Ирина Волкова - Уж эти мне мужчины

— Но кто за этим стоит? — нетерпеливо спросил Джокер.

— Леонид Борисович Родин, бывший секретарь райкома по кличке Генсек, ныне глава новой сочинской мафии, — мрачно ответил Папа Сочинский.

Леонид Борисович Родин остановил тяжелый взгляд водянистых глаз на подергивающемся от страха лице Рябого.

— Что значит, вы его упустили? — пока еще спокойным голосом, в котором уже угадывались истерические нотки, спросил он своего подчиненного.

— Я не понимаю, куда они делись! — воскликнул тот. — Я видел, как они вышли из номера, где была убита девушка, в руках маркиза была дорожная сумка, они сели в лифт, но, естественно, я не мог сесть в лифт вместе с ними! Мои люди перекрыли все входы и выходы — основной вход, служебные, проход через подвал, но ни один человек, подходящий под описание маркиза, не проходил через них! И в то же время, когда милиция начала обыскивать гостиницу, ни Альберто де Арнельи, ни этой сопровождающей его парочки из четыреста двадцатого в гостинице не оказалось!

— А ты поставил своих людей у пожарной лестницы, у окон первого этажа, у окон туалетов? — прошипел Генсек. — Ты что, со мной в игрушки играешь?

— Вообще-то мы наблюдали за окнами, — неуверенно ответил Рябой. — Это какая-то дурацкая накладка. Не понимаю, что произошло.

— Эта дурацкая накладка может стоить тебе жизни! — рявкнул Леонид Борисович. — Даю тебе сутки на то, чтобы отыскать маркиза, взять его под наблюдение и не спускать с него глаз! Вон отсюда.

— Уже ухожу, — пробормотал Рябой, испуганно пятясь к двери.

— Все кончено! Мы в лапах коммунистов! Мы никогда не выберемся из этой кошмарной страны! — патетически воскликнула Мириам, падая на кровать гостиничного номера. — Это ты во всем виноват! Ты притащил меня сюда! — обрушилась она на Хосе Мануэля.

— Я? — удивился журналист. — По-моему, это ты собиралась преследовать Альберто по всему миру!

— Никто не просил тебя говорить мне, что он в России. Заладил тоже: «Журналистская этика, журналистская этика», а стоит тебя потрогать за член, так вся твоя этика побоку!

— Смотря кто трогает, — примирительно улыбнулся Чема. — У тебя это здорово получается. Кроме того, нас просто вежливо попросили задержаться на пару недель, пока дело не прояснится. Все-таки мы главные свидетели.

— Лучше скажи — подозреваемые, — завизжала Мириам. — Эти коммунисты готовы упечь в тюрьму любого — мне об этом говорил сам Лоренцо Сарасола, а он даже «Архипелаг ГУЛЯК» читал.

— «Архипелаг ГУЛАГ», — поправил ее Хосе Мануэль. — Зря ты беспокоишься. Времена уже не те, к тому же у власти теперь не коммунисты, а демократы.

— А Ельцин, по-твоему, кто? Зеленый? — завелась Мириам. — Да что ты вообще смыслишь в политике? Ты небось и «Архипелаг ГУЛЯК» в глаза не видел!

— «Архипелаг ГУЛАГ», — терпеливо поправил журналист. — Ты бы чем скандалить, лучше бы об Альберто побеспокоилась. Представляешь, каково ему сейчас!

— И вспоминать не хочу об этом убийце, — взвизгнула Мириам. — Подумать только, зарезал бедную девушку только для того, чтобы не жениться на ней!

— Что ты несешь! — удивился Хосе Мануэль. — Да Альберто рыбу выпотрошить не способен, не то что девушку зарезать. Уж я-то его хорошо знаю!

— А кто же тогда ее зарезал? — резонно поинтересовалась модель.

— А я почем знаю! — воскликнул Чема. — Но уж точно не Альберто. Сама подумай — богатый иностранец в России. Наверняка его подставили и похитили, чтобы содрать с него пару миллионов долларов.

— Ты думаешь, что Альберто похитили? — Мириам постепенно приходила к мысли, что это могло быть и правдой.

Она представила себе, как отыскивает подвал старого заброшенного дома, где лежит связанный и изголодавшийся Альберто, как она срывает путы с его ног и рук и покрывает поцелуями его лицо, а затем маркиз клянется ей в вечной любви и на коленях умоляет стать его женой…

— Так что ты тут расселся! — подпрыгнула на месте модель. — Идем!

— Куда? — растерянно спросил Хосе Мануэль.

— Как — куда? Спасать моего жениха! — решительно заявила Мириам, направляясь к двери.

Костолом схватил за грудки и подтянул к себе перепуганного служащего, дежурящего за регистрационной стойкой.

— Если ты и дальше будешь валять дурака, я оторву тебе яйца и поджарю их на медленном огне! — прорычал он. — А ну, отвечай, где находится моя девушка! — Гарик сунул ему под нос фотографию Арлин в облегающем черном платье. — Учти: ответишь быстро и четко — получишь пятьдесят долларов, не ответишь — лишишься яиц, — напомнил Костолом. — Выбирай!

— Я бы и рад помочь вам, — пробормотал служащий, которого слегка взбодрила мысль о пятидесяти долларах. — Но ее даже милиция не может найти!

— Милиция? Машу ищет милиция? — удивился Костолом. — Почему?

— В связи с этим ужасным убийством, — закатывая глаза, прошептал портье.

— Пожалуй, я все-таки убью тебя! — проревел Гарик. — Мне уже нечего терять!

— Зачем же убивать! — заскулил дежурный. — Я же рассказываю.

— Ты не рассказываешь, ты мне душу выматываешь, — пояснил Костолом. — А ну излагай в двух словах, что тут произошло!

— Да-да, конечно, — с готовностью откликнулся служащий. — Позавчера ваша девушка появилась в гостинице с симпатичным высоким молодым человеком, и они сняли смежные люксы.

— Хорошо, что не номер для новобрачных, — проворчал Гарик.

— Я могу продолжать? — опасливо поинтересовался дежурный.

Костолом издал полурычание-полустон, который служащий воспринял как положительный ответ.

— Так вот, на следующее утро ваша девушка познакомилась с испанским маркизом, они пошли в ресторан, провели вместе весь день, а потом направились к ней в номер.

— С испанским маркизом? Ты что, издеваешься надо мной? — озверел Гарик.

Служащий обиделся.

— Вы же сами хотели, чтобы я кратко изложил вам события, предшествующие убийству, — заметил он. — Если вы не в состоянии выдержать суровую правду, может быть, вы просто заплатите мне пятьдесят долларов и оставите меня в покое?

Костолом попытался взять себя в руки.

— Я могу выдержать суровую правду! — рявкнул он. — Это я тебя не могу выдержать! В задницу твои лирические отступления! Что было дальше?

— Ничего особенного, — пожал плечами консьерж. — На следующее утро невеста маркиза обнаружила в его номере труп девушки, с которой он провел предыдущую ночь.

— Что? Машу убили?

— Почему убили? — не понял дежурный.

— Ты же сам сказал, что маркиз провел с Машей ночь? — простонал Костолом.

— Нет, я сказал «предыдущую ночь», — уточнил служащий. — Перед тем как провести ночь с вашей девушкой, маркиз провел ночь с убитой девушкой, а наутро невеста маркиза обнаружила в его номере труп убитой девушки, но не вашей, а той, с которой он провел предыдущую ночь. Я ясно выражаюсь?