уж сложилась судьба. Надо отметить, что влюбилась она с первого взгляда. А когда первый раз увидела, то не знала, что Карл аристократ. Он в то время выгребал навоз из птичьих клеток. Влюбленность походила на разряд электричества или короткое замыкание, которое произросло в длинное, так сказать, в затяжное…

– Мне даже как-то стыдно, – задумалась Яна.

– Ты ни в чем не виновата, это я сам что-то напридумывал себе. Ругаю тебя, а сам рад каждой нашей встрече, – подал голос Лебедев.

– Да я не об этом! Проехали уже! – Яна смутилась. – Я о том, что не плачу от известия, что убили Изольду Игоревну. Она была все-таки моей знакомой, а я так черства…

– Вы не были близки, это нормально, – прокашлялся Василий Николаевич.

– Я очень сожалею, но слез нет, а по поводу завещания мне вообще сказать до сих пор нечего.

– Ну, если рассуждать здраво, то… а почему бы нет? Изольда Игоревна была подругой твоей матери, своей семьи и родственников у нее не было. А когда накопился капитал, она задумалась о наследниках и выбрала дочь своей подруги, не самый логичный вариант, но за неимением другого… – пожал плечами Василий Николаевич и, словив настороженный взгляд госпожи Цветковой, сразу же по телефону вызвал секретаря, коим оказалась приветливая девушка абсолютно без косметики на юном лице.

– Маруся, ты не могла бы организовать нам кофе?

– Могла бы… – с интересом покосилась на посетительницу Василия Маруся. Понятно, что кофе здесь угощали редко.

– Маруся, и к кофе бы нам чего-нибудь, – не очень уверенно добавил следователь.

У девушки глаза стали больше лица.

– В смысле? Простите, конечно…

– Ну, конфет каких-нибудь или там чего. – Следователь вдруг начал странно гримасничать, а Яна едва сдерживалась, чтобы не рассмеяться.

– Деньги я отдам, – добавил Василий.

– Поняла, шеф, – стрельнула глазами в сторону Яны девушка и, понизив голос, добавила: – Бегу в буфет.

Когда девушка исчезла за дверью кабинета, Яна, улыбаясь, спросила:

– Компенсируешь мой испорченный завтрак?

– Пытаюсь… Я бы и в ресторан отвел, но это только после работы.

– Ладно, я не в обиде, – продолжала улыбаться Яна.

– Что будешь делать с наследством? – чтобы хоть как-то скрасить ожидание кофе, спросил Василий Николаевич, пряча свои большие некрасивые руки под стол.

– Даже не думаю об этом. Уж в этом веселеньком доме точно не останусь! А вообще-то для начала хорошо бы найти, кто это сделал? – задумалась Яна.

– Вот именно этого я и боялся! – всплеснул руками следователь, смахивая кипу документов одним легким движением. Ну неуклюж он был, что ж поделать!

– Что я опять во что-то ввяжусь? – уточнила Яна.

– Ты уже ввязалась, а может быть, еще хуже, – грустно заметил следователь, понимая, что от него уже ничего не зависит.

– А то, что на меня, кристально честного человека, падают подозрения в убийстве в корыстных побуждениях, это нормально?

– Яна, умоляю! Сиди тихо и не высовывайся! Предоставь во всем разобраться нам, – приложил руки к груди для пущей убедительности Лебедев.

В кабинет со страшным грохотом ввалилась Маруся с подносом.

– Извините, шеф. Руки заняты, пришлось ногой дверь открывать. Вот, чем богаты, тем и рады, – отдуваясь, поставила она поднос на стол и еще раз внимательно осмотрела Яну.

– Спасибо, Маруся, можешь быть свободна, – быстро пробормотал Василий Николаевич.

Девушка еще раз, как завороженная, оглядела Яну и удалилась с немым вопросом в глазах.

– Василий, ты меня пугаешь, – приблизилась к следователю Яна, – тебя что, в первый раз видят с женщиной? Или ты никогда ни за кем не ухаживаешь?

Лебедев покраснел.

– И то, и другое. Во-первых, некогда, во-вторых, с моей зарплатой много не наухаживаешь.

– Брось, Николаич! Не все же алчные стервы! Кто-то клюнет и на твои душевные качества, профессионализм и умение мыслить логически, – подбодрила его Яна, но Лебедев воспринял ее слова по-своему.

– Опять подкалываешь?

– Отнюдь! Я так легко и ненавязчиво делаю комплимент! – поменяла она скрещенные ноги.

– Очень ненавязчиво, – не поднимал на нее глаза Василий Николаевич.

– Ладно! Что нам тут послала ваша столовая? Ага! Два бутерброда с сыром, два пирожных «картошка» и кофе, пахнущий очень даже и неплохо. Ваше здоровье, Василий Николаевич! Кстати, что с ногой?

– Да…

– Гипс? Ты говорил гипс. Сломал? – участливо поинтересовалась Яна.

– Солгал, стыдно сказать…

– От меня секреты?! Да я же медик! Я же все пойму и помогу! Мы же как родные! Да я же, в конце концов, не отстану теперь от тебя.

– Вот это точно, – задумался Лебедев и, вздохнув, тихо произнес: – Рожа.

– Что?! – не поняла Яна.