Дарья Донцова - Третий глаз-алмаз

Я в ажиотаже стала листать страницы. Статья, которую я только что прочитала, была опубликована во вторник, вот среда, четверг и пятница. На третьей странице газеты, вышедшей в последний рабочий день недели, красуется анонс: «Завтра вы узнаете шокирующую правду о семье Лукашиных. Сенсационное интервью с нянькой – Тельмой Генриховной. „Они ненавидели друг друга до припадков, но их можно понять“ – так начинается рассказ женщины, которая помогала Злате воспитывать четырех дочерей».

Подшивка закончилась.

– А где субботний номер? – растерялась я.

– Он не вышел, – ответила Карина.

– Почему?

– В четверг вечером в редакцию ворвались бандиты и увезли папу с Эдуардом, – грустно пояснила Кара.

– Минуточку! Журналистов забрали в четверг? Но пятничная «Лупа» увидела свет!

– Конечно, ее уже сверстали и отправили в печать. Пятничный выпуск делается в четверг, а субботний – в пятницу.

– Ясно, – пробормотала я.

– Эти подонки не только скрутили папу с Эдиком, они еще и разгромили офис, – сказала Кара. – Слава богу, Зиночка уцелела! Вот уж кому повезло, она в лифт залезла, ее и не заметили.

– Кто такая Зиночка и как можно не заметить человека в лифте?

Карина обхватила себя руками за плечи.

– Офис был в очень старом доме, его, кстати, давно снесли. Здание построили в восьмидесятые годы позапрошлого столетия. На кухне был лифт, за стенной панелью. Если не знать, где он, то и не сообразишь. Потянешь за веревку, появляется кабина, пусть небольшая, но худенькая женщина в ней уместится. Зиночка была секретарем редакции, не техническим, а ответственным, занималась выпуском, контактировала с типографией и лоточниками, которые продавали «Лупу», и сидела как раз на бывшей кухне. Когда бандиты вломились в редакцию, Зина схватила гранки субботнего номера, нырнула в подъемник, спустилась в подвал и кинулась в милицию. Как она не побоялась! Веревки могли прогнить от старости! Зиночка хотела спасти Николая с Эдуардом, но не успела, пока менты собрались, пока репу почесали, пока ехали, отца с приятелем уже увезли.

– Значит, материалы номера могли сохраниться? – обрадовалась я.

– Ну… не знаю, – пожала плечами Кара. – И зачем они вам?

– Я случайно наткнулась в подшивке на знакомую фамилию – Лукашина, мы раньше дружили, но я потеряла ее координаты. У вас есть адрес Зины?

– Где-то был!

– Можете поискать?

– Для вас – что угодно!

– Огромное спасибо, очень меня обяжете, – завела я, – буду крайне благодарна.

Карина открыла верхний ящик письменного стола.

– Никогда не выбрасывайте старые записные книжки, – посоветовала она, – многие люди живут долгие годы в одной квартире. Вот, например, мы с мамой. Этому дому почти пятьдесят лет, он был построен в самом начале шестидесятых, экспериментальный, хотели проверить, как возводить блочные пятиэтажки. А! Нашла! Зинаида Мироновна Шляпкина.

– Ей, наверное, много лет!

– Зиночка была тогда молодой, в «Лупу» она пришла, когда ей едва исполнилось двадцать два! – возразила Карина.

– Вам нетрудно самой позвонить Шляпкиной? Вероятно, она не захочет беседовать с незнакомкой о тех событиях!

– Нет проблем, – согласилась Кара, – надеюсь, Зина живет на прежнем месте! Черт!

– Что?

– Номер не существует.

– Дай-ка сюда! Смотри, набор начинается с цифры два, а ее заменили на шесть.

– Сейчас попробую, ага, гудит… Здрасти! Можно Зинаиду? Ой, еще раз здрасти! Вы, наверное, меня не помните? Я – Карина Егорова, дочь Николая Михайловича… ага, ага, спасибо. Очень приятно! Да, да! Извините, Зиночка, у меня к вам такое дело…

Я молча слушала, как Карина меня представляет, потом Егорова сунула мне трубку.

Я откашлялась.

– Здравствуйте, Зина!

– Добрый день.

– Может, мой интерес вам покажется странным…

– Говорите.

– Карина рассказывала, что в день нападения бандитов вы спрятались в лифте.

– Верно.

– Вы очень смелый человек.

– Я отчаянная трусиха, – засмеялась Шляпкина, – но в момент опасности не растерялась. Прямо в голове щелкнуло: или лезу в подъемник, или мне кирдык. Третьего не дано. Сгребла гранки и дёру!

– Значит, вы прихватили с собой материалы субботнего номера?

– Егоровская школа, – вздохнула Зина, – сам погибай, а газету спасай. Унесла все, я как раз верстку делала, материалы стопками слева, снимки справа, я их вместе с линейкой-строкомером уволокла, она у меня теперь вместо талисмана!

– А где гранки? Вы их выбросили?

– Разве можно!

– Сохранили? Дадите взглянуть?

– Зачем? – удивилась Зинаида.

– Объясню при встрече!

– Ладно, приезжайте.

– Можно сейчас?

– У меня редакторские дни, сижу дома, хотя…

– Что? Я уже бегу к машине.

– Постойте, я не успею прибраться к вашему приходу! Давайте лучше встретимся в выходные.

– Нет, нет, – испугалась я, – время не ждет! Мне все равно, как выглядит ваша квартира, даже если она покрыта слоем мусора в полметра, это не играет никакой роли. Кстати, у меня дома тоже бардак, посуда полгода не мыта, пыль с Нового года не вытерта.

– Ну ладно, – сдалась Зина, – записывайте адрес.

В квартире у Шляпкиной отчаянно пахло кошками, и я, не удержавшись, стала чихать.

– Это Василий, – сердито сказала Зина, – у него с моим сыном джихад. Стоит Игорьку в дом войти, Васька начинает углы метить, дескать, смотри, мама, кто в семье хозяин! Вы туфельки поставьте наверх.

– В шляпницу? – поразилась я.

– На всякий случай, береженого Бог бережет. Анфиса терпеть не может гостей, – пояснила хозяйка, – она еще хуже Васьки, настоящая оторва, в обувь гадит.

По длинному коридору, где мотались клубки разноцветной кошачьей шерсти, мы вошли в просторную кухню. Зиночка не кокетничала, предупреждая о беспорядке, похоже, в последний раз хозяйка бралась за пылесос году этак в тысяча девятьсот семидесятом. Мне еще ни разу не доводилось бывать в столь загаженном месте.

Шкафчики и кафель были покрыты темно-желтыми сальными пятнами, электрочайник показался мне коричневым, но хозяйка повернула его ручкой к себе, и стало понятно: изначально он имел сливочно-белый цвет. В мойке подпирала кран гора грязной посуды, на столе маячили ноутбук, вспоротая банка зеленого горошка, открытая бутылка кваса, конфетные фантики, кусок марли, полуобгрызенный нарезной батон, резиновая грелка, ластик и три кружки. На тумбочке голосил включенный телевизор.

– Хотите чайку? – гостеприимно предложила Зиночка, убирая звук у телика. – Садитесь.

Я отодвинула табуретку и обнаружила на ней всклокоченную кошку цвета крем-брюле.

– Машка! – всплеснула руками Зина. – Кукушка чертова! Иди к детям! Представляете, она родила от Томаса котят и не желает их воспитывать! Вместо нее Мурлыня старается, ну прямо все как у людей! Не смотрите, что Машка такого цвета, это она Марка толкнула, моего мужа, а он кофе пролил, хорошо хоть Маркуша любит холодный, да еще на три четверти со сливками. Машка кое-как облизалась, но не до конца! Она изначально белая. Надо ее помыть, но руки не доходят! Столько дел! Все собираюсь квартиру убрать, но посмотрю на бардак и махну рукой. А смысл? Васька все описает.