Дарья Калинина - Семь непрошеных гостей

Вечером Мариша ждала звонка Ильи, но тщетно. Он ей так и не позвонил. Да и на Анькиных похоронах держался с Маришей отчужденно. И даже не соизволил обнять ее. Не говоря уж о том, чтобы поцеловать. И теперь Мариша терзалась размышлениями о причине такого охлаждения.

В глубине души она связывала его с той женщиной, которую Илья называл в телефонном разговоре своим тренером. Кого-то ее голос Марише напоминал. Но увы, она слышала лишь обрывок разговора. Да и когда ей случилось напомнить Илье о его вранье, он очень стушевался. Даже не стал тогда оправдываться.

Зато Марат несколько раз звонил Юльке, удивляясь, почему она не хочет с ним встречаться на его территории. И к себе тоже не приглашает.

— Ты не хочешь меня видеть из-за этого отравления? — допытывался он у нее. — Но поверь, у меня не было причин травить несчастную. Да и возможности такой не было. Все мое время на тот день, когда ее отравили, расписано буквально по минутам. Сплошь встречи с деловыми партнерами.

— Ты весь день провел в офисе? — с надеждой спросила у него Юля.

— Почему переговоры должны быть обязательно в офисе? — удивился Марат. — Деловая встреча в современном мире не предусматривает жестких рамок. Вполне можно совместить вкусный обед и деловые переговоры.

— Другими словами, ты не сидел безвылазно в своем офисе? — уточнила у него Юля.

Про себя же подумала, что с этими расследованиями в конце концов станет законченным параноиком. Вот и сейчас она всерьез размышляет о том, а не мог ли Марат отравить Аньку? И с чего ей в голову лезут такие мысли? В самом деле, ведь Марат не был знаком с Анькой прежде. Или все же у него появился повод? С чего он вдруг принялся оправдываться перед Юлькой?

— Вдруг мы идем не по тому следу? — произнесла Юля, вернувшись к Марише, которая мрачно таращилась на нелепый рекламный блок.

На экране телевизора миловидная девушка пыталась натянуть на себя очередную пару чулок, которые она, словно фокусница, доставала из ярких коробочек. Но несмотря на нарядную упаковку, качество чулок не выдерживало ни критики, ни энергичных движений девушки. Оказалось, что проблема была в том, что свои стройные ноги девица брила не той бритвой. Поэтому на ее ноге и оставалась колючая стерня, о которую рвались дорогие чулочки.

— Ну и бред! — решила Мариша, когда реклама закончилась. — А что ты сказала, я не расслышала?

— Я говорю, вдруг мы идем не по тому следу, — уныло повторила Юля, которую беседа с Маратом почему-то вогнала в ступор. — Вдруг Анькино наследство в самом деле существует?

Но отравили ее все равно из-за того, что она видела, кто убил Олега?

— Поменьше разговаривай с Маратом, — посоветовала ей Мариша. — А то сама расстраиваешься от своих подозрений. И меня с толку сбиваешь. Решено ведь, завтра едем к нотариусу. И все узнаем.

К сожалению, нотариус Верочка их чаяния оправдала далеко не в полной мере. Правда, встретила она их очень приветливо, словно старых знакомых. А услышав, что их прислал к ней Авель Моисеевич с предложением своей руки и сердца, и вовсе расцвела как незабудка.

— Ах он старый проказник! — от души расхохоталась Верочка. — Все никак не может угомониться!

Подруги с изумлением разглядывали женщину. Сколько же ей может быть лет? Если в восьмидесятых годах она уже работала нотариусом, значит, сейчас ей было уже сильно к пятидесяти. А то и за пятьдесят. Но женщина выглядела просто изумительно. Свежий чистый цвет лица, румянец во всю щеку, бархатистая кожа, на которой почти не было морщин. И вдобавок подтянутая стройная фигура, пышные темные волосы и такие же темные блестящие глаза.

Нет, никак нельзя дать Верочке ее лет. А еще говорят, что восточные женщины раньше стареют. Чушь это все! От человека зависит. И от того, в каком окружении он живет. Счастлив ли. Доволен ли своей жизнью. Верочка, судя по ее блестящим глазам и улыбке, была вполне счастлива.

И вообще, была она на редкость легкий, приятный и жизнерадостный человек.

— А я ведь не всегда такой была, — радостно сообщила она подругам. — Поверите ли, многие мне удивляются, как это я бросила работу, город и перебралась в захолустье.

Захолустьем Простоквашино назвать было никак нельзя. Это Верочка явно кокетничала. Располагалась ферма всего в полутора часах езды от Питера. Неподалеку проходила трасса на Москву, а от нее к фермерскому хозяйству вела отличная асфальтированная дорога, по которой муж Верочки возил в соседние поселки и райцентр продукты со своей фермы.

Он, как уже знали подруги со слов самой Верочки, успешно торговал яйцами, молоком и даже имел собственную маленькую сыроварню, где делал очень вкусный и к тому же недорогой сыр. Кроме того, у него был пошивочный цех, где работали местные рукодельницы, набивая подушки куриным пухом, а в остальное время строча простенькие, но опять же очень дешевые цветастые пододеяльники и наволочки, которые охотно раскупались жителями в окрестных селениях.

— Многие мне удивляются, — продолжала тем временем Верочка, проворно расставляя на столе чашки, заваривая чай, разливая по блюдцам темный мед, домашний джем и выставляя свежие булки, — спрашивают даже, как это я тут не загнулась от скуки. Скажу честно, когда я в городе сидела в своей конторе среди бумажек, договоров, доверенностей, печатей и завещаний, вот там мне действительно тяжко и тоскливо было. Я просто физически чувствовала, как эти бумажки из меня соки пьют. И я постепенно сама становлюсь такой же сухой и безжизненной, как и они.

И, закончив приготовления к чаепитию, Верочка присела за стол и произнесла:

— А тут на природе настоящее раздолье. Я просто ожила, когда мы сюда переехали.

— И не жалеете?

— Нет, — покачала головой Верочка. — Меня несколько раз звали обратно на прежнюю работу. Но нет. Я для себя решила: ни за что! Тут у нас есть для счастья все. Чего еще надо? Дети здоровыми выросли, ведь почти весь день на свежем воздухе. Родни полно, гости в доме всегда. Все любят к нам приезжать. Сейчас у нас в семье машина у каждого своя, так что проблем с образованием для детей никогда не возникало. Вы пейте чай! Я на травках его заварила. Вкусно?

Подруги отпили по глотку и в самом деле очень вкусного чая. Отведали душистого меда и зажмурились от удовольствия, наплевав на все диеты и вонзив зубы в свежую сдобу.

— Сама пекла! — похвасталась Верочка. — Талант у меня к выпечке открылся. С самого начала в кондитеры идти надо было. Недаром же у меня и фамилия такая подходящая: Крендель!

И она радостно засмеялась, сверкая крепкими ровными зубами.

— Это все родители меня на юриста учиться толкнули, — прибавила она. — Теперь я знаю: нельзя человека неволить, решать за него. Все равно толку не будет. К чему душа лежит, тем и должен заниматься. Тянет его в астрономы, пусть идет. Тянет в поле, пусть землю пашет. Человека ведь недолго и сломать.