Дарья Донцова - Муму с аквалангом

– Поспелова живет не в отеле! – напомнила я.

– Сейчас отправлю на виллу курьера, – живо ответили с рецепшен.

– Очень мило с вашей стороны, – сказала я. – И…

Остаток фразы застрял в горле. По противоположной стороне дороги, нагло ревя двигателем, на бешеной скорости пронесся низкий автомобиль нестерпимо желтого цвета. Нина забрала из ремонта свой «ламборджинчик» и сейчас спешила домой.

Даже новому «Мерседесу» никогда не угнаться за спортивным автомобилем. Да еще Нина, наплевав на знак, ограничивающий скорость до шестидесяти километров в час, выжимала из мотора почти все лошадиные силы. Я предпочитаю соблюдать правила, поэтому безнадежно отстала, но не переживала по этому поводу – экс-мадам Зарубина явно возвращалась к месту своего нового проживания. Едва свернув в переулок бывших жен, я увидела «Ламборджини» и девушку в алом костюме. Нина вытаскивала из багажника большие бумажные пакеты.

– Душа моя! – рявкнула я, выходя из «Мерседеса». – Ты маленько перепутала – живешь в последнем доме, а припарковалась у второго от конца улочки. Или решила прогуляться? Не боишься каблуки сломать? А, Нинуля?

Девушка обернулась, и я ойкнула.

– Меня зовут Майя, – слегка надтреснутым голосом представилась незнакомка.

Я оценила идиотизм ситуации и попыталась превратить все в шутку:

– Ой, «Ламборджини»! Такая красивая машинка!

– Петр и Нинке такую купил, – усмехнулась Майя. – У нас у всех они есть!

– Понятно, – еще больше растерялась я, – вы не Нина.

– Я похожа на нее? – осведомилась Майя.

– Ни малейшего сходства! – жарко заверила я. – Ничего общего!

– Надеюсь, – хмыкнула Майя. – Если вы ищете Нинку, то она в СПА.

– Где? – переспросила я.

– В клинике Этери, – ответила Майя, захлопывая крышку багажника. – На выезде из Сантири стоит бело-голубой дом. Нинка там кайфует. Я только что от Этери, делала водорослевое обертывание и шоколадный пилинг.

– Вы видели Нину? – обрадовалась я. – Она мне срочно нужна.

Майя попыталась нахмурить гладкий лоб, но, очевидно, мышцы ее лица были частично парализованы ботоксом – брови не захотели сдвигаться.

– У Этери нельзя никого встретить, – с легким презрением заявила уж не знаю какая по счету жена Зарубина. – Но на парковке стоит желтый «Ламборджини». Сашка, козел, чуркистан вонючий, долго мне тут с сумками прыгать?

Последняя фраза предназначалась не мне, Майя произнесла ее в домофон.

– Огромное спасибо! – воскликнула я и села в «Мерседес».

Майя не солгала – на просторной стоянке у бело-голубого дома стояли два дорогих автомобиля: «Майбах» и похожий на перезрелый лимон «Ламборджини». Едва я въехала во двор, как к «Мерседесу» бросился мальчик в джинсах и белой рубашке.

– Есть поставить авто место дать ключ! – без запинки оттарабанил он.

Я протянула парковщику кольцо с брелоком и ключами и вошла в просторный холл. Интерьер убивал своим варварским великолепием. Белые идеально ровные стены были завешаны картинами в золоченых рамах. Прямо у входа красовалось полотно, изображавшее девушку с обнаженной грудью. В руках она держала нечто, похожее на волейбольный мяч. «Лабиринт Минотавра» – гласила подпись. Другая композиция, размером метра два на три, представляла взору толстого мужика. Замотанный в тогу и явно страдающий ожирением, он сжимал в руках гитару. «Великий грек Нерон поет оперу» – сообщала подпись. Я деликатно отвела глаза в сторону. Художник немножечко напутал – Нерон был римлянин. Да, жестокий император обожал петь, заставлял придворных слушать импровизированные концерты, подчас доводил людей, вынужденных стоя внимать его ариям, до обморока. Но вот мог ли Нерон бренчать на гитаре? Думается, один из самых популярных музыкальных инструментов двадцатого века появился уже после кончины правителя Рима. Да и словосочетание «поет оперу» оставляет желать лучшего.

Еще впечатляли статуи, шеренгой стоявшие вдоль всех стен. Они очень походили на старинные, выглядели не новыми, пожелтевшими, имели множество отколотых частей. Но чья-то рука то ли из стыдливости, то ли желая пошутить, замотала «нижний этаж» богов и богинь ярко-синими махровыми полотенцами. Ковер на полу был белоснежным, настолько чистым, что я испытала желание снять туфли и босиком пройти к стойке рецепшен, за которой сияла улыбкой девушка лет восемнадцати.

– Мадам? – колокольчиком прозвенела она.

Я начала наскребать по сусекам памяти знания английского. Вернусь в Москву – непременно пойду на курсы, просто стыдно в наши дни не владеть языком Шекспира.

– Ай… вонт… sprechen…

Нет, «sprechen» это по-немецки. Как будет глагол «говорить» на английском? Спикен! Точно. Начнем заново.

– Ай вонт спикен ту Зарубина.

– Вы замечательно владеете английским, – на правильном русском языке отозвалась девушка, – но я из России.

– Похоже, в Сантири каждый второй – выходец из Москвы, – отметила я.

– Во Флоридосе, Сантири и Пелоппонесусе живет много россиян, – очаровательно улыбаясь, пояснила администратор. – Прекрасный климат, море, приветливое коренное население, никаких терактов. Что еще нужно человеку?

Я закивала. Действительно! Это так, только десяток миллионов евро в год не помешает, чтобы спокойно обитать в этом раю.

– Поэтому здесь работает огромное количество ваших соотечественников, выходцев из Украины и Молдавии, – продолжала девушка. – А еще греки массово стали осваивать русский. В любом ресторане вы непременно найдете меню на родном языке и встретите метра, который с вами поговорит. Бизнес! В России много достойных людей, умеющих зарабатывать и красиво тратить средства. Я – Светлана. Чем могу вам помочь?

– Мне необходимо поговорить с Зарубиной.

Светлана опустила взор.

– Косметическая клиника – медицинское учреждение, мы не имеем права сообщать, кто и с какой целью находится в кабинетах.

– На парковке я видела желтый «Ламборджини» Зарубиной.

Светлана молча улыбалась.

– Мы познакомились с ней во Флоридосе, – решила я расположить к себе девушку, – я живу в отеле.

– Там прекрасно! – оживилась Света. – Но истинное наслаждение можно получить только в СПА у Этери. Ради вас я слегка нарушу правила… Сеанс в клинике длится три часа, прерывать его нельзя, мадам Зарубина освободится не скоро. Чай сюда, живо! Садитесь дорогая… э… э…

– Виола, – представилась я, – Виола Тараканова. Не очень благозвучная фамилия, наверное, поэтому я пишу свои детективы под псевдонимом Арина Виолова.

Светлана схватилась за сердце.

– Господи! Как же я не узнала вас? Сама Виолова!

– Да, – ощущая удовольствие от искреннего восторга девушки, подтвердила я.

– Господи! Великая писательница!