Дарья Калинина - Семь непрошеных гостей

— Понятно, — кивнула Юля. — И давно вы существуете?

— Как частная организация всего около десяти лет, — произнесла Елена Валерьевна. — Но, насколько я знаю, в этом интернате опекуны детей всегда оплачивали их содержание. Только раньше это делалось… из рук в руки. Деньги передавались, так сказать, в конвертике. А теперь у нас все на законной основе — сумма вносится в бухгалтерию, ну и так далее.

И, помолчав, женщина спросила:

— Позвольте, я так поняла, вы хотите устроить к нам ребенка? В таком случае не сомневайтесь, ему у нас понравится. И если вам захочется, вы в любой момент можете взять его домой. На выходные или если просто соскучитесь.

— Охотно верю, — пробормотала Мариша. — Но нам хотелось бы поговорить с самим директором.

— А вот Альбиночки Сергеевны сейчас нет! — покачала головой заместительница. — А чем я-то вас не устраиваю? Все вопросы можно решить и со мной.

— Всем вы нас устраиваете, — вздохнула Юля. — За исключением вашего возраста.

— Простите? — растерялась женщина.

— Вы слишком молоды, — поспешила объяснить ей Юля. — А мы бы хотели расспросить ее об одной из воспитанниц, которая жила тут больше десяти лет назад.

— Да, верно, тогда меня еще тут не было, — кивнула Елена Валерьевна. — Но вся информация о наших выпускниках находится в компьютере. Мы можем найти все, что вам надо, там. Только… Только сначала объясните мне, пожалуйста, зачем вам потребовалась такая информация?

Подруги переглянулись и дружно решили, что Елене Валерьевне можно доверять.

— Дело в том, что эту девушку убили, — сказала Мариша. — И есть подозрение, что ее убили из-за полученного ею наследства.

— Но мы не знаем точно, — добавила Юля.

— А коли за всех ваших воспитанников всегда вносили энные суммы неизвестные благодетели, то вполне возможно, что такое наследство существовало и в самом деле. Ведь кто-то же платил за Аню. И если за нее платили, значит, ее родственники были людьми не бедными.

— Да, — кивнула Елена Валерьевна. — Может быть, я и сумею вам помочь. Что же, давайте заглянем в компьютер. А если у вас и после этого останутся какие-то вопросы, то вы всегда можете дождаться Альбину Сергеевну. Но она вернется только часика через полтора.

— Полезли в компьютер! — одновременно произнесли подруги.

— Сейчас, — ответила Елена Валерьевна и подошла к плоскому монитору, таинственно поблескивающему звездной пылью. — Как фамилия вашей подруги?

— Борзова, — быстро произнесла Юля. — Анна Борзова.

— Борзова, Борзова, — забормотала Елена Валерьевна, шаря по файлам. — И какого она года выпуска?

— Девяностого, — ответила Мариша, взглянув на титульный лист из выпускного альбома Аньки.

— Да! — радостно воскликнула Елена Валерьевна, на которую вид выпускного альбома произвел самое благоприятное впечатление. — Есть! Как хорошо, что в свое время Альбина Петровна настояла, чтобы мы перенесли все сведения о детях в этот компьютер. А то бы сейчас ничего про вашу Аню узнать не удалось.

— А в чем дело? — насторожилась Мариша.

— Весь архив сгорел, — пояснила ей Елена Валерьевна.

— И давно сгорел? — насторожилась еще больше Мариша.

В прошлом году, — ответила Елена Валерьевна. — И, конечно, дела всех детей, которые вышли из нашего интерната в девяностом году, тоже сгорели. Тогда базы данных на жестких дисках не хранили, хотя компьютеры уже были. Но все равно по старинке, все по старинке делали.

— А почему сгорел архив? — не унималась Мариша.

— Да кто же знает? — пожала плечами Елена Валерьевна. — Пожарные сказали, что проводку замкнуло. Только с чего, непонятно. Проводка в том помещении совсем новая была.

— Что вы говорите? — тихо пробормотала Мариша, которой все больше и больше не нравился этот странный пожар, вспыхнувший почему-то именно в архиве.

— Нам еще фирма, которая эту проводку делала, потом неустойку выплатила и ремонт заново сделала, — продолжала Елена Валерьевна. — Так что мы ничего не потеряли, но документы, конечно, сгорели. Да бог с ними. Тут ведь все есть.

И она постучала по стеклу монитора, на котором как раз появился нужный файл.

— Вот и ваша Аня, — сказала Елена Валерьевна, открывая файл. — Сейчас посмотрим. Судя по всему, она отлично успевала в учебе. У нее есть несколько наград по изобразительному искусству и лепке. Но… да, очень странно. В графе опекуны стоит прочерк.

— Как же так? — заволновалась Мариша. — Разве такое может быть? Если у ребенка нет законных опекунов, разве государство не берет на себя заботу о таком ребенке?

— Верно, — подтвердила Елена Валерьевна. — Берет. И в случае с Аней так и получилось… Официальным опекуном была назначена ее воспитательница — Анна Георгиевна. Именно с ней и жила девочка до своего совершеннолетия.

— Мы можем поговорить с этой женщиной? — быстро спросила Юля.

— Увы, — развела руками Елена Валерьевна. — Анна Георгиевна была нашим заслуженным педагогом. Но несколько лет назад она скончалась.

— Ее убили?

— Бог с вами! — испугалась Елена Валерьевна. — Нет, Анна Георгиевна скончалась в весьма преклонном возрасте в своей собственной постели во сне. Врачи поставили диагноз — обширный инфаркт.

— Значит, с ней мы поговорить не сможем, — заключила Юля. — А те дети, с которыми вместе в одной «семье» воспитывалась Аня. Они ведь живы?

— Да, конечно, да!

— Вы можете дать нам их адреса?

— Пожалуйста, — кивнула Елена Валерьевна. — Я и сама хотела вам предложить то же самое.

Получив адреса этих бывших воспитанников «Светлого детства», Мариша снова решила вернуться к теме опекунства над маленькой Аней. Ей казалось, что тут еще есть много темных пятен.

— Так вы сказали, что официальным опекуном Ани стала ее воспитательница. Анна Георгиевна была богата?

— Нет, вовсе нет! С чего вы взяли?

— Вы сами сказали, что за детей в вашем приюте платили. И платили хорошие деньги. Так кто же платил за Аньку, если ее законная опекунша была не богата?

— Ну… — замялась Елена Валерьевна, — ну, понимаете, бывают же разные ситуации.

— Вы ведь сами говорили, что в ваш интернат сироты, за которых некому платить, никогда не попадали, — наседала Мариша, чувствуя, что Елене Валерьевне еще есть что сказать.

Да, — снова подтвердила Елена Валерьевна. — Но, видите ли… Иногда… Иногда случалось, что опекун, который платил деньги, хотел остаться неизвестным.

— Разве это возможно? — удивилась Мариша.

— Если человек платил достаточно, то почему бы и нет? — пожала плечами Елена Валерьевна и, видя недоумение подруг, попыталась объяснить.

— Понимаете, — сказала она, — иногда у ребенка все же имеется хотя бы один родитель, который помнит о нем и оплачивает его содержание. Хотя, возможно, законным порядком он и не был признан его опекуном, но…