Дарья Донцова - Муму с аквалангом

– На вешалке в маминой квартире висела.

– Наверное, Анна Львовна позвала мальчика на кухню, – хлопнул себя по лбу Антон. – Она с посторонними была безукоризненно вежлива и приветлива. Паренек кепарик повесил, а уходя, забыл про него. Выброси бейсболку, я очень брезгливый, ни за что не надену ее теперь, раз на чужой голове побывала.

Несколько дней после этого в семье Поспеловых царили мир да любовь. В день автокатастрофы Антон встал поздно, у него был выходной. Поспелов помылся и обнаружил на кухне записку: «Милый, я поехала на дачу. Тебя ждет сюрприз». Поняв, что он один дома, Антон обрадовался, включил телевизор. А потом ему позвонили из милиции и сообщили об аварии.

Еле живой от ужаса Антон примчался в клинику, где ему сказали:

– В машине было две женщины, от одной остались головешки, вторую успел спасти посторонний человек, Иван Субботин. Вам повезло, он вытащил ту, что сидела за рулем. А кто вторая, не знаете?

Поспелов посерел.

– Наверное, Софья Калистидас или Ксения Рябинкина. У жены были только две близкие подруги, она не могла взять с собой никого другого. Сейчас, я позвоню…

Ни домашний, ни сотовый номер Сони не отвечали, а Ксения отозвалась сразу.

– Привет, Тоша, – весело сказала она. – Как дела?

– Ты жива, – выдохнул Антон.

– У тебя были сомнения на сей счет? – захихикала Рябинкина. – Тебя можно поздравить?

– С чем? – прошептал Поспелов.

– Разве Эмма с Соней еще не вернулись? Вот черт, я, кажется, сломала им сюрприз, – расстроилась Ксения. – Ладно, придется говорить дальше. Только не выдавай меня, а то девки обозлятся. Они утром поехали на дачу на встречу с покупателем. Вероятно, ты сегодня получишь деньги на свою лабораторию. Круто, да?

– Эмма уехала с Соней?

– Ну да! Они и меня с собой звали, – весело чирикала Рябинкина, – но разве у моего начальника отпросишься…

Антон отсоединился от сети и тупо уставился в стену. Значит, в автомобиле находились его жена и любовница, две знавшие об убийстве Анны Львовны бабы. И от одной он, выходит, избавился.

– За рулем сидела ваша жена? – спросил врач у Поспелова.

– Да, – ответил Антон, – Софья не умела водить машину.

Доктор кивнул.

– Сохранилась, как я уже говорил, сумка с документами. И посмотрите на остатки одежды, пойдемте, вам ее покажут. Нам нужно точно опознать пострадавшую. Увы, по внешнему виду это не получится, женщина в очень тяжелом состоянии.

Взглянув на оплавленные куски платья, Поспелов еле устоял на ногах.

– Да, – прошептал он, – это платье Эммы, ей его подарила мать. Дорогая вещь, расшита вручную чем-то вроде бисера.

– Эта дрянь расплавилась от жара, – покачал головой доктор, – еле-еле отделили ее от тела. Сейчас показываю вам фрагменты нижней части платья, она минимально пострадала.

– Можно увидеть жену? – попросил Антон.

Реаниматолог кашлянул:

– Ожог девяноста пяти процентов кожи. Вы же врач, сами понимаете!

Поспелов кивнул:

– Искусственная кома и никакой гарантии. При таком поражении невозможна даже частичная реабилитация больного?

Коллега нахмурился.

– Мы постараемся, – ушел он от прямого ответа, – но вы… э…

– Ясно, – кивнул Антон.

– Если нам удастся справиться, – сообщил врач, – то она все равно никогда не станет прежней, ни психически, ни физически. Потребуется не один месяц, чтобы она научилась ходить, рубцы будут болеть. И огонь практически уничтожил лицо.

– Понятно, – севшим голосом ответил Антон.

Поспелов замолчал, в комнате для допросов повисла напряженная тишина.

– Значит, вы считали выжившую Эммой? – спросил Роман.

– Да, – кивнул Антон.

– И когда вам открылась правда?

– Ожоги бинтуют специальным образом, – пустился в объяснения Поспелов, – накладывают повязки, чтобы не развилась инфекция. Эмма лежала, словно мумия. Причем в коме, которую вызывают искусственно, иначе больная скончается от болевого шока.

– Медицинские проблемы нам не интересны, – остановил бизнесмена Роман.

– Иначе вы не поймете, почему я долго считал ее Эммой, – огрызнулся Поспелов. – Истина открылась, когда пострадавшей при мне распеленали ноги. Я чуть не умер, увидев шестой палец на ступне.

– И сразу сообщили врачам об ошибке? – поинтересовался Роман.

– Нет, – буркнул Антон.

– Почему?

– Останки погибшей уже были кремированы, – еле слышно пояснил Поспелов, – я поставил урну в колумбарий, повесил табличку: «Софья Калистидас». Представляете геморрой с переоформлением документов?

– Мда… – потер руки Роман. – Соня вышла из комы в полной амнезии, и вы решили выдать ее за Эмму. Оно понятно, почему! Наверное, «жена» подписала для вас доверенность на ведение всех дел? А добрые доктора в клинике не сказали нотариусу, заверявшему подпись, что пациентка, мягко говоря, не в своем уме?

Поспелов побагровел.

– Да! Признаю! Я поступил нехорошо! Скажи я, что выжила Софья, ну и как бы повернулись дела? Квартиры Анны Львовны, пресловутая дача, ее коллекция – все отошло бы неведомо кому. Я остался бы нищим и голым. Но, с другой стороны, никаких обязательств по отношению к Софье я не имел, поэтому легко мог умыть руки. Знаете, как в клиниках ухаживают за одинокими больными? В реанимации спасут, отвезут в обычную палату, а там медперсоналу плевать, лишний раз к больному не подойдут. А реабилитация после ожогов очень сложное дело. Я нанял для Сони-Эммы армию специалистов, ее учили ходить, развивали, я спас женщину!

– Вы сберегли для себя деньги, – жестко отметил Роман.

– Неужели лучше им было достаться хрен знает кому или государству, которое многократно грабило граждан? – заорал Антон. – Я поднял бизнес, разбогател и обеспечил выжившей самые комфортные условия проживания. Небось вы знаете, сколько жизнь во Флоридосе стоит! Женщина, носившая фамилию Поспелова, купалась в роскоши. Думаете, ей было бы легче жить под именем Калистидас? Гнить в социальном приюте, лежать на койке, не имея возможности встать? В интернате к ней не привели бы специалиста, восстанавливающего свободу движений.

– Вы не очень-то часто посещали супругу! – наехал на Антона Роман.

– У меня дела в Москве.

– Я проверил документы, – не успокаивался полицейский, – за последний год господин Поспелов прилетал всего один раз, на два дня. Наверное, любовь испарилась?

Поспелов стукнул кулаком по столу.

– Ну хватит! Женщина после аварии превратилась в урода. Ни о какой интимной жизни речи не шло. А я молод, здоров. И абсолютно не отрицаю факт наличия у меня юных привлекательных девушек. Но в отличие от Петра Зарубина я никогда не занимался тасовкой жен. Моя законная супруга жила во Флоридосе, пользовалась почетом и уважением. Я никогда не привозил в Грецию любовниц, берег самолюбие супруги.