Джорджетт Хейер - Тупое орудие

– Да, несомненно, но… да, я так и думал. Браун говорит, что он видел полицейского примерно в 21. 40, а мужчина в вечернем костюме, насколько он помнит, прошел минуту или две спустя. Это как будто более или менее совпадает с рассказом девушки. Вы уточнили у констебля время, когда он появился на Барнсли-стрит?

– Нет, – признался сержант. – Так как он не видел никого в вечернем костюме и не заметил ничего необычного в доме 43, я не подумал, что это может пригодиться.

– Кто знает. – Ханнасайд хмурился, уставившись в стену напротив.

– Посетила идея, шеф? – спросил заинтригованный сержант.

– Нет. – Ханнасайд посмотрел на него. – Но я думаю, нам нужно установить, когда именно констебль прошел по улице.

– Простите меня, шеф! – Сержант поднял телефонную трубку.

– Я сам виноват. Я тоже не понимал, что это может оказаться важным. Может и не оказаться. Попытка не пытка.

Пока сержант ждал соединения с глас-смир-роудским полицейским участком, Ханнасайд, хмурясь, сравнивал сводки по обеим убийствам. Обменявшись несколькими словами с дежурным по участку, сержант прикрыл трубку ладонью и сказал:

– Он только что пришел, супер. Будете с ним говорить?

– Да, скажите, чтобы ему дали трубку, – рассеянно сказал Ханнасайд.

Сержант передал его слова, и, пока вызывали констебля Мэзера, он с удивлением и недоверием поглядывал на своего начальника. Наконец раздался голос в трубке, и он переключил внимание:

– Алло! Это Мэзер? Подождите минутку, с вами будет говорить суперинтендант Ханнасайд. Прошу, шеф!

Ханнасайд взял у него трубку:

– Алло! Мэзер, я по поводу вчерашнего вечера. У нас тут остался недовыясненный вопрос.

– Да, сэр, – послушно ответил констебль Мэзер.

– Вчера вы были на дежурстве, вы помните, в котором часу вы дошли до Барнсли-стрит?

После небольшой паузы констебль волнуясь ответил:

– С точностью до минуты не помню, сэр.

– Не важно. Хотя бы относительно точно.

– Так вот, сэр, когда я проходил мимо почты на Глассмир-роуд, часы показывали 21. 10, так что, по моему разумению, я дошел до Барнсли-стрит примерно в 21. 15.

– Что? – спросил Ханнасайд. – Вы сказали – в 21. 15?

– Да, сэр. Не я не хочу обманывать вас: это могло быть примерно на минуту раньше или позже.

– Вы уверены, что это было не после 21. 30?

– Да, сэр. Совершенно уверен. Мне не требуется столько времени, чтобы дойти от почты до Барнсли-стрит. И еще одно обстоятельство. Когда я проходил, Браун еще не открыл свой кофейный киоск.

– Но на допросе Браун показал, что он видел вас вскоре после прихода на место в 21. 30!

– Вчера вечером? – переспросил Мэзер.

– Да, именно.

– Ну, сэр, – в голосе Мэзера послышалась подозрительность, – я не знаю, что он там затевает, но если он говорит, что видел меня вчера вечером, то он ошибается. Я бы сказал, что я по этому поводу думаю…

– Да, пожалуйста!

– Понимаете, сэр, я полагаю, что он действительно видел меня на протяжении шести или семи дней, ибо я каждый вечер бываю на Барнсли-стрит в то или иное время, но всегда позже 21. 30. Вчера же получилось так, что я прошел Барнсли-стрит и Летчли-гарденс раньше. По-моему, Браун заблуждается, исходя из того, что могло бы быть. Таково мое мнение.

– Хорошо. Спасибо. Это все. Ханнасайд положил трубку и оглянулся на сержанта, смотревшего на него с новым интересом.

– Ничего не надо говорить, супер! Я все понял. Мэзер прошел по улице в 21. 15, и Браун его не видел. Ну и ну? Теперь мы вроде куда-то движемся! Так сказать, открывается новый путь. Кто этот мистер Браун и какое отношение он имеет к делу? Если вспомнить, отвечал мне с чрезмерной готовностью. Но я не понимаю, что за игру он ведет, если не он убил Карпентера.

– Альфред Карпентер, – произнес Ханнасайд, не замечая рассуждений сержанта. – У вас есть его адрес? Мне нужно название группы, с которой гастролировал Карпентер.

– Снова Энджела? – спросил сержант, передавая данные об Альфреде Карпентере. – Учтите, она не входила в труппу.

– Это я учитываю. Мне нужен список городов, где гастролировала эта труппа.

– Боже милостивый! – охнул сержант. – Вы желаете пройтись гребешком по всему Мидленду ради девушки, даже имя которой вам неизвестно?

В глубоко посаженных глазах Ханнасайда вспыхнул огонек:

– Нет, я еще не сошел с ума – до такой степени.

– Что вы хотите сказать, шеф? – В голосе сержанта появилась подозрительность. – Вы мне просто голову морочите?

– Нет. Но если то, что мне пришло в голову, окажется достаточно верным – чего я опасаюсь, – то и я не позволю вам морочить мне голову, – ответил Ханнасайд. – Пожалуй, я поговорю с Альфредом Карпентером по телефону. Позвоните ему, пожалуйста, и спросите, не знает ли он названия труппы или хотя бы фамилию импресарио. Сейчас он уже должен быть дома.

Сержант с некоторым сомнением покачал головой, но снова взялся за трубку. Через несколько минут он докладывал своему шефу, что мистер Карпентер никогда ничего не знал о труппах, с которыми разъезжал его брат, но, кажется, помнит, что тот упоминал импресарио.

– Это мог быть Джонсон, Джексон или даже Джеллисон, – саркастически выговорил сержант. – В общем, он уверен, что фамилия начиналась с Дж. Не правда ли, мило?

– Достаточно хорошо, – ответил Ханнасайд. – Я займусь этим с утра.

– А что прикажете делать мне? – осведомился сержант. – Задать мистеру Брауну несколько наводящих вопросов?

– Да-да, пожалуйста. Снова разыщите эту девушку и проверьте, придерживается ли она своей первоначальной версии. И слушайте меня внимательно, Хемингуэй! Не говорите об этом ни слова никому. Побеседуете с Брауном и Дорой Дженкинс – отправляйтесь в Марли. Я или приеду к вам, или передам вам распоряжение.

– А что мне там делать? – изумился сержант. – Устроить молебен с Ихаводом?

– Можете проверить вашу теорию относительно шляпы Невила Флетчера, Можете еще раз внимательно осмотреть пресс-папье.

– Значит, теперь мы занимаемся молодым Невилом, так? – спросил сержант, не сводя глаз с суперинтенданта. – Вы что, шеф, стараетесь связать его с Энджелой? Хотел бы я набраться смелости и спросить, на что такое вы набрели. Двадцать минут назад перед нами было два в высшей степени необъяснимых убийства. Мне не кажется, что вас так уж интересует Браун, – что вас интересует всерьез?

– Совпадение, – ответил Ханнасайд. – Оно пришло мне в голову двадцать минут назад, и, может быть, это чистая чепуха.

– Совпадение? – повторил сержант. – Ну, с самого начала было ясно, что у нас совпадает орудие и его исчезновение.

– Я совсем не об этом. – Ханнасайд покинул изумленного сержанта.

Не слишком рано на следующее утро сержант Хемингуэй сел в поезд метро, направлявшийся в Марли. Два его собеседования были не очень удачны. Мисс Дженкинс, колебавшаяся между естественным страхом перед полицией и восхитительным сознанием своей значительности, скручивала угол передника в узел, хихикала, приглаживала завитые пряди и божилась, что не знает, что и сказать. Она надеялась, что никто не подозревает, будто она причастна к убийству, потому что когда она прочитала об этом в газете и поняла, почему ей задавали вопросы, – ну, тогда она была просто в нокауте. Под опытным руководством сержанта она постепенно отказалась от восклицаний и уверток и подтвердила свое мнение, что джентльмен в вечернем костюме прошел всего за минуту-две до полицейского и несомненно был в цилиндре очень шикарном.