Маргарита Южина - Двуликая особа

– Я знаю, – еле слышно пробормотал Сергей.

– Заболел Максимка. Даже не заболел, а как-то перестал развиваться. Сколько я тогда из-за этого перестрадала, перемучилась, не передать. И в роддом бегала, хотела сама разузнать, что за мать у Максимки была. Но пропала, как в воду канула. Тогда вот и с Ириной Николаевной сблизилась, она-то помнила мамашу. А потом Захаровы уехали из нашего города. С годами я еще больше мать Максимкину найти хотела, теперь уже по другой причине. Стало сердце у меня прихватывать, и с каждым разом все сильней. Вот и хотела я Максима с родной матерью свести, если я умру, он не выживет один, а она все-таки мать, может, и одумалась с годами. И вот четыре месяца назад звонит мне Ирина Николаевна. Она с тех пор, как уехала, не писала мне и не звонила, не настолько мы с ней подруги были, а тут междугородный звонок! Оказывается, нашла она мать Максима! Я не поверила даже, а Захарова говорит, нет, мол, ошибки быть не может, потому что они даже говорили с ней. Я договорилась с Ириной Николаевной, что к ней приеду, только хотела курс лечения дополнительный пройти… Ну, знаете, чтобы перед матерью в лучшей форме… Через две недели выехать должны были, а тут известие приходит, что убили Ирину Николаевну. Так, я думаю, это она и сделала, мать Максимкина. Может быть, пьяница какая-то, себя прокормить не может, куда ей инвалида.

– Подождите, а от кого конкретно вы узнали о гибели Захаровой?

– Совсем случайно. Мужики во дворе разговаривали, они вместе с ее мужем работали, вот и говорили, что сыну Жене помочь надо, послать деньги или еще как. Я у них все порасспросила да сама поехала. Максим в это время еще в больнице был. Я ведь надеялась, что, может быть, сама что-нибудь узнаю, так горько было… И Ирина Николаевна погибла, и ниточка с матерью Максима оборвалась.

– А Ирина Николаевна ее имени, фамилии не называла?

– Нет, не называла, – огорченно покачала головой Алла Викторовна. – Говорила она мало, торопилась. Сказала, что и сведет нас, когда приедем. А вон как вышло.

– А Ирина Николаевна мужа вашего ни разу не встречала?

– Не знаю. Он как-то вообще исчез с горизонта. И в Калинске никто из наших знакомых его больше не видел.

– Ну а родственники его? Вы не спрашивали?

– Гриша сам-то деревенский, я сперва думала, что он обратно в деревню вернулся.

Но однажды пришла открытка поздравительная от его сестры, я ей письмо написала, все как было, как мы расстались, что Гриша с нами не живет. Не знаю, может, они и осудили меня за что-то, но больше писем от них не было. А я не навязывалась.

– А сами вы его тоже не видели с тех пор?

– Нет. Да и не хочу, честно говоря.

– Вот оно ваше слово! – подобно буре, ворвался в палату главврач. – Вы здорового до инфаркта своими разговорами доведете! Сколько же можно!

– Извините, я уже ухожу. Алла Викторовна, вы, пожалуйста, поправляйтесь, – заторопился Сергей.

Внизу, в больничном коридоре, наполовину покрашенном синей ядовитой краской, сидел Женька. Увидев возбужденного Котятича, поднялся.

– Сразу видно, дело с мертвой точки сдвигается.

– Да еще какими темпами! Все, Женька, срочно лечу домой! Сегодня же.

– Теперь вам нужно найти Стоцкого?

– Его и искать не надо. Надо только успеть.

Женька Захаров провожал Сергея в аэропорт. Было видно, что и сам бы не прочь взять билет и рвануть обратно. Как бы ни было тяжело, но теперь он мог там помочь. Там был долг! И запрет…

– А ты сам когда возвращаешься? – как бы между прочим поинтересовался Сергей.

Женька вскинул на него глаза:

– Я еще об этом не думал.

– Знаешь, Женька, другой бы сказал так: «Ты еще до отъезда думал, поэтому и квартиру не продал, а друга пустил!», но ты почему-то не хочешь об этом говорить, но я не зануда, поэтому и говорю – верю! Верю, что не думал, но ты все-таки подумай, идет? Тебя там по-настоящему не хватает.

В самолете Сергей пытался всю полученную информацию привести в какую-то систему. И все же были еще вопросы, которые пока никуда не укладывались. Почему эта мамаша, которая ребенка оставила, прошла мимо своего, а задушила малыша Стоцких? Но если это не она, а другая женщина? Кому мог помешать новорожденный? Можно предположить, что это какая-то маньячка, но верилось в это слабо, слишком хорошо все было продумано. А если Стоцкий сам? Вернее, кто-то из его сообщниц? Из бесед видно, что мужик он был заметный, красивый, однако никто про любовниц не говорил, напротив, отзывались как о порядочном семьянине. Да уж, порядочный…

А вот и еще вопрос на засыпку, почему Ирина Николаевна не сказала адрес этой мамаши-кукушки? Неужели так торопилась? А может, Захарова встретила Стоцкого? И еще, действительно ли совпадение, что Захаровы из подмосковного городка уехали именно в город, где обосновался Стоцкий? А может, шантаж? Вряд ли Валерия перенесла бы такое открытие о Григе.

Надо срочно увидеть этого Стоцкого, или Грига, как его там? Вот уж точно, человек имеет два лица.

В аэропорту Сергея встречал Юра Смолин. С Юрой они вместе учились, вместе служили, жизнь разбрасывала их по разным городам, потом снова сводила. Юрка был самым лучшим другом и прекрасным мужиком. Им не удавалось часто встречаться, но при случае сидели часами за бутылочкой и нехитрой закуской, не могли наговориться. Смолин работал в краевой прокуратуре и не однажды доказывал Сергею свою небесполезность существенной помощью.

– Юрич?! – радостно удивился Сергей. – Ты никак меня встречаешь! Как рейс узнал?

– Четыре отдела были брошены на твои поиски только по моему звонку…

– Кончай, Людмиле звонил?

– Ну а кому ж? Нужен ты мне. Позвонил, она и сказала, что ты прилетаешь сегодня. Все просто, если не хочешь по-красивому.

– Давно ждешь?

– Да нет, к самому рейсу подъехал. Ну чего ты на меня уставился? – начал выходить из себя Смолин. – Я же сам для тебя запрос в Калинск делал, поэтому узнать, куда ты сиганул, большого ума не требовалось. Серега, а ты не поторопился насчет сыскного агентства? Что-то ты для этого дела соображаешь туговато.

– Не шуми, там за меня другие будут соображать. А сегодня я вообще уже ничего не соображаю, только одним голова и забита. Так ты говоришь, у тебя ко мне дело?

– Да понимаешь, у меня есть мужичок знакомый, из настоящих следаков, я с ним раньше работал, так вот нестыковочки у него с начальством. Теперь грузят мужика по-черному. Ты возьми его к себе, а? Головастый, не пожалеешь. И в захаровском деле поможет, он по их участку работает.

– Ты куда сватаешь, я же еще не открылся, и потом, сам знаешь, пока раскрутимся, то да се. Что ж, твой головастый ждать будет?

– А чего ему остается? Будет.

– Я прямо не узнаю тебя, ты как о себе печешься.

– Как знать, может, и я к тебе через годок-другой переберусь, вот мне и не все равно, с кем работать придется.