Дарья Калинина - Детонатор для секс-бомбы

– Полагаю, что кто-то из тех людей, кто, скажем так, работал вместе с Вячеславом Мефодьевичем, должны были догадываться, что он оставил что-то своей дочери, – сказала Кира Михайловна. – Ну… Ну, и Танюша могла рассказать о деньгах отца своим любовникам. Таня была иногда очень откровенна с людьми, которые, на мой взгляд, такой откровенности совсем не стоили.

– Это кто же, например? – живо поинтересовалась Мариша.

– Появилась года два назад у Танечки одна любовь, – вздохнула Кира Михайловна. – Очень странный тип, хочу вам сказать. Но Танюша просто голову потеряла из-за него. Но мне он показался очень странным, и я ее выбора не одобрила.

– И в чем странность заключалась?

– Он нигде не работал, – сделав страшные глаза, произнесла Кира Михайловна. – То есть он что-то там бормотал про работу редактора в каком-то издательстве. Но честное слово, ему бы следовало выбрать себе другую работу. Где это видано, чтобы редактор не знал разницы между Ремарком и ремаркой? И где это видано, чтобы редактор болтался целый день либо у Тани в гостях, либо в тренажерном зале? И ходил бы в спортивном костюме или другой свободной одежде. Понимаете, никаких там галстуков, я уж не говорю о накрахмаленных рубашках. А по вечерам он водил ее в кабак. За что, думаете, он мог получать зарплату? Причем деньги ему платили чуть ли не через день. Во всяком случае, их получение он обмывал никак не реже. И обязательно в дорогом ресторане. Нет, поймите меня правильно, я не против того, чтобы сходить в ресторан. Но нельзя же ходить туда каждый день?

Подруги переглянулись. С точки зрения Мариши, в ресторане можно и нужно не только ужинать, но и завтракать, и обедать. Это избавляло от кучи ненужной возни и к тому же результат обычно бывал превосходным, что редко случалось при приготовлении обеда в домашних условиях. Но у Киры Михайловны, прожившей последние годы в обществе сурового военного, был свой взгляд на вещи.

– А откуда у человека, который целыми днями проводит в безделье и веселье, могут взяться деньги? – продолжала наступление Кира Михайловна. – Ясное дело, только нечестным путем. Да и не похож он был даже внешне на редактора. Такой весь здоровущий, накачанный.

– А как звали этого красавца?

– Георгий, – ответила Кира Михайловна, и подруги снова переглянулись.

Георгия в списке последних пяти любовников Таньки не значилось. И человек с таким именем не звонил Таньке на трубку, которая до сих пор находилась у Мариши.

– И давно Танька рассталась с Георгием?

– Бог с вами! – фыркнула Кира Михайловна. – Она и не думала с ним расставаться. Напротив, их роман только разгорался, если это можно так назвать. Я была у Тани в гостях месяц назад. Мне необходимо было показаться врачу. А гостиницы так дороги, что я остановилась на недельку у Тани. Она была, разумеется, не против. Но этот Георгий! Он буквально доставал меня своими звонками. Один день звонил ей просто постоянно! И все время по междугородке. Я даже сделала ему замечание, неужели, сказала я, вам, молодой человек, нечем заняться?

– А он что?

– Заржал и сказал, что у него наконец-то заканчивается длительная командировка, он скоро прилетит в Питер и собирается это событие отметить. И что он очень хочет видеть Таню. Звонил в двенадцать дня, потом в половине первого, потом в час, потом еще несколько раз. Танюше на работу я позвонила, но там ее не оказалось. А номер ее трубки я куда-то задевала. Я так ему и сказала, а он велел мне передать Танюше, что когда он прилетит, то хочет, чтобы с ребенком все было в порядке. Конечно, я насторожилась. Мне бы не хотелось, чтобы Таня связала свою жизнь с таким типом. А тут еще какой-то ребенок!

– А что сказала Таня?

– Она сказала, что Георгий ей совершенно не интересен. Что он дурак и мот. И что она страшно корит себя, что дала ему свой домашний телефон, потому что он жуткий прилипала. Сказала, что даже сменила номер мобильного телефона, потому что Георгий буквально разорял ее своими звонками. Никто из клиентов не мог дозвониться до нее, потому что по телефону все время звонил Георгий.

– Так чего вы волнуетесь? Вряд ли Таня тратила деньги на человека, о котором так нелестно отзывалась, – пожала плечами Мариша.

– Ах нет! Уверена, что она мне говорила об этом, только чтобы успокоить меня, – вздохнула Кира Михайловна. – И конечно, я спросила ее насчет ребенка, которого она, по словам Георгия, носит.

– И что же?

– Она очень удивилась и поклялась, что не беременна. Я просто не знала, что и думать. Но потом Георгий звонить перестал, и я немного успокоилась. Да и видела я его всего один раз и с тех пор прошло два года. Так что я понадеялась, что, может быть, он и сам как-то отстанет от Таньки. Или хотя бы перестанет ходить в рестораны в своих спортивных костюмах.

– А каков он вообще из себя? – полюбопытствовала Мариша. – Этот Георгий? На лицо он хорош?

– Очень даже! – с жаром воскликнула Кира Михайловна, и подругам стало ясно, от кого Танька унаследовала свой буйный темперамент. – Будь я на несколько лет помоложе, он бы от меня не ушел. И плевать мне на его манеру одеваться! Но увы, я в тот момент, когда Таня знакомила меня с Георгием, была не в лучшем состоянии.

– Да что вы! – воскликнула простодушная Дуня. – Вы отлично выглядите.

– После прописанных мне процедур, я имею в виду, – пояснила ей Кира Михайловна.

– А! Понятно, – пробормотала Дуня, наконец смекнувшая, что холеность Киры Михайловны, выглядевшей в данный момент явно моложе своего возраста, проистекала не только от беззаботной жизни, но и от мастерства пластических хирургов.

– Да, – с сожалением протянула Кира Михайловна, – не довелось мне с ним познакомиться поближе. Но Таня – моя дочь. Так что я уверена: она от Георгия поимела все удовольствия, которые он мог ей предложить.

– А как бы нам тоже познакомиться с этим человеком? – спросила Мариша.

Кира Михайловна кинула на нее не слишком одобрительный взгляд.

– Вы только что оплакивали свою убитую подругу и даже косились на меня, не видя моих слез, а теперь вдруг оживились, стоило мне заговорить о мужчине, – не без яда заметила она.

– Мы просто пытаемся выяснить, кто мог убить Таньку! – возмутилась Дуня, которую даже в жар бросило от возмущения.

Она еще собиралась добавить, что не все же настолько похотливы, как Кира Михайловна, но вовремя получила тычок от Мариши и промолчала.

– Ну, конечно! – ехидненько воскликнула Кира Михайловна. – Только вам этим и заниматься. Милиция-то отдыхает.

Мариша, которая уже было начала испытывать к Кире Михайловне некоторое сочувствие, снова разозлилась.

– Слушайте! – сказала она. – Мы с подругой ужасно устали. Мотаемся уже второй день между Костромой и Питером и…