Джорджетт Хейер - Тупое орудие

– Но разве вам не хотелось бы? – пробормотал Невил.

– Не надо так говорить, – посоветовал сержант.

К его облегчению, Невил последовал совету и, взяв под руку Салли, зашагал с ней к дому. Когда они удалились на безопасное расстояние, она сказала:

– Ты наболтал больше, чем я ожидала.

– Я его отвлекал.

– Уповаю на то, что ты не сказал слишком много.

– Я тоже, – согласился Невил. – Одно утешение, что мы скоро узнаем. Как поживает героиня пьесы?

– Если ты имеешь в виду Хелен…

– Именно ее, дорогая, но если на тебя находит приступ сестринской любви, иди домой и не утомляй меня глупостями.

– Боже, как я тебя ненавижу! – воскликнула Салли.

– Ну, ты в этом не одинока, – утешил ее Невил. – И в самом деле, я становлюсь ужасно непопулярным. У тети Люси при виде меня гусиная кожа.

– Неудивительно. Я должна сказать…

– Что тебя вынуждает? – осведомился Невил.

– Да заткнись же! И кому сказать, что низко фотографироваться в роли лакея. Мисс Флетчер хватает неприятностей и без твоих фокусов.

– Неправда, – возразил он. – Моя бедная тетя стала слезливой, а от этого никакой радости ни ей, ни мне. Я осторожно подсунул ей газету с моим рассказом, и это развлекло ее. Возмущаться бессмысленно, но лучше возмущаться, чем без толку горевать. Как Хелен?

– С ней все в порядке, – сдержанно проговорила Салли.

Сонный, проницательный взгляд был ей ответом.

– Ага, атмосфера несколько напряженная? Я удивился, чего ты вдруг сюда заявилась.

– Дело совсем не в этом. Я хотела взглянуть еще раз на место действия. Кроме того, я подумала, что не худо испариться на какое-то время. Джон уезжает в город только после ленча.

– Только не говори мне, что они там милуются! – недоверчиво проговорил Невил.

– Не буду. – Она хохотнула. – Но есть шанс, что дело идет к этому. Если бы только Джон не был такой… такой идиотски неприступный!

– Ох, эти сильные мужчины! Да, скажи-ка! Если окажется, что это Джон убил Эрни, мы будем его выгораживать или не будем?

Она ничего не ответила, но, когда они дошли до распахнутых в сад дверей гостиной, выдернула свою руку и резко сказала:

– Невил, ты способен говорить правду?

– Ты только что слышала, как я говорил правду сержанту.

– Я не о том. Я хочу знать, ты влюблен в Хелен?

– Боже, дай мне силы! – взмолился Невил. – Дайте мне стул – рюмку бренди – тазик! Роман в описании Салли Дру! Скажи мне, кто-нибудь действительно читает твои сочинения?

– Замечательно, – сказала Салли, критически оглядывая его. – Но ты довольно хороший актер, а я не могу избавиться от мысли, что ты согласился вырвать расписки у Эрни. До сих пор я что-то не видела, чтобы ты вон из кожи лез, стараясь помочь кому-нибудь.

– Конечно, любимая, и поверь, больше никогда не увидишь. Да я и не лез вон из кожи. Ее с меня сдирали. Только не говори, что ты вбила эту отвратительную мысль в голову Джону!

– Ничего я ему не вбивала, но не удивлюсь, если эта мысль сама пришла к нему. Может, я ошибаюсь, но в одном я уверена – он все время в высшей степени сдержан, чтобы не сказать скован.

– Будешь сдержан, если тебя вот-вот схватят за убийство.

Монокль выпал из ее глаза:

– Невил, ты думаешь, есть такая опасность?

– Конечно, думаю. Больше того, я сомневаюсь, что вторая версия похождений Хелен в тот роковой вечер так поможет Джону, как она, без сомнения, надеется.

– Да, – решительно сказала Салли. – Я того же мнения. Если бы она только не раскрывала рта… Кстати, Джон ничего не знает о ее второй беседе с суперинтендантом, так что не выдавай ее!

– Как просто было бы жить без друзей! Господи, да для блага всех слабоумных…

– Потому что он обязательно спросит, зачем она возвращалась в кабинет, и тогда все раскроется. Ей придется рассказать про расписки.

– Давай напишем Джону анонимное письмо и расскажем всю историю, – предложил Невил. – Это было бы милосердно по отношению к ним обоим, а я не против милосердия, если оно мне ничего не стоит.

– Когда он приехал, я чуть не рассказала ему сама, – вздохнула Салли. – Только Хелен так боялась, что он узнает, и я промолчала. А с тех пор… Я ничего не знаю! Может, она и права. Я не понимаю Джона. Невил, почему он приехал домой?

– Любовь моя, откуда в тебе уверенность, что я умею разгадывать головоломки?

– Он не думает, что у нее был роман с Эрни. Очевидно, он ей прямо сказал.

– Чудно, приятно знать, что он не разделяет мнение большинства.

– А что, люди так думают? – Она пронзительно взглянула на него. – Ну-ка выкладывай!

– Люди такие испорченные, – пробормотал Невил.

– И что, идут разговоры? Вовсю?

– О нет! Так, легкие разговорчики от скуки.

С минуту она молча хмурилась, а потом сказала:

– Скверно. Это быстро выйдет наружу, и мотив Джону обеспечен. Если бы он только знал… К черту, он бы не побежал домой только для того, чтобы стукнуть Эрни по голове! Это архаично.

Невил предложил ей сигарету и закурил сам.

– Если бы ты постаралась, ты могла бы смастерить из этого правдоподобную книжку, – сказал он. – Когда Джон находился в Берлине, до него дошли отголоски слухов…

– Почему в Берлине? – перебила она.

– Не могу сказать. Ты сама должна сочинить несколько интригующих объяснений. Он срочно вернулся, чтобы выяснить отношения с Эрни…

– Я не вижу Джона выясняющим отношения.

– Конечно, любимая: если бы ты видела Джона выясняющим отношения, ты сама была бы в числе подозреваемых.

– Да я хочу сказать…

– Мы знаем, знаем! Пусть будет по-твоему! Он приехал домой, чтобы предъявить ультиматум. Эрни окончательно допек его, и он не раздумывая бабахнул его по голове.

– Несколько упущений, – сказала Салли. – Почему он вошел через садовую калитку, если у него не было готового плана?

– Вход через парадное, возвещенный дворецким, создает ненужную огласку. Сплетни среди слуг, возможность столкнуться с тетей Люси. Масса ответов.

– Хорошо. Куда он дел орудие убийства?

– Вопрос несправедливый. Он не относится к одному Джону. Кто бы ни убил Эрни, он избавился от орудия с таким искусством, что придал делу необыкновенную загадочность.

– Очень мило, – сказала Салли. – Значит, ты читаешь мои книги. Но позволь заметить, что я не верю в то, что убийц посещает внезапнее озарение. Чтобы преступник повел себя остроумно и изобретательно, мне требуется несколько часов напряженного обдумывания.

– Мысль человека, обостренная страхом…

– Вздор! – сказала Салли, стряхивая пепел с сигареты. – По моим наблюдениям, под влиянием страха мысль входит в крутой штопор. Нет, благодарю: эта теория мне ничуть не импонирует. Насколько я понимаю, есть только один человек, у которого были время, причина и возможность убить Эрни и сколько угодно шансов избавиться от орудия убийства.