Маргарита Южина - VIP-услуги для змеюки

– И никакая она не золотая, – обиженно надула губки шестилетняя Надя. – Я трогала – она такая… кожаная.

Василиса уже гремела на кухне кастрюлями. Когда приводили детей, она старалась накормить внучек повкуснее.

– Ты лучше расскажи, почему в садик сегодня не пошла, – крикнула она с кухни.

– Мне папа сказал: «Надежда! Сегодня у вас в группе конкурс красавиц «Мисс Ляля». А поскольку красавица из тебя никакая, сиди лучше с бабой Васей и с бабой Люсей! Среди них ты на первую красавицу тянешь».

– Вот наглец, да? – появилась в дверях Василиса. – Надо было так девчонку обидеть?

Наденька уже и не обижалась. Она просто уныло смотрела в окно и скребла пальцем по стеклу.

– А во сколько у вас конкурс? – спросила Люся.

– Я не знаю во сколько, – горько ответила девчушка. – Нам говорили – после сна. Да я и не хочу. Там, наверное, Аленке приз отдадут, потому что у нее мама воспитательница.

Люся молча полезла в шкаф.

– Люсенька… Люся, ты что там ищешь? – насторожилась Василиса. – Ты что потеряла, горе мое?

Люся не обращала внимания на подругу. Она вытягивала из чистого белья аккуратненькую пачечку денег, завернутую в газету. Василисину заначку. Все, что та накопила на роскошный белый свитер, о котором мечтала. Правда, тысяча оттуда уже перекочевала в карман к Татьяне Рябовой, но это и вовсе говорило о том, что дальше деньги беречь незачем.

– Люся! Но это же… – всплеснула руками Василиса. – Точно! Ты на платье Наденьке, да? Ну что ж ты так долго спала? Не могла раньше проснуться и это придумать, столько времени ребенок страдал!

Наденька так и не сообразила, что задумали бабушки. Только когда баба Люся вернулась с Малышом с прогулки, а в руках у нее горел яркими красками нарядный пакет, у девчушки появилась смутная догадка.

– Это… это кому? – дрожащим голоском спросила она.

– Сейчас посмотрим, – томила ее Люся и разложила на кровати маленькое платьице необыкновенной красоты.

Что это было за платьице! Пышная многослойная юбочка, тонкая розовая цветастая ткань! А еще атлас! А еще прекрасная вышивка! И совершенно прозрачная органза! Но и это не все. Точно такой же бант! И даже не один, а целый венок из семи крупных бантов! И даже белые тонкие гольфики не забыла купить любящая бабушка.

– Как ты думаешь, кому? – лучилась Люся. – Наверное, бабе Васе, а? Видишь, она даже плачет.

Василиса и в самом деле что-то расчувствовалась, но быстро спохватилась и упрятала красоту в шкаф.

– После сна, Наденька, я сама отведу тебя в садик. Посмотрим, что скажет твой отец, когда ты вернешься в короне! А сейчас поиграй вон с Ниночкой.

Наденька вела себя просто героически. Она помогала бабушкам готовить обед, пыталась расчесать Малыша, кормила Финли, а потом и вовсе отключилась – усадила сестренку рядом с собой и по-взрослому приказала:

– Нина Павловна! Ну хватит уже себя вести по-дитячески! Прям неудобно за тебя, честное слово. И так бабушки волнуются, у них какое-то дело не раскрывается, а тут еще ты со своими капризами! Иди лучше, почитаем «Сказку о рыбаке и рыбке». Кто ее написал, знаешь? Правильно, Александр Сергеевич Пушкин. Ну слушай.

В три часа подружки торжественно ввели внучку в группу Наденького детского сада, и дети притихли. Конкурс можно было не проводить – и без того было видно, кто станет победительницей.

– Наденька сегодня просто королева! – воскликнула воспитательница. – Ну, сегодня ты унесешь корону первой красавицы!

– И вы так считаете? – глупо хихикнула Люся. – А Наденька нам все утро только одно твердит: «Все равно воспитательница свою Алену первой красавицей сделает!» – представляете? А мы ей объяснили, что у воспитателя не только дети есть, но и чувство справедливости, честности, правда ведь?

– Конечно! – пылко мотнула головой воспитательница. – Мы всегда воспитываем в детях именно эти чувства! Я им всегда говорю: «Детки! Растите честными!» И дочери своей все время твержу! Вот буквально утром так и сказала!

– А еще мама мне сказала, что все равно я побежду! – капризно выкрикнула незнакомая подругам девочка. У девочки были почти по-взрослому накрашенные глаза и обтягивающее платье с разрезом до самой попы. – Пусть они хоть как стараются! Мне мама корону даст!

Воспитательница покраснела, будто ее ошпарили.

– Алена, веди себя прилично.

– Но ты мне сама так говорила! Сама!

От кожи воспитательницы можно было зажигать спички, так пылало ее лицо.

– Аленушка, правильно, я так сказала. Но только если ты и в самом деле будешь красивее всех, – ущипнула потихоньку педагог свое невоспитанное дитя.

– А я красивее! Все равно я первая красавица! Я! Ты обещала! Я! Я! – упала на пол девочка и в истерике принялась сучить ногами.

Подруги не стали следить за воспитательным процессом – они спешили к Соне. Проходя по коридору садика, Василиса возле телефона остановилась.

– Люся, подожди минутку, – попросила она и стала быстро набирать номер. – Алло! Паша? Паша! Забери сегодня Наденьку из садика. Я не смогу, у меня случился невыносимый грипп… А я говорю – заберешь! И готовься к серьезному разговору, красавец!

Разговор с сыном выбил Василису из колеи напрочь. Направляясь к автобусной остановке, она не переставала удивляться черствости единственного чада и, казалось, ничего вокруг в данный момент не видела и не слышала. Но это только так казалось. Внезапно, перед самой дорогой она насторожилась, будто охотничий пес, уставилась в одну точку, а потом ретиво рванула через дорогу, позабыв про подругу, а заодно и про гудящие машины.

– Вася! – испуганно заметалась оставшаяся на тротуаре Люся. – Ну куда ты?! Вася же!

Василиса уходила вдаль со скоростью спортивного авто.

– Ладно… – шипела Люся. – Посмотрим, чем ты будешь вечером объяснять свой кросс…

Сама же Люся решила планы не менять и направилась к Соне.

Искать адрес долго не пришлось – Люся хорошо знала центр города, а девушка проживала именно в центре.

– Откуда только люди берут деньги на дома в центре города? – спрашивала сама себя сыщица, пытаясь заглушить обиду на подругу.

Однако, увидев двор со старыми, облезлыми домами, Люся уже задумалась о другом – сколько же могут люди жить в таких лачугах?

Нужный подъезд приветствовал гостью оторванной дверью и невыносимой вонью. Квартира Сони находилась на втором этаже, и пока Люся поднималась, она все время тщательно зажимала нос.

Дверь нужной квартиры открыла женщина лет сорока пяти в шерстяных носках и в байковом халате. Из кармана халата опасно щерились спицы, а к груди женщина нежно прижимала клубок шерсти.

– Вы кто? – спросила она.

– Простите, пожалуйста… Здесь проживает Соня? – вежливо задала вопрос Люся, откупорив ради важности момента нос.